Сочиняйте сами

Стаут Рекс

Придя на кухню, я сказал Фрицу, что завтрак должен быть подан точно в час, так как в два мы должны будем уехать по делу. У Фрица был вопрос ко мне. Он готовил для Вульфа особый омлет, изобретенный им самим, и ему хотелось знать, буду ли я тоже есть этот омлет или, может быть, ему следует поджарить ветчины для меня? Я спросил, что будет в его омлете. Он ответил: четыре яйца, соль, перец, столовая ложка эстрагонного масла, две столовые ложки сливок, две столовые ложки белого сухого вина, пол чайной ложки мелко накрошенного лука шалот, треть чашки целого миндаля и двадцать свежих грибов. Я подумал, что этого будет вполне достаточно для нас обоих, но Фриц ответил, боже мой, нет, конечно, и спросил, не приготовить ли мне такой же омлет. Я согласился. Фриц предупредил меня, что в последнюю минуту он, может быть, добавит еще джем из абрикосов. Я ответил, что

готов пойти на такой риск.

15

В 2.35 мы с Вульфом, предварительно плотно заправившись омлетом, вышли из шаткого, старенького лифта на третьем этаже клуба «Клевер» на одной из Шестидесятых улиц недалеко от Пятой авеню. Мы оказались в высоком просторном старинном холле, выглядевшем вполне прилично. Никого в нем не было. Мы оглянулись, услыхали чьи-то голоса за закрытой дверью, распахнули ее и вошли.

Человек около сорока (за исключением шестерых мужчин) сидели за длинным прямоугольным столом, покрытым белой скатертью, на котором стояли кофейные чашки, стаканы для воды, пепельницы, лежали блокноты и карандаши. Мы стояли, Вульф со шляпой в одной руке и с тростью в другой. Трое или четверо присутствовавших говорили одновременно, причем никто не обращал внимания на нас. За столом справа сидели трое членов комиссии: Эми Винн, Филипп Харвей и Мортимер Ошин. С другой стороны стола сидела Кора Баллард, а рядом с ней президент НАПИД Джером Тэбб. Я узнал его по фотографии на суперобложке его книги, которую когда-то читал. Рядом с ним сидел его вице-президент, который, если верить недавно прочитанной мною статье, зарабатывал ежегодно около миллиона долларов на музыкальных комедиях, составляя для них либретто и сочиняя стишки. Я узнал еще кое-кого из присутствующих: четырех романистов, трех драматургов и чьего-то биографа, но затем к нам подошел Харвей. Разговор прекратился, и головы присутствовавших повернулись к нам.

– Ниро Вульф, – представил нас Харвей. – Арчи Гудвин.

Харвей взял у Вульфа шляпу и трость, а какой-то писатель или драматург пододвинул к столу два стула для нас. Если бы я был председателем, президентом или секретарем, стулья, конечно бы, уже стояли там; ведь, в конце концов, было заранее известно о нашем приходе.

– Вы пришли несколько раньше, мистер Вульф, – заявил Джером Тэбб, но, взглянув на свои часы, тут же добавил: – Я знаю, что время именно то, о котором мы договаривались, но мы еще не закончили обмен мнениями.

– Если бы вы поставили часового в вестибюле, он мог бы остановить нас, – недовольно возразил Вульф, раздраженный, как всегда, тем, что стул был узок и неудобен для него. – Если обмен мнениями не имеет отношения ко мне, вы можете закончить его после моего ухода. Если же это касается меня – продолжайте.

Знаменитая писательница захихикала, а двое писателей засмеялись.

– Давайте послушаем, что он скажет. Почему бы нет? – заявил знаменитый писатель.

– Господин президент. Как я уже говорил раньше, все это совершенно неправильно, – подняв руку, сказал неизвестный мне человек. – Мы почти никогда не разрешаем посторонним присутствовать на наших заседаниях, и я не вижу оснований делать какие-либо исключения из этого правила сейчас. Председатель Объединенной комиссии по вопросам плагиата сделал сообщение, доложил разработанные им рекомендации, и это должно стать основой нашей…

Он закончил эту фразу, но я не расслышал ее конец, так как одновременно заговорили человек пять-шесть.

Тэбб постучал ложкой по стакану, и все утихли.

– Вопрос о присутствии мистера Вульфа уже обсуждался, – властно заявил он. – Я доложил вам о том, что пригласил его, вопрос этот был поставлен на голосование и решен. Голосовать вновь мы не будем. Кроме того, я не представляю себе, как мы можем определить свою позицию на основании только доклада и рекомендаций председателя Объединенной комиссии. Одна из причин назначения этого внеочередного заседания как раз и состоит в том, что трое членов комиссии от НАПИД не согласны с ними. Они категорически возражают. Я хочу попросить мистера Вульфа изложить свое мнение, но вначале ему следует в общих чертах познакомиться с ходом нашего обсуждения. Прошу никого не прерывать. Мистер Харвей, начните вы, но коротко.

Председатель комиссии откашлялся, посмотрел вокруг, а затем сказал:

– Ну, что ж, я скажу вам, что чувствую на сей счет. Я не проявляю никакого энтузиазма по поводу использования услуг частного детектива, но подчинился мнению большинства. Сейчас вопрос вышел далеко за рамки

тех задач комиссии, для реализации которых она была создана. Убиты уже трое. В прошлую среду Ниро Вульф заявил комиссии, что он разоблачит убийцу Саймона Джекобса вне зависимости от того, аннулируем ли мы свой договор с ним или нет. Я полагаю, что теперь он, очевидно, заявит о своем намерении разоблачить убийцу Джейн Огильви и Кеннета Реннерта. Конечно, все это хорошо, и я за разоблачение убийц, но это вовсе не дело нашей комиссии. Это не только не дело комиссии, но и незаконно, и может вовлечь нас в серьезные неприятности. Мы не руководим действиями Ниро Вульфа и ничего не знаем о них. Он заявил, что должен располагать полной свободой действий, что не скажет нам, что делает и что намерен делать. По-моему это опасно. Как я уже говорил, если совет НАПИД не предложит комиссии аннулировать договор с Ниро Вульфом, единственное, что я могу сделать, это выйти из состава комиссии. Иного выхода для себя я не вижу.

Сразу заговорили двое или трое, однако Тэбб вновь постучал по стакану.

– Вы сможете высказаться потом, мистер Ошин? Покороче.

Ошин затушил сигарету в пепельнице.

– Сейчас, после смерти Кеннета Реннерта, я нахожусь в ином положении. До сегодняшнего дня меня можно было бы обвинять в том, что я лично был заинтересован в продолжении расследования, что, впрочем, соответствовало действительности. Я и не отрицаю, что, внося десять тысяч долларов, я надеялся, что это избавит меня от необходимости платить Реннерту сумму в десять раз большую. Сейчас лично мне ничего не угрожает. Мои десять тысяч были взносом на расходы комиссии, а один из членов комиссии от владельцев издательств – Декстер – заявил, что он согласен заплатить, сколько потребуется, и мне кажется, что нам следует попросить Ниро Вульфа продолжать его расследование. Мы окажемся трусами, отказавшись продлить договор с Вульфом. Очень хорошо, если он хочет разоблачить убийцу, но, сделав это, Вульф одновременно разоблачит и того, кто организовал эту аферу с обвинениями в плагиате то есть сделает то, ради чего мы обратились к нему. Этот тип не убит, он по-прежнему жив и находится на свободе. Должны ли мы капитулировать только потому, что, как нам стало известно, этот человек не только аферист, но еще и убийца? Я не считаю тактичными угрозы о выходе из комиссии, но если комиссия примет решение аннулировать договор с Вульфом, мне придется выйти из нее, да пожалуй, и из НАПИД.

В комнате послышался гул, однако Тэбб снова постучал по стакану и сказал:

– Мисс Винн? Покороче, пожалуйста.

Нос мисс Эми Винн морщился, ее стиснутые руки покоились на кромке стола. Она явно находилась в затруднительном положении, поскольку отсутствовал Рубен Имхоф, который мог бы посоветовать ей, что нужно сказать.

– Вообще-то говоря, мне кажется, что я не должна занимать какую-то позицию по обсуждаемому вопросу, поскольку нахожусь в одинаковом…

– Мисс Винн, пожалуйста, погромче.

– Я нахожусь сейчас в таком же положении, – немного громче продолжала мисс Винн – в каком еще недавно находился мистер Ошин. Человек, обвинивший его в плагиате, мертв, однако Алиса Портер, предъявившая мне аналогичную претензию еще жива. Ниро Вульф утверждает, что со мной дело обстоит иначе, что рассказ на основе которого она возбудила иск ко мне, написан не тем человеком, который написал вещи, послужившие основанием для предъявления иска к остальным, а самой Алисой Портер, но что это существенного значения не имеет, поскольку тот неизвестный написал рассказ, на основе которого она выдвинула обвинение в плагиате против Эллен Стюрдевант, и, следовательно, если его арестуют, все это всплывет наружу, и она тоже будет разоблачена, и, как сказал мистер Ошин, я тоже окажусь в ином положении, чем другие. Таким образом получается что я по-прежнему лично весьма основательно заинтересована во всем этом и поэтому, как мне кажется, я не имею права занимать ту или иную позицию и могу выйти из комиссии, если вы сочтете это желательным.

– Ничего себе, хороша комиссия! – пробормотал кто-то. – Кажется, все члены намерены выйти из нее.

Харвей хотел сказать что-то, но Тэбб снова постучал по стакану.

– Мы еще не закончили. Я хочу выслушать мнение нашего юриста по поводу заявления мистера Харвея о том, что нам следует аннулировать договор с мистером Ниро Вульфом, поскольку он незаконен и действия Вульфа могут послужить причиной серьезных неприятностей для нас. Мистер Сакс?

Плотный, широкоплечий человек с острыми черными глазами, примерно моего возраста, облизал губы.