Социальная утопия и утопическое сознание в США
Шрифт:
Америки с характерными для нее тенденциями к усилению
роли и расширению функций государства и кризисом буржуазного индивидуализма71, этот опыт рождал представление о «тоталитаризме» как о системе, сущностью которой
является репрессивная диктатура целого по отношению к
части: общества — по отношению к индивиду, государства — по отношению к гражданину, организации — по отношению к ее члену.
Не последнюю роль в теоретическом и обыденном
оформлении такого представления сыграли романы О. Хаксли и особенно Дж. Орвелла, в первую очередь его «1984».
«Орвеллианский мир» (мир 1984-го) стал даже своеобразным символом мира «тоталитарной диктатуры», виу-
71 См.: Замошкин Ю. А. Кризис буржуазного индивидуализма и
личность.
291 10*
Шавшей страх не только американским левым, но также
сторонникам консервативных ориентаций и даже некоторым группам правых, поскольку в условиях США их мировоззрение продолжало формироваться на базе индивидуалистических, антиэтатистских ценностей.
Влияние европейского опыта и сопровождавших его политических интерпретаций проявлялось еще и в том, что
на протяжении 40—50-х годов представление о путях установления «тоталитарной диктатуры» в США связывалось, как правило, либо с «социалистической революцией» — в сознании правых, либо с фашистским переворотом — в сознании левых. Иными словами, эта диктатура рассматривалась как противоестественная по отношению к демократическим порядкам и процедурам, существовавшим (в
соответствии с конституционными актами) в Америке на
протяжении двухсот лет. Такое представление и поныне
сохраняется в сознании большей части американцев.
Однако сегодня оно все больше начинает оспариваться
как примитивное, не отражающее политической реальности нашего времени. Об этом свидетельствует, в частности, развернувшаяся на страницах журнала «Фючерист» дискуссия о возможности и путях установления «орвеллиан-
ского мира» в современных Соединенных Штатах.
Действие футурологического сценария Дэвида Гудмена «Как в Америке наступил 1984 год» развертывается
на фоне столь ординарных и почти привычных для современной американской социально-политической жизни
явлений, что наступление «1Э84./> выглядит пугающе естественным и правдоподобным. «К концу 60-х годов, — говорится в сценарии,— рост накопления расщепляющихся
материалов и информации относительно производства оружия ведет к эскалации страха перед „атомным террориз-
мом“ Интеллектуалы, журналисты, лидеры корпораций
и политики — все предупреждают, что атомная бомба скоро может выйти из-под правительственного контроля, но
никто не может предложить удовлетворительного решения
проблемы. Студенты обсуждают возможность производства атомных бомб в частном порядке и вытекающие отсюда последствия. В одном из экспериментальных колледжей
на Востоке страны предлагается курс по теме „Как сделать атомную бомбу”»72. Наконец, «группе идеалистиче72 Goodman D. How 1984 Came to America.— The Futurist, 1978, Dec.
354.
292
ски настроенных студентов» удается раздобыть плутоний
и произвести бомбу, способную разрушить крупный город.
Угрожая применить атомное оружие, они шантажируют
правительство, требуя удовлетворить выдвинутую ими
программу. Страну охватывает паника. Советники президента настаивают на том, чтобы он объявил чрезвычайное
положение. Хотя многие из полномочий главы администрации отменены Актом о чрезвычайном положении
от 1976 г., он все еще обладает правом отдавать обязательные для исполнения распоряжения, действительные
в течение шести месяцев при условии, что он информирует
конгресс о своих намерениях. Таким образом, согласно
сценарию Гудмена, президент все еще может осуществлять
руководство страной посредством «законной диктатуры»
с последующим обоснованием своих действий. Пользуясь
этим правом, после долгих колебаний он объявляет о введении в США чрезвычайного положения. Он требует ограничения передвижения граждан и свободы прессы, введения запрета на некоторые формы коммуникаций и предоставления полиции почти неограниченного права на
досмотр. Предлагается также «переподчинение армии и
временное введение военного положения» 73. Усиливается
давление со стороны оппозиции. Наконец, террористов
арестовывают, но страсти не утихают, ибо все опасаются
повторных инцидентов. Президент обращается к пароду
Америки, призывая его к сдержанности. При этом он просит не ограничивать его полномочий, позволяющих ему
объявить в стране чрезвычайное положение. Он просит
также предоставить ему право приостановить действие
Билля о правах...
Как нетрудно заметить, установление «тоталитарной
диктатуры», как представляет ее себе Гудмен, не связывается с насильственным отрицанием буржуазной демократии. В статье «Обратный отсчет от 1984. Большой Брат, возможно, придет в точно назначенный час», напечатанной
вместе с упомянутым сценарием, Гудмен поясняет, что
«орвеллианский мир» может оказаться «естественным»
результатом функционирования традиционных буржуазно-демократических институтов. В рамках этих институтов, без видимых отклонений от буквы закона (либо вопреки закону, но без открытого его отрицания) происходят