Сочинения
Шрифт:
18
пить с подобного рода обращением к Вам, и Ваша доброта, которую я постоянно испытывал, дает мне основание надеяться на благосклонный прием. Однако, признаюсь, мне следует просить у Вас извинения, ибо я касаюсь того, что может тем или иным способом задеть добродетель, которая Вами владеет в наивысшей степени. Извините меня, сэр, если оказалось свыше моих сил, упомянув имя сэра Джона Персиваля, не заплатить некоторой дани тем необыкновенным и удивительным достоинствам, о которых я имею столь ясное и трогательное представление, которое, я уверен, не поддается исчерпывающему изображению для сообщения его другим. Недавно я имел удовольствие заниматься рассмотрением самого благородного, приятного и обширного из всех чувств. Плодом указанного (назову ли я это трудом?) развлечения является то, что я теперь Вам предлагаю, в надежде доставить приятное занятие тем, кто среди дел и грубых наслажений сохраняет вкус к более тонким удовольствиям мысли и рефлексии. Мои размышления относительно зрения привели меня к некоторым понятиям, настолько далеким от обычных, что было бы неуместным посвящать их какому-либо узкому и ограниченному дарованию. Но Вы, сэр, обладая широким и свободным умом, возвышающимся над силой тех предрассудков, которые порабощают большую часть человечества, справедливо можете считаться подходящим покровителем для такого рода опыта. Тем более что насколько Вы умеете распознавать истинные качества предмета, настолько же Вы снисходительны, какие бы недостатки ни встречались в нем. Я убежден, что Вы обладаете всем, что необходимо для образования совершенного суждения о самых абстрактных и трудных вещах, Вам недостает только уверенности в Ваших собственных дарованиях. В одном этом случае — да будет мне позволено сказать — Вы обнаруживаете явную слабость суждения. Что касается нижеследущего «Опыта», то я только прибавлю, что прошу у Вас извинения за то, что такой безделицей отнимаю у Вас время, между тем как Вы заняты важными государственными делами.
Примите уверение в моем искреннем уважении к Вам, сэр.
Ваш вернейший и нижайший слуга
Джордж Беркли
19
ОПЫТ НОВОЙ ТЕОРИИ ЗРЕНИЯ
1. Моя цель — показать, каким образом мы воспринимаем при помощи зрения расстояние, величину и положение объектов, а также рассмотреть, в чем состоит различие между идеями зрения и осязания и есть ли какая-либо идея, общая обоим этим чувствам.
2. Полагаю, все согласны в том, что расстояние, само по себе и непосредственно, не может быть видимо. Ибо расстояние, будучи линией, перпендикулярной к глазу, проектирует только одну точку на дно глаза, и эта точка остается неизменно одной и той же, будет ли расстояние длиннее или короче.
3. Итак, я считаю признанным, что оценка, какую мы даем расстоянию объектов, значительно удаленных, есть скорее акт суждения, основанного на опыте, чем ощущения. Например, когда я воспринимаю большое число таких промежуточных объектов, как дома, поля, реки и тому подобное, которые, как я знаю по опыту, занимают значительное пространство, то отсюда я образую суждение или заключение, что объект, который я вижу за ними, находится на большом расстоянии. С другой стороны, когда объект, имеющий на близком расстоянии, как я знаю по опыту, яркую и большую наружность, кажется бледным и малым, я тотчас заключаю, что он находится на далеком расстоянии. и это, очевидно, есть результат опыта, без которого из бледного и малого вида я не вывел бы никакого заключения относительно расстояния объектов.
4. Но что касается случая, когда объект помещен на столь близком расстоянии, что промежуток между глазами по сравнению с ним имеет заметную величину, то мнение людей науки таково, что две оптические оси (тем самым отвергается мнение, будто мы видим только одним глазом), сходясь на объекте, образуют там угол, через посредство которого, соответственно тому, больше он или меньше, объект воспринимается как отстоящий ближе или дальше *.
* См., что об этом писал Декарт и др.
20
5. Между этим и предыдущим способом оценки расстояния есть существенная разница, а именно: тогда как там не было явной необходимой связи, с одной стороны, между малым расстоянием и крупным и ярким внешним видом и, с другой стороны, между большим расстоянием и малым и бледным внешним видом, здесь выступает совершенно необходимая связь между тупым углом и близким расстоянием и между острым углом и дальним расстоянием. Эта связь нисколько не зависит от опыта, но каждый может с очевидностью познать раньше опыта, что, чем на более близком расстоянии встречаются оптические оси, тем больше будет угол, ими образуемый, и чем дальше они встречаются, тем он будет меньше.
6. Есть и другой способ, упоминаемый писателями по оптике, коим, по их мнению, мы судим о таких расстояниях, по отношению к которым ширина зрачка имеет ощутимую величину. Это большая или меньшая степень расхождения лучей, которые, исходя из видимой точки, попадают в зрачок. Дело в том, что та точка считается самой близкой, которую видят при помощи наиболее расходящихся лучей, и та, которую видят при посредстве менее расходящихся лучей, считается более отдаленной, и т. д. Итак, видимое расстояние увеличивается по мере того, как расхождение лучей уменьшается, и это имеет место до тех пор, пока наконец расстояние не станет бесконечным, когда лучи, попадающие в зрачок, ощущаются как параллельные. Таким образом (по их словам) мы воспринимаем расстояние, когда смотрим только одним глазом.
7. и в этом случае также очевидно, что мы ничем не обязаны опыту, ибо несомненно следует считать необходимой истиной, что, чем более лучи, падающие в глаз, приближаются к параллельным, тем далее отстоит точка их пересечения, или та видимая точка, из которой они исходят.
8. Но хотя все сообщенное здесь о восприятии зрением близкого расстояния принимается за истину, и на основании этого таким путем определяют видимые места объектов, тем не менее все это кажется мне весьма неудовлетворительным, и вот по каким соображениям.
21
9. Очевидно, что когда дух воспринимает какую-либо идею не непосредственно и не саму по себе, то это необходимо происходит через посредство какой-нибудь другой идеи. Так, например, страсти, присутствующие в душе другого, сами по себе мне невидимы. Тем не менее я могу воспринимать их при помощи зрения, хотя и не непосредственно, но через посредство окраски, вызываемой ими на лице. Мы часто, смотря на человека, видим стыд или страх, воспринимая перемены его покрасневшего или побледневшего лица.
10. Сверх того, очевидно, что ни одна идея, которая не воспринимается сама по себе, не может служить мне средством восприятия какой-либо другой идеи. Если я не воспринимаю красноты или бледности лица человека самих по себе, то невозможно, чтобы я через посредство их воспринимал страсти, присутствующие в его душе.
11. Из § 2 ясно, что расстояние по своей собственной природе невоспринимаемо, и тем не менее оно воспринимается зрением. Следовательно, остается допустить, что оно вводится в сознание через посредство некоторой другой идеи, которая сама по себе непосредственно воспринимается в акте зрения.
12. Но те линии и углы, при помощи которых некоторые хотят объяснить восприятие расстояния, сами по себе отнюдь не воспринимаются; они в действительности никогда не бывают в сознании людей, не сведущих в оптике. Я апеллирую к опыту любого человека, вычисляет ли он, видя какой-либо объект, его расстояние величиной угла, образованного встречей двух оптических осей? Думает ли он всегда о большей или меньшей степени расхождения лучей, идущих от какой-либо точки к его зрачку? Более того, не является ли для него абсолютно невозможным воспринимать чувством различные углы, под которыми лучи, соответственно их большему или меньшему расхождению, попадают в глаз? Всякий сам есть наилучший судья в отношении того, что он воспринимает и чего не воспринимает. Тщетно будет кто-нибудь убеждать меня, что я воспринимаю известные линии и углы, которые вводят в мой дух различные идеи расстояния, раз я сам не сознаю ничего подобного.
13. Так как, следовательно, эти углы и линии сами по себе не воспринимаются зрением, то из § 10 вытекает, что дух не через посредство их судит о расстоянии объектов.
22
14. Истинность этого утверждения станет еще более очевидной всякому, кто примет во внимание, что эти линии и углы не имеют реального существования в природе и представляют из себя лишь гипотезу, созданную математиками и введенную ими в оптику с целью получить возможность трактовать эту науку геометрическим способом.