Сокровища Ауйан Тепуи

Наталис Наталья

— Ночью с ней не было истерики?

— Истерики не было, — улыбнулся Патрик, — я лишь видел, как вздрагивают её плечи. Похоже, она плакала, но не хотела, чтобы мы знали об этом. Она становится мужественной, Стив.

Он говорил правду. За пять дней, проведённые в джунглях, Стефани очень изменилась. Дни странствий пошли ей на пользу. Она не похудела, но окрепла, на кожу лёг ровный загар, белокурые волосы чуть выцвели, приобретя лёгкий рыжеватый оттенок. Насильно возвращённая в лоно природы, она посвежела и стала ещё более привлекательной — красота её была естественной, без грима и прочих ухищрений. Но джунгли закалили её не только внешне. Она стала мужественной, как правильно подметил Патрик: неуверенность и робость исчезли без следа, уступив место решимости и вере в собственные силы. Это новое качество в сочетании с той трогательной женственностью, пробуждение которой возможно лишь в условиях дикого мира, делало Стефани настолько притягательной, что вызывало мучительные переживания Стивена. Ощутив себя более независимой и самостоятельной, она однажды задала ему давно мучавший её вопрос.

— Стив, неужели есть в мире что-то, ради чего вы пошли на преступление?

Тогда он промолчал в ответ, но позже сам решился рассказать свою историю.

— Всё началось в восемьдесят третьем году... Мой отец был очень богат. Он владел сетью пятизвёздочных отелей на побережье Атлантики и Европы — они приносили ему солидные доходы, позволявшие считать его одним из богатейших людей

Америки. Я не говорю о десятке банков и других предприятиях помельче. Кроме того, отец являлся президентом корпорации по добыче драгоценных камней, которую создал сам, и которая успешно развивалась и процветала благодаря его чутью. Он словно сквозь землю видел богатые месторождения. Само собой разумеется, корпорация эта существовала нелегально. Для людей с большим достатком добыча алмазов была чем-то вроде увлечения. Они не только сидели и отдавали распоряжения, но и сами принимали участие в поисках драгоценных камней. Мы жили в роскоши — отец, мой младший брат Эдуард и я. Отец дал нам прекрасное образование и сразу же после окончания университета предложил работать вместе. Он называл нас "династией Дани"... Я был в джунглях и раньше, даже жил одно время в посёлке даяков на острове Борнео, где и научился всем этим премудростям, которые впоследствии пригодились мне в джунглях Южной Америки. Гран Сабана представлялась мне источником, из которого черпают материал для своих романов писатели-фантасты. Все эти легенды о несметных сокровищах, богатстве природного мира, непролазности плато - с подобным мне сталкиваться ещё не приходилось. Ауйан Тепуи поразили меня своим величием, недоступностью, своей загадочностью — что делало их желанными сильней всех благ мира! Другого такого места на нашей планете не существует. В Венесуэле вообще сосредоточено множество такого, что существовать не может. Нигде в мире нет природных каналов, а в Венесуэле есть. Но природе этого словно мало: среди некоторых плато зияют исполинские отвесные дыры глубиной в сотни метров, а возникли они там, где подобного быть не может: в крепчайших песчаниках. Но сильней всего остального манили горы, «тепуи» - столовые плато с отвесными стенами, с которых низвергаются водопады. Дело в том, что каждая тепуи — это замкнутый мир, исключительный и неповторимый; виды растений и животных, обитающих на одной вершине, не встречаются на другой. Кроме того, их эволюция происходит в особом, совершенно уникальном ритме. Они развиваются в полнейшей изоляции, как на островах, затерянных в бескрайних просторах океана. Половина из них существует только в этом районе мира, если же брать лишь тепуи высотой более двух тысяч метров, доля эндемиков увеличивается до восьмидесяти процентов! Я поселился в Венесуэле и забыл Америку. Мой брат не разделял нашего с отцом увлечения. Он хотел продолжить учёбу, мы не стали препятствовать ему в этом. Мы редко с ним виделись, но ни одну из тех встреч я никогда не забуду. Мы были больше, чем братья. Эдуард был моим лучшим другом. Видимо, нас сближало и то, что никому из нас не везло с женщинами. Началось всё с отца. Как и все дети, мы имели настоящую мать, которая бросила нас в четырёхлетнем возрасте. По правде говоря, никто об этом не жалел — наша мать была деспотичной женщиной, даже отец её побаивался, — и все вздохнули с облегчением, когда в один прекрасный день она собрала свои вещи и укатила с молодым любовником, оставив отцу нас и согласие на развод. С тех пор никто не знает, где она, с кем и какой образ жизни ведёт. Отец заменил нам её. Может быть, иногда он был несправедлив с нами, но все его поступки всегда диктовались любовью к нам... Вскоре отец женился во второй раз, снова неудачно. Барбара оказалась дьяволом во плоти, жаль, отец слишком поздно понял это. Сумасшедшей была красота этой женщины — долгое время отец упорно игнорировал её жестокие выходки. Нас она при нём не смела задевать, потому что знала, как он любит своих детей. Но стоило нам с Эдуардом остаться наедине с этим отродьем, как начиналось что-то невообразимое. Мы терпели её до моего четырнадцатилетия, а потом её издевательства приняли сексуальный характер. Этого уже никто из нас вынести не мог. Отец узнал обо всём и с позором выгнал её из дома. Казалось бы, мы могли вздохнуть свободно. Откуда нам было знать, что всё только начинается? Барбара вернулась с покаянием и умоляла отца на коленях простить её. Будучи человеком мягким и незлопамятным, он не смог выгнать её второй раз, но во избежание всяких недоразумений отослал нас в Англию. Европа и Америка были полосами на шкуре зебры в моей жизни: сегодня я здесь, завтра там. Джунгли спасли мою психику, иначе я давно бы сошёл с ума. Брат поселился в Канаде, но мы прочно поддерживали связь все эти годы. Он так и не женился, вдохновлённый примерами отца и старшего брата. Второе пришествие Барбары не было долгим — в конце концов, их брак распался по той же причине, что и первый — она нашла себе любовника и сбежала с ним, как это сделала моя мать. Вскоре после этого отца постигло несчастье. Ночью в его дом в Сьюдад-Пьяре заползла змея. Это было не прихотью джунглей, а хорошо организованным и тщательно спланированным преступлением. Но об этом я узнал лишь спустя несколько лет. Тогда доказать что-либо было невозможно, мне пришлось смириться со случившимся. Встреча отца со змеёй окончилась трагически. Парализованного, его привезли в Чикаго, где он скончался через несколько часов, успев передать мне и Эдуарду пакет на право владения алмазными месторождениями и поведать тайну своего обогащения. "Будучи исполнительным и обязательным служащим, я работал в Центральном архиве старейшей библиотеки Лондона, — сказал он, — моя работа заключалась в перетасовке различных книг и рукописей, начиная со времён короля Артура. Однажды мне в руки попался отрывок из доклада о путешествии, написанного в тысяча пятьсот девяносто шестом году сэром Уолтером Рэйли, отважным мореплавателем и поэтом елизаветинской поры. "Мне сообщили о существовании Хрустальной Горы, — говорилось в послании Рэйли, — до которой я, однако, не смог добраться по причине большой отдалённости и плохой погоды. Мне удалось всё же увидеть её издали, она была похожа на высокую колокольню. Беррео, человек, который был со мной, сказал, что на её вершине много алмазов и других драгоценных камней, и блеск их можно различить на большом расстоянии. Из чего сложена гора на самом деле и что там на вершине, я не знаю, не может знать и он, поскольку не был наверху. Враждебность местных жителей и огромная трудность восхождения на эту стену делают разгадку этой тайны невозможной". Рэйли тогда не поверили, — продолжил отец, — два с половиной столетия его слова считали фантазией склонного к поэзии путешественника. Первыми белыми людьми, ступившими на плато, были братья Шомбург, немцы на службе британской короны. Когда они добрались до склонов Рораймы, им стало ясно: Хрустальная Гора Рэйли — здесь. Полвека спустя, в тысяча восемьсот восемьдесят четвёртом году, легендарная вершина Рораймы была, наконец, покорена. Эберхард Им Турн и Перкинс не нашли наверху ни золота, ни драгоценных камней. Всё это я узнал из приложенной к запискам описи. С тех пор тайна Ауйан Тепуи не оставляла меня ни днём, ни ночью. Я загорелся желанием самому побывать на вершинах сказочных гор. Мне казалось, что Рэйли не мог ошибиться, наоборот, ошиблись братья Шомбург! Когда мои дела немного пошли в гору, я собрал своих верных товарищей и мы, рискуя жизнью и деньгами, взятыми в кредит, отправились в Гран Сабану. То было опасное предприятие. Пятеро из семи наших товарищей погибли, лишь я и твой крёстный отец Джек нашли то, что искали. Наше путешествие длилось шесть лет и закончилось победой — мы нашли эту гору, богатую драгоценными камнями. Золота, конечно, не было и в помине: это блестели после каждого ливня валуны и отложения жёлто-оранжевого цвета. Но алмазные копи были воистину бесценны, я даже склонен думать, что они являются одним из крупнейших месторождений планеты".

Только мне отец доверил свою тайну и наказал передать её брату. Он не хотел, чтобы мы умерли в нищете. Когда обнародовали завещание, мы с Эдуардом стали владельцами всех отцовских предприятий. Естественно, там ничего не говорилось о копях. Честно говоря, блеск вершин Ауйан Тепуи не свёл нас с ума. Смерть отца потрясла настолько, что мы и не вспомнили о злосчастных копях. Но прошло время и в нашей жизни начали происходить странные вещи. Несколько лет назад при загадочных обстоятельствах погиб Эдуард — для меня это стало ещё одним ударом. Сгорели две гостиницы, принадлежащие брату, в моих банках обнаружились крупные недостачи. При сложившихся обстоятельствах я вынужден был продать несколько предприятий, связанных с промышленной деятельностью, а вскоре узнал, что обанкротившиеся предприятия выкуплены и процветают. Признаюсь, я никогда особо не разбирался в финансовых делах, находя это скучным и неувлекательным, и поэтому считал, что предприятия погорели благодаря отсутствию спроса на выпускаемые ими товары. Какой же я был дурак! Я понял, что меня попросту надули. И хотя бизнес — самое скучное занятие на свете, я срочно бросился разбираться в бумагах, людях, рынке. Увы, я опоздал. Благодаря своей неповоротливости и твердолобости, я в один прекрасный день оказался у разбитого корыта, совершенно не имея представления, кто сыграл со мной такую злую шутку. Но это были цветочки. Оказывается, у меня осталась куча долгов, и не только своих, но и брата. Это было ужасное чувство: знать, что тебя медленно убивают, и не видеть — кто. Я впал в отчаяние, только это мало чем помогло. Десятки литров виски не решили моих проблем. Однажды ко мне ввалилась налоговая инспекция во главе с кредиторами и полицией. Я бежал и стал преступником в глазах закона. Меня разыскивала полиция Северной Америки, я вынужден был скрываться в вонючих трущобах, питаться, чем приходилось, но это лишь закалило меня... Не имея друзей среди богачей, я нашёл их среди городской нищеты_, — Стивен замолчал, вспомнив Мартина и Герберта. Некоторое время он сидел, словно в оцепенении, и Стефани не решилась позвать его. Эта пауза была и для неё передышкой. Непроглядная ночь, мерцание высоких звёзд, таинственные, по-прежнему враждебные джунгли вокруг, тусклый огонёк костра посреди полянки волей-неволей придавали рассказу Стивена драматичный характер. Стефани вдруг пришло в голову, что все события, произошедшие с ними за последние дни, есть ни что иное, как одно большое и захватывающее приключение. Если бы только оно не таило в себе бесконечное ожидание смерти и невыносимую разлуку с Полом! И ко всем чертям полетел её контракт...

— Спустя какое-то время, — неожиданно продолжил Стивен, — я узнал, кто помог мне докатиться до такой жизни. Я пришёл к мачехе за помощью, а вместо этого чуть не получил пулю. Она предложила мне укрытие в обмен на информацию о копях. Тут я понял: отец ни гроша не оставил своей второй жене; обиженная, она обратилась за помощью к своему расчётливому любовнику. Я был молод и наивен, чтобы за всеми этими аферами разглядеть Барбару. Тихо и незаметно, унаследуемое мной и Эдуардом состояние перетекло в руки мачехи. Она пустила в ход всё: шантаж служащих, подкуп, вымогательство, обман, лишь бы достичь своей цели. Они заключили союз и с моей бывшей женой. Я думаю, в ней говорило оскорбленное самолюбие — развод был моей инициативой. Всё это мне Барбара рассказала при нашей последней встрече, а потом достала пистолет. Мне удалось бежать, но нет ничего унизительного, как стать изгнанником в собственной стране. Лишь пятеро друзей остались верны мне, Вы их знаете... Пришло время вспомнить о копях. Друзья не бросили меня и здесь, и тридцатое мая прошлого года стало точкой отсчёта моей новой жизни. Мы дали друг другу клятву: идти до конца и либо погибнуть, либо стать обладателями сказочного богатства, которое поделим поровну. Теперь Вы понимаете, почему Арнольд убил Мартина. Он знал карту и мог выдать нас, особенно если как следует поднажать на его психику.

— Но ведь я, — Стефани вздрогнула, — я теперь тоже знаю о существовании копий.

— Милая моя наивная француженка! — коротко рассмеялся Стивен. — Об их существовании знали многие ещё при жизни моего отца. Кто только не пытался их искать! Но они или погибали, или возвращались разочарованными, чтобы объявить всем, что эти копи — всего лишь выдумка, своего рода легенда. Вы не будете говорить на пресс-конференции о копях — Вы не знаете их месторасположения. Вряд ли кто отнесётся серьёзно к Вашим заявлениям. Вы прошли с нами большую часть пути. Скоро я решу, когда мы расстанемся: дальше Ваша дорога стала бы слишком опасной для нас.

Он замолчал, у Стефани тоже не нашлось слов. Теперь для неё всё было ясно. Стивен перестал олицетворять собой зло, обернувшись жертвой обстоятельств. Это, разумеется, не снимало с него вины за содеянное, но глубоко внутри Стефани ощутила удовлетворение от того, что испытывала тягу не к порочному человеку. Чувство вины покинуло женщину, ещё больше сократив дистанцию в общении. Сколько бы дней ни оставалось до последнего привала, это время наполнится для неё особым чувством узнавания человека из другого мира. Так её сознанию будет легче пережить недели, проведённые в плену.

Глава 9. « Логово контрабандистов»

Следующий день начался так же, как предыдущие, без особого разнообразия. Наскоро приведя себя в порядок и перекусив, люди продолжили путь.

Лежащая перед ними тропа была изучена Стивеном не так хорошо, но он был уверен, что прежде на всём её протяжении не встречалось следов человеческой деятельности.

– Что это? – он неверящим взглядом уставился на беспорядочные строения, громоздившиеся среди лиан. Строения эти были сделаны наспех – судя по всему, недавно.

– Мы сбились с пути? – полюбопытствовал Патрик, выходя вперёд и на всякий случай приготовив пистолет. Стефани осмотрительно шагнула назад.

Стивен несколько секунд вглядывался в просвет между деревьями, что-то обдумывая. Наконец, он произнёс:

– Нет, мы идём по верной тропе. Я знал, что контрабандисты частенько используют территорию Венесуэлы для переброски наркотиков из Южной Америки в центральноамериканский регион, но не думал, что однажды они построят свою перевалочную базу на моём пути. Нам нужно как-то обойти их.

– Но справа глубокий овраг, а слева – болотистая низменность, - робко вставила Стефани.

– Значит, только прямо, - хохотнув, сказал Патрик. – Я ещё не нюхнул кокаина, а мне уже весело.

– Патрик, ты не понимаешь, о чём говоришь, - сердито сказал Стивен, - да, нам придётся сунуться в логово наркоторговцев, но сделать это надо тихо и незаметно. Иначе вместо кокаина ты нюхнёшь пороху.

– Но, Стив, слишком велик соблазн не стянуть у них пару-тройку килограммов, - попытался возразить юноша.

Стивен поморщился. Когда-то у него был опыт употребления наркотиков, но только для того, чтобы удовлетворить любопытство. Обретя друзей среди городской бедноты, он нисколько не удивился, узнав, что они подрабатывают продажей нелегальных веществ и сами от них не отказываются. Кокаин способен дать возможность взглянуть на жизнь под другим углом, позволяя в самом ужасном положении найти хотя бы кратковременную радость существования. Стивен мог черпать силы в вынашивании планов мести, а для людей, выросших на улице, наркотик был привычным и излюбленным средством поиска удовлетворения судьбой, уж какая выпала на их долю.