Сочинения
Шрифт:
481
с Вашими друзьями, я прошу Вас не обращать их внимания на то, что в ней я отрицаю существование материи, а говорить только о том, что она представляет собой «[Трактат о] принципах человеческого знания», имеющий целью содействовать развитию истинного познания и религии, в особенности в противовес тем философам, которые высказывают опасные замечания в отношении существования бога и естественного бессмертия души, о чем я попытался рассказать таким способом, к которому раньше никто не прибегал.
Я опасался, что строгие критики будут вменять мне в вину (хотя и весьма несправедливо) две вещи, и я обнаружил, что так и случилось. Первое, что я сам не убежден в истинности того, что написал, но что я сделал это из тщеславного желания навязать миру изобретенную мною новинку, в то время как я ничто не считаю более низким и жалким и, могу добавить, более порочным, чем намерение обманом заставить людей поверить лжи и софизмам только ради того, чтобы приобрести кое-какую репутацию у дураков. Бог мне свидетель, что я был и по-прежнему остаюсь абсолютно
482
нии (этих взглядов, как я узнал из Вашего письма, придерживаются некие дикие визионеры, находящиеся ныне в Лондоне). Но тот, кто прочтет мою книгу с должным вниманием, ясно увидит, что между принципами, в. ней содержащимися, и принципами скептиков существует прямая противоположность и что я не ставлю под сомнение существование всего того, что мы воспринимаем своими чувствами.
Что касается возражения, выдвинутого Вашей достопочтенной супругой, то я им чрезвычайно польщен, и так как я посчитаю величайшим несчастьем, если какое-либо предубеждение в отношении моих понятий сможет повредить тому хорошему мнению, которое, как Вы говорите, она рада иметь в отношении меня, то я не премину дать ей самый удовлетворительный ответ на ее вопрос о соответствии учения, содержащегося в моей книге, догмату о сотворении мира. Для этого я должен просить Вас передать достопочтенной леди, что я не отрицаю существования всех тех ощущаемых вещей, которые, как говорит Моисей, были сотворены богом. Они от самой вечности существовали в божественном разуме, а затем стали воспринимаемыми (т. е. были сотворены) таким же образом и порядком, как описано в книге Бытия. Ибо я принимаю, что сотворение относится только к вещам, поскольку они относятся к конечным духам, для бога же не может быть ничего нового. Отсюда следует, что акт сотворения заключается в том, что бог желает, чтобы те вещи, которые ранее были известны только ему, стали восприниматься и другими духами. Далее, как разум, так и Священное писание заверяют нас в том, что кроме человека существуют другие духи (как, например, ангелы различных разрядов и т. п.), которые, возможно, могли воспринимать этот видимый мир в том виде, как он был успешно представлен их взглядам до сотворения человека. Далее, для того чтобы наше учение согласовалось с рассказом Моисея о сотворении мира, достаточно предположить, что человек, если бы он тогда был сотвореп и существовал во времена хаоса, мог воспринимать все вещи, образуемые из хаоса, в том самом порядке, какой изложен в Священном писании, что ни в коей мере не противоречит нашим принципам. Я не знаю, достаточно ли ясно выражаюсь, чтобы меня поняла женщина, не читавшая моей книги. Я мог бы еще гораздо больше сказать в ответ на ее замечание, если бы имел возможность с ней побеседовать, и я с сожа-
483
лением узнал, что мы не можем ожидать такой возможности ранее лета будущего года. У меня ясное предчувствие, что либо я сделаю эту достопочтенную леди своей последовательницей, либо она убедит меня, что я ошибаюсь. Я основываюсь на том, что из всех тех, кому Вы рассказали о моей книге, она единственная выступила против нее разумно и аргументированно [...]
Ваш покорнейший и преданнейший слуга
Джордж Беркли
БЕРКЛИ - ДЖОНСОНУ
[25 ноября 1729 г.]
Достопочтенный сэр!
Остроумное письмо, которым Вы меня удостоили, застало меня совершенно больным из-за нагноения, или нарыва, на голове, что продержало меня несколько недель в постели, но теперь, благодарение богу, все прошло. Возражения искреннего мыслящего человека на то, что я написал, всегда будут приветствоваться, и я не премину дать Вам всяческое удовлетворение, на которое только способен, не отказываясь от надежды убедить Вас или быть самому переубежденным Вами. Обычная ошибка, свойственная людям, — это ненависть к противному мнению и слишком большая привязанность к своим собственным мнениям. Я настолько чувствителен к этому у других, что не простил бы себе, если бы считал, что мои мнения более истинны, чем они мне представляются; и я лучше смогу судить об их истинности после того, как они выдержали экзамен у лиц, столь компетентных и подготовленных для их рассмотрения, какими представляетесь мне Вы и Ваши друзья, для которых моя болезнь должна служить оправданием того, что я не послал этот ответ раньше.
1. Истинная цель и назначение натурфилософии состоит в том, чтобы объяснять явления природы, что осуществляется путем раскрытия
485
материи; материя с ней и не связана; она не подразумевает также и существования материи. Правда, необходимо признать, что сторонники механической философии действительно предполагают (хотя в этом нет необходимости) существование материи. Они даже утверждают, будто показали, что материя пропорциональна тяжести; если бы они могли это доказать, то это действительно представило бы собой неопровержимое возражение. Но давайте рассмотрим их доказательства. Прежде всего утверждается, что количество движения любого тела есть производное от массы (quantity), умноженной на его скорость (moles in celeritatem ducta). Следовательно, если скорость дана, то количество движения будет соответствовать массе. Однако путем наблюдения установлено, что тела всех видов в вакууме падают с одинаковой скоростью; следовательно, количество движения падающих тел является как бы массой (moles), т. е. тяжесть является как бы материей. Но этот довод ничего не решает и является просто порочным кругом. Ибо, я спрашиваю, если предпосылается, что количество движения равно moles in celeritatem ducta, то как оценивается moles, или масса, материи? Если Вы скажете — по протяженности, то предположение неправильно; если — по весу, тогда Вы предполагаете, что количество материи пропорционально материи, т. е. в одной из предпосылок вывод принят за уже доказанный. Что касается абсолютного пространства и движения, которые также предполагаются без всякой необходимости или пользы, то я отсылаю Вас к тому, что я уже опубликовал, в особенности в написанном по-латыни трактате «De Motu», и я позабочусь о том, чтобы послать его Вам.
2. Причина понимается в различных смыслах. Я не могу себе представить никакой иной истинной активной действующей причины, кроме духа, и, строго говоря, никакого иного действия, кроме такого, в котором проявлена воля. Но это не препятствует допущению случайных (occasional) причин (которые в действительности являются лишь знаками); а большего и не требуется в самой лучшей физике, т. е. в механической философии. Это не препятствует допущению других причин, кроме бога, таких, как духи различных разрядов, которые могут быть названы активными причинами и которые на самом деле совершают действия, хотя и при помощи ограниченных и производных сил. Но что касается немыслящего агента, то им нельзя объяснить ни одного положения в физике и его самого нельзя себе представить.
486
3. Те, кто постоянно настаивает на материальности мира, тем не менее признают, что natura naturans [l] (используя выражение схоластов) есть бог и что божественное сохранение вещей равнозначно постоянному, повторяющемуся их сотворению, что на самом деле это одно и то же; короче говоря, что сохранение и сотворение различаются только в terminus a quo [2]. Таково мнение, которого обычно придерживались схоласты; и Дурандус [3], полагавший, что мир похож на часы, которые изготовлены и запущены в ход богом, но впоследствии продолжают идти самостоятельно, сами по себе, именно в этом отличался от них, и у него было мало последователей. Даже сами поэты проповедуют учение, не очень отличающееся от учения схоластов. — «Mens agitat molem» (Virg. Aeneid VI) [4]. Стоики и платоники всюду проповедуют то же самое понятие. Поэтому я выделяюсь не самим этим положением, а, скорее, тем, как я его по-своему доказываю. Далее, мне представляется, что могущество и мудрость бога в равной мере достойно подчеркиваются как в том случае, если мы предположим, что, сохраняя мир природы и управляя им, он действует непосредственно сам как вездесущий бесконечный активный дух, так и в том случае, если мы предположим, что он действует посредством подчиненных ему причин. Хотя часы могут действительно идти независимо от того, кто их изготовил или изобрел, поскольку притяжение их маятника происходит по другой причине, а изобретатель не является адекватной причиной [хода] часов, однако эта аналогия будет неправильной, если мы предположим, что часы в отношении того, кто их изготовил, есть то же, что мир в отношении того, кто его создал. Насколько я могу понять, не будет унижением для совершенства бога сказать, что все вещи необходимо зависят от него, как от своего охранителя, так же как и творца, и что вся природа превратится в ничто, если ее существование не будет поддерживать и сохранять та же сила, которая вначале ее сотворила. Я уверен, что все это согласуется со Священным писанием, а также с сочинениями самых досточтимых философов; и если полагают, что люди применяют инструменты и машины, чтобы возместить недостаток своего, данного природой, могущества, то мы должны думать, что приписывание таких же качеств божеству никак не делает ему чести.
487
4. Что касается вины, то все равно, убил ли я человека своими руками или при помощи какого-либо оружия, сделал ли я это сам или использовал какого-либо негодяя. Следовательно, мы в равной мере набрасываем тень на святость бога, предполагаем ли мы, что наши ощущения вызываются непосредственно богом или же через посредство орудий п подчиненных ему причин, которые все являются его творениями и подчиняются его законам. Стало быть, это геологическое соображение может быть отвергнуто как уводящее за пределы данного вопроса; ибо таковыми я считаю все те утверждения, которые в равной мере склоняют в ту и другую сторону. Трудности в отношении принципа моральных действий перестанут существовать, если мы установим, что вся вина заключается в воле и что наши идеи, какой бы причиной они ни вызывались, являются в равной мере инертными.