Сокровища Аттилы
Шрифт:
— Там сундук, полный золота! — возбужденно вопил он. — И кубки с остатками вина! Я попробовал! Вино превосходное! Ардарих, ты говорил, что где–то здесь хранятся амфоры?
Но Ардарих, не слушая его, вместе с тремя другими готами вбежал в келью. Возле Диора остался только один воин. Косматый Одоакр стонал, мычал, широко разевая волосатый рот, пытаясь выдавить из кубка хоть каплю вина, даже попытался облизать внутренность сосуда.
— Оставь и мне хоть каплю, — потребовал второй гот.
Одоакр заколебался, но потом протянул второй кубок товарищу. Тот довольно
Диор холодно наблюдал за ними, уже зная, что скоро произойдет, и начал прикидывать свои последующие действия.
— Я знаю, где вино! — объявил Диор.
— Где? — стремительно повернулся к нему грузный Одоакр. — Скажи где? Меня томит жажда!
— Ты сам не найдешь. Мне придется показать помещение. Пойдем вместе. Разумеется, если ты не боишься меня!
Могучий Одоакр пренебрежительно оглядел низкорослого Диора, расхохотался.
— Да я раздавлю тебя одним пальцем!
Диор показал на гота, стоявшего у него за спиной.
— Следует взять и его. Тогда мы принесем полную амфору. Они очень тяжелые!
— А я бы вас одних и не отпустил, — отозвался гот, заканчивая вытрясать из кубка последние капли. — Меня тоже мучит жажда.
Одоакр охотно согласился. И все трое быстрыми шагами направились в помещение со сводчатыми колоннами. Амфоры, наполненные вином и запечатанные, оказались столь велики, что их не унесли бы и десять сильных мужчин. Более того, каждая была высотой в два человеческих роста. Диор подвел обоих германцев к ближней, сказал:
— Эта амфора распечатана. Поднимите меня, и я наполню вам кубок!
Повторять дважды не пришлось. Одоакр вскинул Диора и поставил его себе на плечи. Второй гот рассмеялся. Это был последний смех в его жизни. Сказалось действие яда, и гот со стоном повалился на пол. Руки и ноги его судорожно задергались. Одновременно с ним зашатался и великан Одоакр, и Диору пришлось вцепиться в край горловины амфоры, чтобы не рухнуть вместе с готом вниз на каменные плиты.
Затем он осторожно спрыгнул и, презрительно усмехнувшись, пнул ногой бездыханное тело великана.
Во всех его дальнейших действиях сказался многолетний опыт воина. Диор быстро собрал дротики германцев и забрал у великана Одоакра меч. В это время в подземном переходе раздался топот бегущих людей и загремела ругань Ардариха.
— Клянусь Вотаном, я выбью дурь из Одоакра! Это он соблазнил Герма! Они сейчас напьются, и мы лишимся четырех сильных рук!
Диор бросил свой факел в горловину амфоры. Пламя, зашипев, погасло. Он быстро отступил за колонну.
Четверо германцев вбежали в помещение. Впереди Ардарих, размахивая факелом и восклицая:
— Одоакр! Герм, где вы, гнусные, отзовитесь!
Лишь хохот филина был ему ответом. Ардарих замолк.
Кто–то из готов прошептал:
— Здесь нечистая сила!
— Это птица! — проревел предводитель германцев. — Я прожил в подземелье три года! Здесь нет никакой нечистой силы!
— Но ведь это было много лет назад, — возразил тот же голос.
Ардарих высоко поднял факел.
— Я оставлю вас без золота,
Угроза возымела свое действие. Готы кинулись на поиски. И вскоре наткнулись на два трупа. Изумлению их не было предела. Никто из четверых не заметил, как из–за колонны вылетел смертоносный дротик. Когда–то император Коммод дротиком мог пронзить слона насквозь [80] и очень гордился этим. Силой рук Диор не уступал Ком–моду. Он целился в Ардариха, но тот в это мгновение склонился над одним из убитых. Дротик попал в гота с лошадиным лицом. Удар был так силен, что пластинчатые доспехи оказались пробиты, и дротик прошел навылет. Германец без звука рухнул на пол. В быстроте готам нельзя было отказать. Они бросили факелы и мгновенно попрятались за амфоры.
2
Факелы догорали, освещая три трупа. Положение Диора становилось опасным. Чтобы скрыться в подземном проходе, ему нужно было пробежать изрядное расстояние. Со стороны готов не доносилось ни звука. Они, видимо, прислушивались, стараясь уловить, где находится противник. Зрение и слух у варваров — как у диких зверей. В меткости и силе им тоже не откажешь. Диор не успеет добежать, как три дротика пронзят его.
Вдруг Диор услышал за своей спиной крадущиеся шаги. Он резко обернулся. Чья–то фигура метнулась за ближнюю колонну. И оттуда раздался голос Ардариха:
— Сдавайся, гунн, тебе не спастись!
И тотчас с другой стороны к нему бросились два других гота. Колонна, за которой прятался Диор, была шириной почти в три локтя. Чтобы метнуть дротик в подбегавших, Диору нужно было выйти из–за нее. Отвлеченный возгласом Ардариха, он не успел этого сделать. Теперь двое готов прятались по другую сторону его колонны. Но убивать гунна они, кажется, не собирались. Сейчас он был виден Ардариху, и тому ничего не стоило прикончить его. Он отбросил дротик и вышел на открытое место. Тотчас показался Ардарих, держа оружие наготове, приказал:
— Свяжите ему руки, но не бейте!
Ему связали руки лошадиными путами и опять привели в зал. Один из оставшихся германцев, длиннорукий, с необыкновенно маленькой головой, шипя от злости, не выдержал и пнул Диора с такой силой, что тот упал.
— Не смей, Олаф! — прикрикнул на него Ардарих. — Он нам нужен!
— Он убил троих силачей! — закричал Олаф. — Я с него живого сдеру кожу!
— Тогда мы не выберемся отсюда с золотом, — объяснил Ардарих и велел третьему готу: — Пойди в то помещение, Гундар, и сними с них походные сумки.
Молчаливый Гундар, свирепо косясь на советника, взял из охапки факелов один, зажег и вышел.
— Как ты убил Одоакра и Герма? — обратился Ардарих к Диору.
— Я их не убивал, — ответил тот, усаживаясь на возвышение, — они выпили вина и умерли сами.
Готы издали тревожные восклицания. Видимо, одна и та же мысль пришла им в голову. Ардарих опрометью бросился вон из зала, крича:
— Гундар! Не смей пить вино из амфоры, возле которой лежат трупы! Вино отравлено!
— Слышу! — раздался голос длиннорукого.