Социологический ежегодник 2012
Шрифт:
Малопродуктивное сельское хозяйство на небольших полях и лесное хозяйство на небольших делянках с применением ручного труда обеспечивали в прошлом занятость жителей российского Ближнего Севера. Еще 30–40 лет назад можно было наблюдать сотни людей, подбирающих на поле картофель и складывающих урожай в мешки. Такое же многолюдье случалось на полях в пору подъема «бабок» льна. С выпадением снега в лесу работали бригады пильщиков, обрубщиков сучьев. Создавались склады готовых бревен, далее их транспортировали к местам сплава по рекам. Все это давало работу тысячам людей. Ныне комбайны подбирают картофель и лен, спиливают, очищают от сучьев и грузят на машины лес. Люди нуждаются в работе, причем скорее индивидуальной, а не работе бригадами, которым уже нечего делать. Таковы задачи, с которыми в этом регионе имеют дело социологи, экономисты, биологи, специалисты по организации рекреации.
Предложить более или менее реалистические технологии развития хозяйства на Ближнем Севере России оказывается достаточно трудной задачей. Редкое и быстро стареющее население, слабая инфраструктура, ограниченные природные ресурсы сужают набор предложений. Авторы, исследующие проблему социально-экологического планирования на депрессивных территориях Ближнего Севера России, дают достаточно сходный список технологий. Это сельский и экологический туризм; заготовка и переработка дикорастущих плодов и ягод, лекарственных растений и другого природного сырья; охота и рыболовство, обеспечение связанных с ними услуг; бытовое и социально-культурное обслуживание местного и сезонного («маятникового») городского населения; хранение, переработка и сбыт экологически чистой сельскохозяйственной продукции.
Однако поиск подходящих технологий должен быть продолжен. Необходимо глубже анализировать имеющийся российский опыт и попытаться использовать опыт других северных стран. Мы использовали материалы собственных исследований в 2011 г. на территории сельского сообщества Тинн (Tinn, графство Телемарк, Норвегия). Эта коммуна расположена в глубине покрытых лесом гор, частью охватывает плато Хардангервидда, где в горной тундре пасутся дикие северные олени. Площадь – 2045 кв. км, население – 6247 человек. До конца XIX в. леса здесь были вырублены. Кроме того, население вело мелкомасштабное сельское хозяйство: выращивало ячмень, овес, держало молочный скот. Под сельскохозяйственные земли были расчищены небольшие поляны на плоских участках гор (рис. 1). Экономический кризис в начале ХХ в. привел к почти тотальной эмиграции населения в Америку.
С тех пор ни лесное, ни сельское хозяйство в этой коммуне не вернулось к прежнему уровню. Сельскохозяйственные поля сохраняются лишь вдоль больших дорог. Вырубка леса крайне ограничена, поскольку на крутых склонах работа современных лесорубочных комбайнов затруднена, а вывоз леса возможен лишь тракторами. Коммуна стала местом отдыха. Бывшие фермы скуплены жителями прибрежных районов Норвегии и иностранцами и стали дачами. Повсюду появились небольшие домики-вагончики («кабины», как их здесь называют). Сюда приезжают на время охоты, на время лыжных прогулок. Создан большой национальный парк, развивающий туристические услуги.
Рис. 1.
Ферма в Норвегии. Построена в 1870-х годах
Ближний Север европейской части России характеризуется ландшафтами со средним и низким экологическим потенциалом. Термин «экологический потенциал ландшафта», предложенный А.Г. Исаченко [6], включает в себя совокупность условий, необходимых для жизни и воспроизводства населяющих данную территорию организмов.
Исследователями из Колумбийского университета [24] проведена оценка выраженности «следов» деятельности человека на Земле. Для каждого квадратного километра территории был вычислен индекс человеческого влияния (human influence index), представляющий собой результат сложения таких показателей, как:
1) плотность человеческого населения,
2) нахождение изучаемого квадратного километра в пределах или вне пределов 2 км от железных дорог и
3) от главных шоссе,
4) в пределах или вне пределов 15 км от судоходных рек,
5) в пределах или вне пределов 15 км от морского побережья,
6) интенсивность ночных огней,
7) нахождение внутри или вне городов,
8) в одной из четырех категорий наземного покрова – городская территория, орошаемое земледелие, земледелие «на богаре», другие типы (лес, тундра, пустыня).
Результаты исследования были отражены на карте, на которой 93 градациями интенсивности окраски показана степень человеческого воздействия. Мы вырезали из этой карты территорию Ближнего Севера России (рис. 2).
Рис. 2.
Антропогенные изменения. Градации окраски показывают, насколько выражены следы человеческой деятельности (наиболее темные участки – территории, максимально измененные человеком)
Гистограмма на рис. 3 убедительно показывает, что на Ближнем Севере России преобладают территории, мало затронутые влиянием человека. Если поделить весь спектр оценок на четыре группы, каждая из которых будет охватывать 25% спектра, то на площади в 1661 тыс. км2 (отражена на рис. 2) 1347 тыс. км2 (81%) имеют оценки от 1 до 21 (25% от всей шкалы – от 1 до 93, т.е. наименее затронутые влиянием человека), тогда как территория, где влияние человека очень значительно (оценки от 70 до 93), составляет всего лишь 2670 кв. км (0,0016%).
Рис. 3.
Гистограмма выраженности следов деятельности человека на территории Ближнего Севера России. По оси Х – интенсивность следов деятельности человека, по оси Y – площадь (км2)
Рисунок 4 подтверждает сделанный вывод. Даже поверхностная оценка проявлений жизнедеятельности человека (как, например, карта «ночных огней» – рис. 4) выявляет непохожесть Ближнего Севера Европейской России на другие территории Европы. Лишь цепочки огней вдоль двух железных дорог (Москва – Сибирь и Москва – Воркута) да немногие яркие пятна на местах более крупных городов указывают, что этот район все же отличается от совсем уж темных тундровых и степных районов.
Сельское хозяйство на большей части Ближнего Севера малопродуктивно. Впрочем, есть значительные по площади территории, где плодородие почв обеспечивает более высокие урожаи (Межевской район Костромской области, Каргопольский район Архангельской области), где и поныне, несмотря на все трудности, сельское хозяйство оказывается достаточно продуктивным, чтобы выживать [16]. Таким образом, создание высокорентабельного товарного сельского хозяйства на Ближнем Севере маловероятно.
<