Сокровища Морана
Шрифт:
Когда из недр сумки появился подброшенный архиепископом мешочек, Жуэле де Синто с трудом сдержал довольную улыбку и постарался скопировать ледяное спокойствие Конрада. По мере того, как из мешочка извлекался предмет за предметом недоумение, а затем и возмущение начало возрастать. А с ним росло и беспокойство отца Жерони.
Заляпанное воском зеркало, пузырек с непонятной жидкостью, птичьи перья и клок собачьей шерсти? Подозрительно! Какие-то травы? Еще подозрительнее! А это что за неведомые письмена?
– Вот!
– вскричал довольный архиепископ.
– Это заклинанья на колдовском наречии! В пузырьке - кровь черного петуха. Все это посвящено дьяволу! Видите этот знак? Это символ демона! Он вызывал дьявола!
Толпа заволновалась.
– Колдун! Колдун!
– понеслось со всех сторон.
– Любопытно, - громко с полным хладнокровием произнес юный рыцарь, разглядывая Жуэле де Синто с таким видом, словно перед ним было мерзкое насекомое.
– А откуда вы, святой отец, знаете, что в пузырьке кровь именно черного петуха. Почему не рябой свиньи, предположим?
– Какая наглость!
– зашипел священник.
– Всем известно, что для вызова дьявола нужна кровь черного петуха, черной овцы или черной собаки. А тут как раз клок собачьей шерсти и птичьи перья!
– Между прочим, шерсть белая. Точнее, грязно-белая, - спокойно продолжал рыцарь.
– Не было под рукой черного пса? А что касается заклинаний, то откуда вам известно, что это именно они? Может это любовные письма от одной красивой дамы?
Среди слушателей раздались смешки.
– Эти бумаги написаны не на лэрдском!
– Святой отец, в мире множество бумаг написано не на лэрдском. В Гарадии, к примеру, пишут по-гарадийски.
Смешки усилились.
– Если это нечестивый колдовской язык, - решил вмешаться отец Жерони, - дознаватели святых братьев это определят. Мы не на суде. Это только опись найденного в седельных сумках рыцаря. Боюсь, святой отец, у вас недостаточно знаний, чтобы определить для чего нужны все эти предметы. Больше в сумке ничего нет?
Стражник, проводивший обыск, покачал головой.
– Тогда подайте мне список, - тоном, не терпящим возражений, произнес Представитель Великих Магистров и протянул свою холеную руку.
Прислужник, исполнявший обязанности писаря, не осмелился ослушаться. Отец Жерони прочел бумагу, затем вслух прокомментировал несколько грамматических ошибок, от чего уши писаря порозовели, а Жуэле де Синто заскрежетал зубами.
Вдоволь поиздевавшись над безграмотностью слуг своего противника, молодой священник подписал список. Раздраженный архиепископ, едва не лопаясь от злости, тоже поставил свою подпись. Он хотел было спрятать пергамент, но отец Жерони его остановил.
– На документе нет даты. С него следует снять копию и скрепить подписями других свидетелей.
Жуэле де Синто не смог найти существенных возражений. Всем пришлось ждать, пока писарь перепишет опись уже без ошибок. Затем обе бумаги кроме архиепископа и отца Жерони подписал еще барон и два других грамотных рыцаря. Отец Жерони забрал себе экземпляр с ошибками, ловко выхватив его у писаря.
Но затем Представитель Великих Магистров потребовал составить еще один документ, которым архиепископ гарантировал святым братьям-дознавателям беспрепятственный доступ к арестованному для допроса в любое время дня и ночи. В то же время церковным властям как заинтересованной стороне обвинения запрещалось подвергать каким-либо допросам де Вильена. Как не сопротивлялся Жуэле де Синто, но вынужден был подписать и эту бумагу, поскольку требования отца Жерони столпившиеся вокруг рыцари посчитали справедливыми.
Архиепископ чувствовал себя если не одураченным, то проворонившим хороший шанс расквитаться с мальчишкой. Теперь он головой отвечает перед Великими Магистрами, если арестованный сбежит, но не имеет права ни допрашивать его, ни пытать. Да и содержать придется в приличных условиях. Подозреваемый - еще не преступник, его могут оправдать. Случалось такое редко, но за рыцаря вступятся очень влиятельные люди. Наверняка прошение королю уже подали и барон, и герцог. А отец Жерони - Великим Магистрам. Оправдывайся потом!
Но своего Жуэле де Синто все же добился. Тех, кто подозревал рыцаря в колдовстве, стало намного больше. А благодаря молве, их ряды пополнятся еще значительнее. И если Конраду удастся сбежать по дороге в Салту, его будут преследовать как колдуна и чернокнижника.
Но он не должен сбежать. Иначе архиепископ Лагнарский окончит свои дни на алтаре в подземном храме Тонна Верридана.
Под предлогом того, что ему нужно переодеться в дорогу, священник пробрался в свою комнату. Кроме раненого Дарнока и служанки, которая поила его отваром из ложки, здесь никого не было. Жуэле де Синто стиснул зубы от злости.
– Проклятый щенок!
– прошипел он себе под нос.
– Разорв... Расп... Четверт... Растерз... А-ааа, нельзя! Нельзя!
Утешало только одно: в руках Тонна Верридана рыцарю явно не поздоровится. Ведь не для праздничного обеда его хочет заполучить проклятый колдун! Ночь Большой Крови... Если де Вильену вырежут сердце на алтаре, а он, Жуэле де Синто, будет смотреть... Неплохо, совсем не плохо!
Успокоив себя таким образом, архиепископ велел служанке выйти вон. Запуганная женщина не посмела ослушаться. Священник быстро выпотрошил тайник, в котором прятал деньги и драгоценности. Едва он закончил запихивать все это в сумку, как за его спиной раздался легкий шорох.
Де Синто подпрыгнул на месте: так натянуты были его нервы. Перепуганный священник обернулся и увидел черноволосую служанку Молены, которая помогла заманить девушку в ловушку.
– Очень хорошо, что вы здесь, господин архиепископ, - наглая девица подбоченилась и угрожающе придвинулась.
– Теперь самое время исполнить свое обещание.
– Какое обещание?
– перевел дух Жуэле.
– Как ты здесь оказалась?
– Я давно здесь. Не хотелось встречаться со своим папашей, - при этих словах девушка скривилась.
– Да и с господином бароном я встречи не жажду. А тут столько ковров и занавесей, что потеряться не трудно.