Сохраняя веру
Шрифт:
— У тебя нет мамы? — воскликнула она.
— Джоуи, у него все еще есть мама. Сейчас она просто живет на небесах, — вмешалась я, пытаясь ее успокоить.
— Но мамочки не должны быть на небесах. Я не хочу, чтобы ты была на небесах, мамочка. — Она заплакала еще сильнее.
Я наклонилась и крепко обняла ее, шепча Гейбу:
— Прости.
— Мистер Гейб? — прошептала Джоуи хриплым голосом, положив голову мне на плечо.
— Что? — Он старался быть бодрым.
— Хочешь пойти к нам и украсить мою рождественскую елку со мной и моей мамой сегодня вечером, раз твоей мамы здесь нет, чтобы украсить твою?
Гейб молчал, уставившись в землю.
— О,
— Вообще-то я бы с удовольствием, Джоуи.
Я изумленно уставилась на него. Никогда за миллион лет я не ожидала, что Гейб примет ее приглашение.
— Ура! — крикнула Джоуи, вырываясь из моих объятий и обнимая ноги Гейба. — Мамочка, мне нужно в туалет.
Я двинулась вслед за ней.
— Я знаю, где он и могу пойти сама. — Улыбка не сходила с ее лица, когда малышка уходила.
Я убрала волосы за ухо и обратила свое внимание на Гейба.
— Мне так жаль, что она поставила тебя в такое положение. Если хочешь, я могу просто сказать ей, что у тебя что-то случилось.
— Зачем?
— Я просто подумала, что в субботний вечер у тебя найдутся дела получше.
— Нет. Не совсем, — сухо ответил он.
— Ладно. В семь нормально?
— В семь в самый раз.
***
Большую часть дня я провела за уборкой. Я уже начала упаковывать вещи, и в квартире повсюду стояли коробки. Если бы не Джоуи, я бы в этом году даже не стала заморачиваться с елкой. Моя мать нанесла быстрый визит, чтобы оставить мой подарок. Она без умолку болтала о том, что мой отец ведет себя так, будто умирает от гриппа, и мы договорились завтра позавтракать вместе. Я уже почти вытащила ее из своего дома, когда Джоуи проболталась насчет того, что Гейб придет помочь наряжать елку. И в свойственной себе манере Джоуи поведала моей матери все о нем, включая тот факт, что он еврей. А потом мне пришлось слушать лекцию: «Если бы у вас с ним были дети, как бы вы их воспитывали? Тебе придется отказаться от Рождества. Ты тринадцать лет ходила в католическую школу. Как ты можешь отвернуться от своей веры?» Когда она ушла, у меня голова шла кругом. Моя мать была королевой преувеличений, и это был яркий тому пример. Мой босс придет по просьбе моей дочери, чтобы украсить елку, и почему-то в сознании моей матери это приравнивалось к браку, детям и смене религии.
Джоуи усердно работала в течение нескольких часов, раскрашивая, вырезая и наклеивая то, что она назвала «сверхсекретным проектом». Это занимало ее и позволяло мне успеть закончить дела до прихода Гейба. Я проигнорировала звонок телефона, когда увидела, что это Коул. У меня было хорошее настроение, и я не хотела, чтобы он его испортил. Кроме того, сегодня мой день рождения, так что я могла выбирать, с кем хочу поговорить, и он определенно не был в этом списке. Увидев, что он снова звонит, я, наконец, смягчилась.
— Что? — ответила я на звонок, ставя коробку на полку шкафа.
— Я сейчас заеду за Джоуи.
— М-м-м… нет. Это не твой уик-энд, и у нас есть планы.
— О, так вот как теперь все будет? Мои выходные и твои?
— Да, так и будет. А теперь, если тебе больше нечего сказать, мне действительно пора.
— Дини, перестань. Родители Брит в городе, и они очень хотят познакомиться с Джоуи.
— Ладно, во-первых, меня зовут Фейт. Не называй меня больше Дини. — Теперь меня сильно раздражало прозвище, которое я раньше находила милым. — И мне действительно все равно, чего хотят родители Брит. Моя дочь проводит
— Ты лучше всех знаешь, что она склонна преувеличивать.
— Я закончила этот разговор. Найди другой способ подлизаться к родителям своей подружки, потому что я не позволю тебе использовать мою дочь.
— Нашу дочь! — крикнул он. — Я плачу столько денег в месяц на содержание ребенка не для того, чтобы ты говорила мне, когда я могу и когда не могу видеться с дочерью.
— Я тебе ничего не говорю. Есть постановление суда. Возможно, ты захочешь вытащить его и освежить у себя в памяти. В нем ясно сказано, что этот уик-энд — мой. — Я сохраняла хладнокровие и спокойствие, что только усиливало его раздражение. — И если бы ты так жаждал встречи с дочерью, то постарался бы присутствовать на ее рождественском представлении в среду вечером.
— Перестань быть стервой. Ты же знаешь, у меня были занятия! Ты хоть понимаешь, под каким давлением я сейчас нахожусь?
— Это не мои проблемы. Но вот маленький совет: научись держать эту штуку в штанах, и, возможно, сможешь немного облегчить этот стресс. А теперь мне действительно пора. — Я закончила разговор, прежде чем он успел сказать что-нибудь еще.
Каждый раз, когда я говорила с ним, он мне все больше и больше не нравился, и я злилась на себя за это. Это не тот тип отношений, который я хотела бы иметь с отцом моего ребенка. Но Коул превратился в отвратительного мудака почти за одну ночь.
Стук в дверь избавил меня от необходимости тратить время на дурные мысли о Коуле. К тому времени, как я вышла из спальни, Джоуи уже открыла дверь.
— Прости, мамочка, но я знала, что это мистер Гейб, — объяснила она, зная, что никогда нельзя открывать дверь самой, но на сегодня я не стану ее ругать.
Я изо всех сил старалась не обращать внимания на то, как восхитительно он выглядит, стоя в дверном проеме, но чем больше я пытаюсь отмахнуться от этого, тем больше продолжаю думать о том, как мы провели прошлую субботнюю ночь — как наши руки свободно скользили по телам друг друга.
«Считается ли это, когда одна из вовлеченных сторон не помнит, что произошло? Возьми себя в руки! Всего в нескольких дюймах от тебя стоит ребенок».
— Эй, заходи! — Я махнула ему рукой, чтобы Гейб сделал несколько шагов в мою гостиную. Джоуи закрыла за ним дверь и подпрыгивала от возбуждения. — Это наше жалкое подобие елки, — прошептала я Гейбу.
Я не хотела, чтобы Джоуи услышала. Она рассматривала полутораметровое, с нейлоновыми иглами, тридцатилетнее дерево, которое когда-то принадлежало моим родителям, как нечто невероятно красивое.
Гейб засмеялся, глядя на Джоуи сверху вниз, когда она потянула его за подол рубашки
— Мистер Гейб, я сделала это для тебя. Это ангел, и у него даже есть веревочка, чтобы его можно было повесить.
Веревка на конце этого ангела выглядела ужасно знакомой. Я открыла рот, когда подошла поближе, чтобы рассмотреть «сверхсекретный проект», над которым она так усердно работала — ангел, чье тело было тампоном, покрытым блестками, с приклеенными к нему бумажными крыльями. Чертов тампон! Как же я не видела, что она это делает? Не знаю, смеяться мне или плакать. Моя дочь только что подарила моему боссу тампонного ангела. Может, он и не знает, что это такое. О, кого я обманываю? Конечно, он знает, что это такое!