«Сокол-1»
Шрифт:
Трудно, очень трудно приходилось полку на его небольшом «пятачке». Все жили надеждой, что вот-вот произойдут какие-то изменения в лучшую сторону. Особенно надежды возросли после встречи с генералом Катровым. Он передал полку благодарность от командующего войсками Одесского оборонительного района контр-адмирала Гавриила Васильевича Жукова, от всего Военного совета, а затем сказал, что борьба за Одессу будет продолжаться, нужно удвоить, утроить удары по врагу, чего бы это ни стоило… «Истребители будут ходить конвейером, — решил Шестаков. —
Новый этап борьбы полк разворачивал почти на последнем дыхании, собирал в единый кулак все свои силы.
Льву поневоле все это очень напоминало испанский финал. Только теперь он никак не хотел верить, что рано или поздно и тут ему придется отступить под фашистским натиском. «Не может, не должно этого быть!» — повторял он про себя.
А сердце подсказывало другое… Ведь враг уже взял Минск, Киев, начал блокировать Ленинград, пали Орел, Калинин, фашист рвется к столице нашей Родины — Москве. Ухудшилось положение наших войск в Крыму…
Как ни поверни — все складывается не в пользу защитников Одессы. Они, как и прежде, готовы продолжить сражение. Им бы только хоть немного подкрепления, и они стояли бы столько, сколько потребует Родина. Но события разворачивались по-иному.
Уже 30 сентября из Ставки Верховного Главнокомандования поступила директива:
«…храбро и честно выполнившим свою задачу бойцам и командирам Одесского оборонительного района в кратчайший срок эвакуировать войска Одесского района на Крымский полуостров».
Некоторое время после этого все держалось втайне. Во всяком случае в полку никто не знал о существовании такой директивы. И лишь 13 октября Лев Львович объявил полку срочный сбор. Он стоял перед строем неузнаваемый: ссутулившийся, побледневший. Только одни глаза горели гневом и решимостью.
Что случилось? Какая новая беда нагрянула на полк?
И вот в тревожной тишине звучат слова командира, которые больно слушать:
— Товарищи, наша боевая работа в Одессе закончена. Приказано срочно эвакуироваться в Крым. Для перелета командиром первой группы назначаю Алексея Череватенко. Вылет сегодня. Завтра отлет второй группы — капитана Демченко. Часть летчиков, не имеющих самолетов, инженеры, техники, механики, отправятся на транспортном самолете, остальные теплоходом. Начальник штаба Никитин улетит на учебно-тренировочном самолете с капитаном Елохиным…
Ровно в 14.00 стартовала первая группа Алексея Череватенко, взяла курс на Крым.
За нею ушел транспортный «вульти», когда-то восстановленный инженером Юдиным и техником Моисеевым. Его повел майор Рыкачев.
На следующий день взлетели последние самолеты, ведомые капитаном Демченко.
Истребители Шестакова с одиннадцатью алыми звездочками на борту — количество сбитых самолетов — и Верховца, с пятью звездочками, были разобраны и погружены на канонерские лодки. Сами они ушли вместе с Военным
Прежде чем взобраться на катер, Лев по-братски обнял своего шофера:
— Василий, дорогой, езжай в порт, к теплоходу, на который грузится полк, встретимся в Севастополе. До свидания!
— До встречи, дорогой товарищ командир! Я еще повожу вас на нашей «эмочке», — ответил Василий.
Погорелый отправился в порт, нашел теплоход, где посадкой людей полка занимался старшина Кацен.
— Слушай, Даниил, помоги погрузиться с машиной.
— Вася, это исключается. Каждый метр площади, каждый килограмм груза на учете.
— Ну что ж, тогда до встречи в Крыму! — Василий взял под козырек.
— Ты куда? Бросай машину, кому она сейчас нужна! Садись, пропадешь же, — крикнул ему вслед старшина.
— Не пропаду, — заверил Погорелый. — Машину бросает последний шофер…
Авиационный полк, произведший с 22 июня по 14 октября 1941 года 6608 боевых вылетов, сбивший 94 самолета и три планера, уничтоживший до 30 самолетов на земле, а также большое количество другой боевой техники и живой силы противника, покидал город, за который отдали свою жизнь лучшие его воздушные бойцы.
Небо Одессы оставалось беззащитным. Но еще несколько дней вражеские летчики с большой опаской появлялись в нем, не веря, что их больше не встретят краснозвездные мстители — летчики-шестаковцы.
А командир и комиссар в это время в каюте торпедного катера подводили итоги одесской эпопеи, прикидывали, сколько техники и людей потребуется для восстановления полка.
Они были уверены, что из Крыма начнется наступление, в результате которого они снова вернутся в свою родную героическую Одессу…
НАГРАДЫ НАХОДЯТ ГЕРОЕВ
В каюте военного катера, который, словно щепку, бросало разбушевавшееся море, Лев Львович и Николай Андреевич чувствовали себя неуютно и беспомощно, как капитаны, лишившиеся своих кораблей.
Томительное бездействие после столь напряженной боевой жизни, сознание, что пришлось покинуть город, за который пролито столько крови, тревога за полк, за людей — все это огорчало, терзало, мучило.
— И зачем нас посадили на эту злосчастную посудину?! — возмущался Шестаков. — С полком куда легче было бы…
— Таким было решение командующего оборонительным районом, — ответил Верховец. — Он решил любой ценой сохранить весь руководящий состав для предстоящих боев в Крыму. Тут мы ничего изменить не могли.
— Руководящий состав сохранится, а где гарантия, что нам будет кем руководить? Доберутся ли летчики до Крыма? Вон какая погода — буря, ливень.