Содержательное единство 1994-2000
Шрифт:
Именно в русле данной возможности находятся предложения "торговли" за расширение, которые делаются в ходе визитов в Москву НАТОвских эмиссаров, в том числе во время визита Олбрайт. Наиболее откровенные вбросы в рамках этой возможности – "утечки" в российской прессе о том, что якобы в Давосе российские представители договорились об обмене согласия России на расширение альянса на крупные западные безвозмездные и кредитно-инвестиционные вливания в российскую экономику. Не исключено, что беспрецедентный 4-миллиардный кредит европейских банков Газпрому на реализацию системы газопроводов "Ямал – Европа" лежит в русле такого закулисного торга.
Вторая возможность – встать в жестко конфронтационную к НАТО позицию и начать использование всего имеющегося в российском военно-политическом арсенале набора конфронтационных инструментов, то есть, по сути, перейти к "второй холодной войне".
Сторонники такого подхода аргументируют свои позиции тем, что первую и вторую возможность Россия с позиции сегодняшней слабости обеспечить не в состоянии, ее все равно "продинамят и кинут". В то же время полномасштабная реализация конфронтационного варианта оказывается способом решить ряд крупных внутриполитических и экономических задач. Эти задачи: консолидация элит и масс через "образ врага" (и оправдание необходимого для такой консолидации существенного внешнего "закрытия" России – по сути, приспускания "железного занавеса"), возможность конструирования экономического курса без непрерывной оглядки на МВФ и прочих зарубежных "спонсоров" и (последнее в списке, но не по важности) возможность оправдания очередного раунда перераспределения собственности с конфискационными действиями в отношении населения и элит.
Представляется, что, ввиду явной непродуктивности или нереальности всех перечисленных сценариев и вариантов для России, пространство возможностей определяется ее способностью выработать и навязать НАТО собственные предложения по реформированию европейской безопасности. Отправной точкой для переговоров по таким предложениям должно быть обеспечение необходимого для России и политически достойного участия в определении стратегии и реалий европейской безопасности, что как минимум требует значимого и полноправного включения России в принятие политических решений альянса. Но одновременно нужно обеспечить "сохранение лица" по розданным обещаниям у НАТОвских лидеров (допускать расширение НАТО и, по крайней мере, смягчать вопрос о российском "вето").
Для продвижения подобных российских предложений можно использовать отчетливую тягу европейских членов альянса (особенно Франции) к снижению уровня американской опеки. Возможные выгодные для договаривающихся параметры торга: трансформация НАТО в организацию нового типа с участием России, где отсутствовало бы консенсусное условие (и право вето), но в механизм принятия решений был бы заложен эквивалентный учет позиций стран в соответствии с их военно-политическим весом. Возможен и перевод проблемы в более широкий, "надНАТОвский", формат, что могло бы базироваться на заявлениях ряда европейских стран о необходимости строительства новой европейской (мировой) системы военной безопасности под эгидой ОБСЕ (ООН).
Представляется, что значительные возможности изменения психологического климата в Европе по вопросу расширения альянса могут быть найдены в ходе дипломатических и неформальных контактов с лидерами стран ЦВЕ – кандидатов в члены НАТО.
Очень важным компонентом отпора расширению НАТО может стать воздействие на мировое и особенно европейское общественное мнение через СМИ и активные дружественные политические группы в странах – членах альянса и кандидатах на вступление. Как показано выше, такие группы в этих странах существуют и в некоторых случаях достаточно сильны.
Европейские Институты, и прежде всего ОБСЕ и ПАСЕ, могут оказаться эффективным средством смещения позиций парламентов стран-членов НАТО против расширения, а также обработки общественного мнения в русле необходимости референдумов и проблемы ратификации расширения парламентами. Для ОБСЕ и ПАСЕ должно быть очевидно, что расширяющийся и приобретающий новые функции альянс просто не оставляет для них значимого политического места.
Отдельно следует отметить, что расширение НАТО необходимо рассматривать в увязке с событиями на других российских флангах. К числу наиболее значимых из таких событий нужно отнести планы создания исламского блока Д-8 под патронажем Турции (члена НАТО), где предполагается заключение сначала экономического, а затем политического союза, а также стремление США к резкому улучшению и "уплотнению" отношений с Китаем. Эти события делают не лишенной правдоподобия гипотезу о существовании согласованных планов военно-политического "окружения" России с участием перечисленных сил и под руководством США. В свете конфигурации сил вокруг России, приведенной на схеме "взгляд из США", данное предположение нельзя считать совсем невероятным.
Наиболее эффективной мерой противодействия расширению альянса, на наш взгляд, является игра на противоречиях интересов как внутри НАТО, так и вне него. Однако в этой игре необходимо точное понимание характера создаваемых для решения данной задачи союзов, с тем чтобы выстроенный "под задачу" тактический альянс не оказался в дальнейшем стратегической гирей, тянущей Россию ко дну. В этом смысле наиболее опасными тактическими союзниками для РФ являются Германия, Турция и исламские "маргиналы", а вполне разумными со стратегической точки зрения – Индия, Бразилия, Израиль, Вьетнам, Иран, Франция, возможно, Китай.
Вторым важным средством решения задачи следует признать создание контркоалиций стратегического характера в рамках СНГ. Безусловный приоритет здесь – форсирование союза и интеграции с Белоруссией, невзирая на определенную двусмысленность некоторых политических заявлений и шагов Лукашенко. Союзником "второй очереди" в данном ракурсе является Казахстан, где народ и большинство элиты никогда не имели особенно острой идиосинкразии к интеграции; в случае, если такой союз удастся осуществить, следующей может оказаться Киргизия. Разумеется, в рамках действий по обеспечению таких стратегических контркоалиций необходима осторожная, но точная и недвусмысленная работа с Арменией, а далее, не исключено, с Молдавией и Туркменией.
Возможные меры военного характера включают в себя создание военного блока со странами СНГ (форсированное военное сотрудничество с Белоруссией и размещение на ее территории тактического, а далее, не исключено, и стратегического ядерного оружия), заключение военно-политических союзов с другими государствами мира, в частности, с Китаем и Индией как с ключевыми в геополитическом, военно-стратегическом и ядерном отношении державами. Этот ход потребует от РФ длительного времени и достаточных дипломатических усилий, но сулит большой выигрыш как в плане обеспечения своей безопасности в самом широком смысле, так и обеспечения места на перспективных рынках: уже сегодня эти страны являются основными потребителями российских технологий, в частности вооружений.
Наиболее резкие, конфронтационные сценарии развития ситуации с НАТО, а также неформальный политический торг с альянсом не исключают угрозы применения более жестких мер. Ряд таких мер уже озвучен в отечественных СМИ. Прежде всего, Россия может отказаться от достигнутых договоренностей по снижению уровня военно-политического противостояния с Западом и сделать шаги по кардинальному пересмотру своей военной политики. Первым шагом может быть выход РФ из некоторых основополагающих договоров с США и другими членами НАТО.