Соколиная охота
Шрифт:
Вэланд добрался до реки и пошел вверх по течению. Тучи поредели, и проглянуло солнце. Оно уже клонилось к горизонту тусклым красным диском, когда он настиг драккар на северном берегу Онежского озера. Все его товарищи поднялись, увидев, как он, пошатываясь, вошел в лагерь. Они уже открыли было рты, чтобы засыпать его вопросами, но, прочитав все ответы у него на лице, придержали языки. Сиз бросилась к нему в объятия. Сокольник прижал девушку к груди и погладил по волосам.
Прихрамывая, подошел Валлон.
— Пес тоже?
Сокольник кивнул.
— Очень жаль. Ты ранен?
— Укол стрелой и несколько синяков. Ничего серьезного.
— Это еще неизвестно. Геро тебя осмотрит. После этого поешь и ложись спать.
Вэланд отстранился.
— Я
— Я накормила их, — сказала Сиз. — Валлон приказал забить одну лошадь. У нас достаточно корма для кречетов до того, как мы доберемся до Руси.
Валлон кивнул, подтвердив ее слова.
— Я же говорил тебе, что не позволю им голодать.
Когда Вэланд проснулся на борту драккара, один берег едва проглядывал из тумана, другого не было видно вовсе. Четыре дня ушло на то, чтобы пересечь озеро, и единственное, что осталось у него в памяти от этого перехода, были десятки тысяч гусей, пролетающих над головой зазубренными полосами. Их жалобные голоса оглашали округу.
XXXVII
Широкая река Свирь вытекала из Онежского озера и, впадая в Ладожское, вела в Русское государство. На вырубках стали встречаться покинутые лачуги. Это были летние жилища охотников-соби-рателей. После неустроенного ночлега в течение многих недель путники были рады даже такому нехитрому укрытию. Уже стояло начало октября, и зима наступала им на пятки. С каждым днем все меньше птиц пролетало над их головами. С каждой ночью все крепче прихватывал мороз. Еще двое исландцев умерли от истощения, несмотря на то что Валлон распорядился забить остальных лошадей. Его рана наконец зажила. Франк обнял Геро со словами, что если бы не его лечение, то он умер бы медленной и мучительной смертью от нагноения. Этим комплиментом Геро пытался себя приободрить, когда однажды утром они тащились с Ричардом по берегу впереди драккара. Других утешений в сложившихся обстоятельствах у него не было. До Новгорода еще оставалось несколько дней пути, а пища уже заканчивалась, многих путников терзали хвори. Вэланд восстановил силы и теперь часами пропадал на охоте, но без помощи пса ему не удавалось добыть дичи достаточно, чтобы удовлетворить потребности кречетов. Все они так отощали, что их кили торчали, как острые ножи, а один кричал, требуя пищи, от рассвета до заката.
Викинги и исландцы не могли взять в толк, почему все мясо достается кречетам, в то время как им приходится варить похлебку из лишайника и жевать конскую шкуру, чтобы хоть как-то унять голодные рези в животе. Вчера, когда Вэланд и Сиз вернулись с охоты, подстрелив, несмотря на все усилия, одного только зайца, викинги с исландцами столпились вокруг них, требуя, чтобы тушка была разделена между всеми. Валлон заставил их отступить, но обстановка накалилась. Франк понимал, что, если в ближайшие день-два они не изыщут провиант, ожесточенный конфликт будет неизбежен. А за ним самые худшие проявления варварства: слабые, брошенные на верную смерть, людоедство…
Ричард, казалось, прочел его мысли.
— Дрого пока из осторожности остается в стороне, но, несомненно, ждет удобного случая, чтобы пойти против Валлона.
Геро вздохнул, качая головой. Затянутое свинцовыми тучами небо отражало его настроение. Они продолжали свой трудный путь. Перед глазами сицилийца поплыли серые пятна. Поморгав, он понял, что пошел снег — крупные пушистые хлопья ложились на землю. Ричард остановился.
— Нам лучше вернуться.
— Там тропа, — заупрямился Геро, показывая на извилистую полосу, выделенную снегом. — Она, скорее всего, ведет к укрытию. С корабля мы можем не заметить ее.
Вскоре снег укрыл все вокруг, сделав тропу неразличимой, и единственным ориентиром, дающим представление о направлении, остался шум реки. Геро собрался уже обогнуть низкий кустарник, как тот вдруг всколыхнулся, раздались крики, и какие-то неясные фигуры мелькнули в снегопаде.
— Мир! Рах! Eirene! [86]
Суматоха затихла. Сквозь белую завесу он различил фигуры, сгорбившиеся позади темных тюков. Трое мужчин с направленными на него стрелами осторожно двинулись им навстречу. Они были одеты в меховые одежды, глаза недружелюбно прищурены. Один из них быстро заговорил по-русски.
86
Pax, eirene — «мир» на латыни и по-гречески.
— Мы купцы, направляемся в Новгород, — объяснил Геро.
Русский понял слово «Новгород». Говоривший ткнул в направлении позади Геро, спрашивая, сколько с ним человек. Геро на пальцах показал тридцать, и они стали совещаться.
Из снежной пелены выплыл корабль викингов с драконом на носу, и Геро увидел Валлона, похожего на ожившего мертвеца, а рядом с ним Дрого в кольчуге и шлеме. Русские кинулись врассыпную.
— Варяги!
— Нет, подождите! Не варяги!
Вульфстан крикнул что-то по-русски и перемахнул через борт. Лесные жители остановились на почтительном расстоянии. Вульф-стан снова их позвал, приглашая жестом подойти ближе. Они опасливо пошли назад, кланяясь и принося путникам свои извинения. Вульфстан, немного знавший русский язык, кое-как объяснился с ними и узнал, что они приграничные колонисты и что лето они провели, ставя ловушки на дичь и заготавливая мед и воск. Сейчас они направляются домой, в свою деревню в устье реки Волхов, что в трех днях пути в челноке на запад.
Вэланд вынырнул из леса в тот момент, когда обе стороны вели переговоры. Он быстро глянул на русских и поспешил к пареньку, у которого на шее висела связка шотландских куропаток. Мальчик дернулся в сторону, когда Вэланд протянул к ним руку. Сокольник обернулся к Вульфстану:
— Скажи ему, что я куплю их.
Подошел отец парня. Он перехватил отчаянный взгляд Вэлан-да и сказал что-то, заставившее остальных русских захохотать. Вэланд обернулся.
— Что он сказал?
— Он отдаст тебе их за пять белок, — перевел Вульфстан.
— У меня нет белок. Если бы они у меня были, мне не были бы нужны куропатки.
Вульфстан осклабился.
— Жители окраин рассчитываются мехами. Белка у них — самая малая денежная единица. Думаю, за пенни можно купить всех этих куропаток и олений окорок в придачу.
За два серебряных пенса Вэланд приобрел достаточно куропаток, чтобы обеспечить кречетов кормом в течение трех дней. Позже, в лагере у русских, Ричард обменял лисьи шкуры на мешок ржаной муки и два куска медовых сот. Вечером того дня путешественники, словно сельди в бочке, набились в задымленную, законопаченную мхом хижину русских и впервые за этот месяц ели хлеб. Выпечка получилась довольно низкосортной, тем не менее подгоревшие, хрустевшие песком на зубах лепешки были съедены, а когда отец Гильберт стал возносить после трапезы благодарственную молитву, все благочестиво склонили головы.
Обжитые русские земли начинались в Старой Ладоге, укрепленном городке в нескольких милях вверх по Волхову. Здесь путники ненадолго остановились, дабы пополнить запасы. К югу от города лес сменился песчаной пустошью, усеянной озерами и березовыми рощами, чередующимися с сосновыми борами. Затем появились сельскохозяйственные угодья с крепкими бревенчатыми домами, стоящими среди зеленых лугов, на которых шипели и хлопали крыльями гуси и кукарекали петухи. Между поселками странникам встречались дубовые и кленовые леса, где звенели топоры дровосеков. Крестьяне разгибали спины, отрываясь от своих тяжелых трудов, чтобы посмотреть на проходящий на веслах драккар. Многие крестились, видимо вспоминая рассказы стариков о временах, когда появление корабля-дракона обращало мирное население в паническое бегство. Их дети не были отягощены подобными страхами и бежали по берегу за кораблем, размахивая палками.