Чтение онлайн

на главную

Жанры

Соколиный остров
Шрифт:

– А-а, руки наложу, – почему-то радостно улыбается редкозубым ссохшимся ртом Виктор. – Пожил… А так, прошлой зимой сломал руку, привязал к ней палку и ходил, пока не зажила. Зажила ведь, срослась. Только скривило ее малость в сторону, ну а мне это не мешает.

Наверное, Виктору просто хорошо жить так: в звонких морозах под лунной дорожкой, в теплых ветрах и падающих звездах, когда мерилом счастья, верхней его точкой станут для Копченого теплая землянка, ломоть ржаного хлеба и стакан крепкого вина. Были ж когда-то старцы-отшельники, познающие свет в истязаниях своей плоти и безлюдстве пустошей. Может быть, Виктор из них?

Меня, городского человека, ночевать на льду вынуждала необходимость. Речь не шла о жизни и смерти. Конечно нет. И никто не гнал меня в двадцатиградусный мороз из дома. (Сейчас я, наверное,

просто не решился бы на это, да еще в одиночку. Но тогда морозы только горячили мою кровь, и была особенная прелесть в одиночестве инистых ночей у костра, наедине с Лесом и с собой. И были строки в душе, может быть, наивно принимаемые мной за стихи, но искренние, несомненно:

Что ж ты, Осень-тоска, разрыдалась дождем,

Расшвыряла в борах паутину?

Мне в ответ в тишине – птичьих криков надлом

И дыханье холодное в спину

Здесь же причины были прозаические, почти без романтики. Все очень просто. Зимний день короток. Кажется, что вот только-только рассвет слепо брезжил где-то за Дубовой, как уже и сумерки упали, а там и ночь глядит холодно. Пока дойдешь до места по глубокому снегу, пока наловишь живцов, расставишь жерлицы – пора и домой собираться, а единственный выходной день пропал. Один лишь процесс бурения десятка лунок занимал у меня нередко не менее часа. Кто-то усмехнется при этом, но дело в том, что толщина льда в ту зиму достигала на Волге почти метра, да и был тот лед, прямо скажем, дрянь – в три слоя, между которыми кисла снеговая каша. В ней ножи и обычного то ледобура только елозили, а случалось и хуже – вставали враспор, ни туда, ни сюда (это не относится к самодельным бурам заводских умельцев, тем более к ледобурам финским и шведским). Мой шнековый помощник имел особенность. Он высверливал лунки диаметром сто восемьдесят миллиметров, этакие скважины-колодцы, а значит, был несравненно более загребист и упорист в работе, чем, скажем, коловорот под «белую» рыбу-сорожку. Случалось, что эта разница в сорок-шестьдесят миллиметров бросала меня плашмя на лед после двух десятков пробуренных лунок, и сил оставалось лишь на то, чтобы сдернуть с головы дымящуюся от пара ушанку и зачерпнуть прямо из лунки волжской воды, пахнущей прелыми корягами.

Но эта же разница в миллиметрах выручала меня во время щучьего жора, недалеко от упомянутого дуба, на десятиметровых глубинах, с которых, случалось, поднимались к жерлицам золотобрюхие щуки-топляки, не пролезавшие в лунки ходовых размеров. Тогда обычным ледобуром приходилось сверлить рядом, сдваивать лунки и протискивать тяжелую рыбину сквозь них. И хорошо, если поблизости был напарник с крепким багром.

Еще более проявлялись чудесные качества моего ледобура весной, когда опускались на лед терпкие туманы, и пьяная от талой воды рыба жировала хищно и крупностайно. И нередко «выдирались» баграми из плотвичных лунок-дырочек лишь головы полутора-двухкилограммовых лещей, тела которых опадали обратно на дно, словно бронзовые сковороды. В лунку же «на сто восемьдесят» рыбины проскальзывали свободно.

3

В лесу долго отыскиваю хоть небольшое укрытие, ветвяной частокол, но кругом лишь голые стволы, выбитые ветром. Останавливаюсь на небольшой полянке в окружении дубков и ломаных берез. Дубняк стоит целиком, с сохранившимися вершинками. От воды он только окостенел. Березы, хоть и не меньше полуметра в обхвате, все, как одна, – половинки древесных трупов, и то устоявших лишь до первого шквалистого ветра.

Необычно, как-то нереально бурить лунки прямо в лесу. Словно происходит это во сне, возвращающемся ко мне снова и снова, во сне, в котором уже не раз я ловко забагривал щук то из-под пола своей квартиры, то выставлял жерлицы во дворе дома рядом с трансформаторной вечно гудящей будкой, где, кстати, и плотва «клевала» неплохо. В ряду уловистых мест моих грез, кроме упомянутой будки, был и старый палисадник вдоль аллеи.

Смех смехом, но вот наяву приходится сверлить лед посреди лесной поляны, присыпанной свежим снегом. Первая, сквозная лунка будет в хозяйстве колодцем для воды. В две недобуренные я вставляю стойки-рогатины из тонких липок и, забросав сырым снегом, притаптываю. К этим стойкам привязываю перекладину, а на нее будут опираться три-четыре жердины из тех же липок. Легкий каркас, высотой в полтора метра, я обтягиваю двойным полиэтиленом. Кроме защиты от ветра он будет держать тепло костра, служить этаким экраном. Под наклонную крышу своего прозрачного шалаша кладу пару вязанок из прутьев – устраиваю постель.

Осталось только наломать, нарубить с запасом дровишек и развести костер. Без всего, перечисленного выше, нелегко переночевать на голом льду. Применительно к этому вспоминается, как вскоре довелось нам с приятелем, коллегой по службе, заночевать здесь же, и причины были те же – один единственный выходной и короткий световой день. Приятель предложил не возиться понапрасну с костром и хитрым вигвамом, а пересидеть ночь в рыболовных клееных палатках, на стульчиках. Мол, надышим, тепла хватит, а отоспаться можно и дома. Усталые и промерзшие на ветру, мы даже немного повздорили и остались каждый при своем мнении. Я пошел обустраивать укрытие от ветра и костер, а приятель, забравшись в палатку, замер там. Его хватило часа на два… Спали мы у костра, забыв наши разногласия.

После дня ловли я заторопился к автобусу, а приятель решил на свой страх и риск остаться еще на одну ночь: уж больно щедро отдаривалась Волга трех-восьмикилограммовыми щуками. Днями позже тезка рассказывал не шутя: «Чуть ведь не погиб я, Саня! Так и бросил все на льду, и щук и жерлицы! Не смог собрать… Вначале почти полз, а потом, когда разогрелся немного – побежал! Бежал, пока руки и ноги не почувствовал, чуть ли не до церкви!..».

Выяснилось, что вторую ночь он решил переночевать без костра, а потом и развести его не смог стылыми руками. Мороз-то еще злее ударил, да с ветром… За жерлицами и щуками товарищ отправился вскоре, но ничего уже не нашел – собрали, видимо, люди, не слишком обремененные совестью…

Нынешней ночью морозец тоже щиплет. Ему помогает ровно усиливающийся и опадающий ветер. Мигом высвистывает тепло, стоит только остановиться. Но я выгоняю озноб заготовкой дров, которые приходится большей частью ломать по уровню льда. Топор только отскакивает от сухих дубков и кленов. С липняком тоже проблема: ломается хорошо дерево, но все на мочало исходит. Попробуй оторви друг от друга ломаные полешки, связанные лыком-корой, словно веревками. Назабавившись с дровами, развожу костер. На льду это сделать непросто: огню и то холодно. Для розжига у меня припасены таблетки сухого горючего. Вскоре рядом с палаткой полыхает звонкий кострище… Звонкий в том смысле, что трещит неимоверно, словно рвутся в нем сотни миниатюрных петард. То и дело приходится увертываться от отстрелянных кострищем угольков. (Видимо, разрывает мерзлое сухое дерево). Но и теплеет где-то в душе: рядом живое разгорячившееся существо, немного болтливое, но это вначале не мешает. А от угольков можно завернуться в армейский плащ химзащиты.

4

Просыпаюсь от холода, охватившего все тело. Костер плавает в воде, попыхивая немощно дымком и паром. За час-два угли «выели» во льду небольшую промоину, и теперь надо наращивать над ней слой дров. Через какое-то время все повторится. Так обычно и спишь всю ночь: подремлешь до озноба, а там встанешь, побегаешь, поломаешь дров, посмотришь на луну и снова – нос под мышку. Но сейчас решаю больше не ложиться. Перевалило далеко за полночь, а дел еще много. Вот полежу минут пять… Только эти бытовые мысли мелькнули в голове, как замер я при виде картины, пришедшей со сна неожиданно, а потому еще более волшебной. На моих глазах тяжелым пыльно-складчатым занавесом разошлись тучи, разнесло их по сторонам в жиденькую кисейку, и открылась за ней, штопаной, равнодушно-прозрачная бездна с мириадами звезд и бледным ликом страшноглазой Луны. Упал свет, заструились неверно снеговые равнины, и виделось мне, что поднялись будто бы над головой скрученные болью шершавые руки старых дубов, распались берестяные трупы и обернулись в танцующих призрачных русалок. «Не остудить бы им нежные ножки о снег, мороз ведь», – мелькает нелепое (тем более, какие у русалок ножки?), а тут уж рассыпается с небес, звенит колокольчиками знакомый смех, переливается грудно, а затем и в площадную брань переходит.

Поделиться:
Популярные книги

Особое назначение

Тесленок Кирилл Геннадьевич
2. Гарем вне закона
Фантастика:
фэнтези
6.89
рейтинг книги
Особое назначение

Её (мой) ребенок

Рам Янка
Любовные романы:
современные любовные романы
6.91
рейтинг книги
Её (мой) ребенок

Я Гордый часть 2

Машуков Тимур
2. Стальные яйца
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Я Гордый часть 2

Адепт. Том второй. Каникулы

Бубела Олег Николаевич
7. Совсем не герой
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
9.05
рейтинг книги
Адепт. Том второй. Каникулы

Императорский отбор

Свободина Виктория
Фантастика:
фэнтези
8.56
рейтинг книги
Императорский отбор

Законы Рода. Том 6

Flow Ascold
6. Граф Берестьев
Фантастика:
юмористическое фэнтези
аниме
5.00
рейтинг книги
Законы Рода. Том 6

Начальник милиции. Книга 3

Дамиров Рафаэль
3. Начальник милиции
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
5.00
рейтинг книги
Начальник милиции. Книга 3

Огненный князь 3

Машуков Тимур
3. Багряный восход
Фантастика:
фэнтези
боевая фантастика
попаданцы
5.00
рейтинг книги
Огненный князь 3

Восход. Солнцев. Книга VI

Скабер Артемий
6. Голос Бога
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Восход. Солнцев. Книга VI

Страж. Тетралогия

Пехов Алексей Юрьевич
Страж
Фантастика:
фэнтези
9.11
рейтинг книги
Страж. Тетралогия

Мастер 7

Чащин Валерий
7. Мастер
Фантастика:
фэнтези
боевая фантастика
попаданцы
технофэнтези
аниме
5.00
рейтинг книги
Мастер 7

Волк 5: Лихие 90-е

Киров Никита
5. Волков
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
5.00
рейтинг книги
Волк 5: Лихие 90-е

Сломанная кукла

Рам Янка
5. Серьёзные мальчики в форме
Любовные романы:
современные любовные романы
5.00
рейтинг книги
Сломанная кукла

Идеальный мир для Лекаря 18

Сапфир Олег
18. Лекарь
Фантастика:
юмористическое фэнтези
аниме
5.00
рейтинг книги
Идеальный мир для Лекаря 18