«Сокол-1»
Шрифт:
Встал вопрос и о достойной замене Алибеку Ваниеву. Посудили-порядили и решили остановиться на Дане Кацене. Коммунист. Прекрасно показал себя на должности старшины полка. Завоевал хороший авторитет, его все уважают. Он знает людей, они его тоже — ему, как говорится, и карты в руки.
Итак, на базе одного сформировалось два истребительных авиационных полка.
В честь такого знаменательного события полковник Ветошников нашел возможность побыстрее переучить шестаковцев.
— Отправляйтесь на аэродром переформирования, — объявил он им, — там вас ждут новенькие ЛаГГ-3…
О том, как 9-й гвардейский прибыл в новый город, рассказал в книге «Боем живет истребитель» дважды Герой Советского Союза генерал-полковник авиации Н. М. Скоморохов. Там ему довелось быть курсантом. Вот, что он пишет:
«Как-то
Колонна — ближе, ближе. Умолк оркестр. И тут же в небо взлетела песня:
Все выше и выше, и выше Стремим мы полет наших птиц…Когда колонна подошла к нам, мы увидели совершенно необычную для этих мест картину: четким строем шли летчики-фронтовики, грудь их украшали многочисленные ордена и медали. Впереди — коренастый, с волевым лицом, в красивой довоенной авиационной форме командир, Герой Советского Союза.
— Шестаков, гвардейцы-шестаковцы! — разнеслось между нами.
Это был прославленный в боях за оборону Одессы 69-й, теперь 9-й гвардейский истребительный полк майора Льва Львовича Шестакова. Он прибыл к нам на переучивание после напряженных боев в Крыму. О героических делах шестаковцев писалось тогда в газетах, к нам доходили слухи об их беспримерном мастерстве и мужестве.
Но то, что мы увидели сами, превзошло все наши ожидания. Полк, переживший оборону Одессы, потерявший добрую половину людей, предстал перед нами, как на параде — все в новом обмундировании, начищенных до блеска сапогах, побритые, подстриженные, чеканя шаг, шагают с бодрой маршевой песней.
Какой высокий моральный дух! Разве можно было поверить, что эти люди пережили страшную трагедию отступления? Весь их вид, все их поведение свидетельствовали о несломленной воле, о неистребимом стремлении к победе.
Перед моими глазами и сейчас стоит Лев Шестаков — русоволосый, среднего роста, крепко сбитый, подтянутый, с энергичными, но экономными движениями рук, четко поставленным голосом. При нечастых встречах с ним мы, молодые, переходили на строевой шаг, а в свободное время только и говорили о нем, о его людях. О них говорил весь гарнизон. Такова сила, таково влияние на умы и сердца настоящего мужества, подлинного героизма».
Николай Михайлович Скоморохов мало видел Льва Львовича Шестакова, но сохранил в своем сердце его образ на всю жизнь. Он был для него путеводной звездой на всем трудном и длинном пути от Кавказских до Альпийских гор.
На новом месте провели месяц — ровно столько, сколько потребовалось, чтобы все освоили новый фронтовой истребитель ЛаГГ-3. Машина по сравнению с «ишачком» оказалась тяжеловатой и весьма строгой на посадке. Не обошлось без поломок.
Но в конце концов все образовалось. Все успешно сдали зачеты по технике пилотирования и боевому применению ЛаГГ-3.
Полковник Ветошников поздравил весь личный состав с успешным переучиванием на новую материальную часть и вручил Шестакову пакет. Он вскрыл его, прочитал.
Это был приказ, согласно которому полк направлялся под Харьков — в один из районов, где в это время разворачивались напряженные сражения.
Короткий митинг. Посадка в эшелон.
Прощай, Азербайджан!
Военная дорога вела полк навстречу новым грозам…
И СНОВА В БОЙ
«Боевая характеристика на командира 9-го гвардейского Краснознаменного Одесского истребительного полка 268-й ИАД 8-й воздушной армии Сталинградского фронта подполковника Шестакова Льва Львовича.
В должности — с августа 1941 года.
Приказ о назначении — от 10.8.41 г.
На Сталинградском фронте — с августа 1942 г.
Ранений и контузий не имеет.
Награжден орденами Ленина, двумя — Красного Знамени, Герой Советского Союза.
Летает на самолетах: УТИ-1, УТИ-4, И-16, ЛаГГ-3, Як-1, Як-7.
Имеет 210 боевых вылетов, 183 часа налета.
С начала
В полку награждено 181 человек, воспитано двенадцать Героев Советского Союза.
Сам Шестаков в воздушных боях старается навязать врагу свою инициативу, проявляя при этом мужество и храбрость, личным примером прививал эти качества своим подчиненным. На Сталинградском фронте умело организует боевую работу полка, что дает высокую эффективность борьбы с противником.
Каждый воздушный бой тов. Шестаков подвергает тщательному анализу, благодаря чему летчики постоянно совершенствуют свою выучку. В полку тщательно изучается накапливаемый боевой опыт, из которого извлекаются тактические выводы.
На Сталинградском фронте полком сбито 54 самолета. Произведено 738 боевых вылетов. Л. Л. Шестаков, совершив 31 боевой вылет, уничтожил 6 самолетов.
Тов. Шестаков — отличный, смелый и решительный летчик, умелый командир, беззаветно преданный своей Социалистической Родине.
31 декабря 1942 года».
Ниже этой подписи синим карандашом крупным размашистым почерком написано:
«Хороший боевой командир, отлично летает, много дерется.
Казалось, слава сама катилась за Шестаковым и его летчиками. Но так подумать мог только посторонний человек, узнавший лишь о конечных результатах боевой деятельности полка.
На самом же деле любой, даже самый незначительный успех давался ценой огромных усилий командира, комиссара, партийных и комсомольских активистов, всего личного состава.
Под Харьков полк прибыл 15 июня 1942 года. Там наши войска как раз потерпели серьезную неудачу, требовалась срочная помощь.
Гитлеровская авиация безраздельно господствовала в воздухе. Немецкое командование, стремясь развить свой успех, в период с 10 по 26 июня одну за другой провело операции на волчанском и купянском направлениях, в итоге чего войска левого крыла Юго-Западного фронта после тяжелых оборонительных боев были вынуждены отойти за реку Оскол.
Волею судьбы 9-й истребительный авиационный полк снова очутился на одном из самых горячих участков фронта.
Это предопределило и возложенную на него боевую нагрузку: драться приходилось без устали, моторы ЛаГГ-3 практически целыми днями не выключались. Над полевым аэродромом Покровское не успевала оседать поднимаемая винтами пыль.
Летали активно, а вот результаты были малоутешительными: счет сраженных врагов почти не увеличивался, а сами потери несли.
Немец вел себя в воздухе нагло, самоуверенно, как бы чувствуя свою полную безнаказанность. Это Шестакова приводило в ярость. Он никак не мог примириться с таким положением, настойчиво искал выход из него.
На соседнем аэродроме стоял полк Героя Советского Союза Н. Герасимова. Он сражался здесь продолжительное время. Шестаков решил вместе с Верховцом навестить его, поговорить с командиром, людьми, обменяться с ними опытом.
В беседе Герасимов нарисовал далеко не утешительную картину.
— Во-первых, — сказал он, — у фашистов здесь впятеро больше самолетов, чем у нас. Техника у них более совершенна. Вы же летаете с пассатижами за голенищами? — обратился он к Шестакову.
— Да, приходится. Кнопку шасси на их выпуск иначе не вытянешь из гнезда, если заест, — ответил Лев.
— Но это еще полбеды. Сковывает нас по рукам и ногам приказ об ответственности за потерю прикрываемых нами бомбардировщиков. Думаешь не о том, как уничтожить врага, а как не допустить его к своим подопечным. Вот и жмешься к ним вплотную, закрываешь их собой… Все это вроде правильно, беречь бомбардировщики надо. Ну, а как быть с нашей инициативой? Ведь без нее — нет истребителя!..