Сокровища Аттилы

Соловьев Анатолий Петрович

В огромном помещении со сводчатыми колоннами стояли гигантские амфоры. Многие запечатанные. С потолка свисали истлевшие туши. Одна из келий была занята оружием. Груды тяжелых копий, мечей, ворохи наконечников, боевые шлемы и пояса — тут было отчего разбежаться глазам. В следующем оказалась одежда. Римские тоги, туники, галльские плащи–сагумы, шелковые рубашки, сарматские кафтаны, готские штаны и множество других вещей. Четвертая келья была заполнена посудой — золотой, серебряной, оловянной.

Вдоль подземного коридора чернели еще двери. Диор не стал их открывать, вернулся

в зал. Уселся в золотое кресло и задумался. Увиденное свидетельствовало: подземный дворец — превосходный подарок предусмотрительному Аттиле. Угрызений совести Диор не испытывал, ибо выполнял волю правителя. Можно ли было оставить этих безумцев в живых? Холодный логичный ум Диора отвергал это. Еще древние греки считали, что из дилеммы: святость или цель — следует выбирать цель. Доверие Аттилы к советнику оказалось бы подорванным. Правда, гунны с почтением относятся к тем, кого боги на время лишили рассудка, считая подобное полезным при прорицании и в бою, ибо делает воина сверхотважным. Но Аттила не нуждается в храбрецах. Ему нужен тайник. И этим все сказано. Принять же совет Юргута остаться в подземелье означало быть заживо погребенным. Нет, Диору не в чем винить себя!

Он решительно поднялся с золотого кресла, но необъяснимая сила заставила его остановиться, когда он шагнул с возвышенности. Его опять потянуло к трону, как ребенка к расписной яркой игрушке. Помедлив, он опустился на сиденье. С высоты помоста оглядел зал. И вдруг явственно увидел множество коленопреклоненных людей, с благоговением ждущих его решений. Его охватило сладостное понимание собственной непогрешимости, захотелось говорить исполненные величайшей мудрости слова. И если бы в это время возле входа не раздался жуткий хохот филина, он бы сделал это. Крики птицы, прозвучавшие под сводами подземелья, отрезвили его. Диор вскочил. Прочь с трона! Он достойно венчает лишь безумие правителей!

И в это время в подземном переходе послышались осторожные шаги.

Глава 4

БОЙ ДИОРА С ГОТАМИ

1

Их было шестеро. Они вошли в зал, ступая друг за другом как волки. Каждый держал наготове метательные дротики, именуемые у германцев фрамеями. Рослые, бородатые, в пластинчатых панцирях, видневшихся из–под плащей.

Увидев Диора с мечом в руке, они быстро рассыпались по залу, окружая его. У Диора не было ни доспехов, ни щита. Кто сможет уклониться от шести дротиков, разом пущенных в тебя с близкого расстояния? Передний гот, краснолицый, голубоглазый, насмешливо произнес на гуннском языке:

— Брось меч! Иначе мы превратим тебя в ощетинившегося ежика!

Остальные захохотали над шуткой предводителя. Один из них, косматый рыжий великан, был похож на Алатея. Другой лошадиным лицом напоминал Кривозубого.

Диор бросил меч. Тот, зазвенев, упал на мрамор.

— Кинжал тоже, — добавил предводитель Ардарих. А что это он, Диор догадался сразу.

Диор вынул из ножен и кинжал. Бросил возле меча.

Глупцы! Как только представится случай, он справится с ними голыми руками!

Ардарих подошел к трупам Юргута и Фоки, всмотрелся.

— Одоакр! — воскликнул он, обращаясь к лохматому великану. — Подойди–ка сюда! Клянусь всеми валькириями, эти мертвецы — Безносый и Фока! Я вам рассказывал про них!

Грузный Одоакр подошел, склонился, прорычал, ткнув толстым пальцем в труп Юргута:

— За ним мы гнались вчера вечером в лощине поминального храма. Он исчез в кустах возле ручья. Взгляни–ка, на их телах нет ран!

— Клянусь Вотаном, ты прав! — озадаченно прогремел Ардарих. — Как же они погибли? Эй, ты что–нибудь знаешь об этом? — обратился он к невозмутимому Диору.

Диор ответил, что появился в зале, когда оба мертвеца уже были холодными. Ему тотчас возразил Одоакр:

— Ты лжешь! — крикнул он. — Мы следили за тобой, когда ты входил в железную дверь. Это было третьего дня! А мы гнались за этим безносым гунном вчера!

— Я блуждал по подземелью! — хладнокровно ответил Диор.

Вот как долго он, оказывается, здесь. Несколько дней. А ему казалось, что все события произошли сегодня. Если готы видели, как он открыл потайную дверцу, значит, они и вошли через нее. Неужели Силхан снял оцепление дворца? Видимо, так оно и есть. Иначе готы не решились бы проникнуть в подземелье.

Ардарих подошел к Диору, внимательно вгляделся.

— Странно, ты похож на гунна, но не гунн. Мы слышали, как ты командовал тысячей. Но ты и не тысячник. Кто ты?

— Я советник Аттилы! — грубо и смело отозвался Диор.

Готы от удивления раскрыли рты, переглянулись, на их бородатых лицах отразилась невольная почтительность. Диор гордо выпрямился, окинул всех шестерых презрительным взглядом. Это произвело впечатление. Ардарих нерешительно спросил:

— Аттила знает о подземном дворце?

— Ты глуп! — заносчиво ответил Диор. — Зачем советник Аттилы оказался здесь с тысячей воинов? Затем, что Аттиле нужен подземный дворец! Скоро он сам прибудет сюда!

Встревоженные готы вновь переглянулись. На лице Ардариха промелькнули какие–то соображения. Гот с лошадиным лицом обратился к нему на своем языке, будучи уверен, что советнику Аттилы их язык неизвестен.

— Надо спешить! — сказал он. — Распилим золотое кресло, возьмем золотую посуду. А этого убьем!

— Но тысяча гуннов стоит неподалеку. Если мы убьем его, готам не будет пощады! — нерешительно произнес Ардарих.

— Как они узнают? Они же не видели, как мы ночью проникли через железную дверь? Уйдем тоже ночью!

Итак, оцепление Силхан снял. Но тысяча осталась на стане. И о потайном механизме Силхану по–прежнему ничего не известно. О нем знают лишь эти шестеро.

Пока Ардарих разговаривал с готом, великан Одоакр поднялся на возвышение, скрылся в келье. Трое других, молчаливые, со свирепыми лицами, стояли в сторонке, бдительно следя за Диором. Внезапно из кельи Юлия донеслись радостные возгласы Одоакра. Вскоре он сам выбежал оттуда, грохоча сапогами, размахивая двумя серебряными кубками.