Сокрушитель
Шрифт:
Попыток высадится в США не было, но авиаудары с авианосцев их территории терпели постоянно. Били аэродромы, порты разные, производства, и всё маломальско ценное. Там три рейдерские группы работали, в каждой по два авианосца. У Панамского канала посменно дежурили подводные лодки, чтобы предотвратить, если кто вдруг решит сюда провести что боевое. Перемирие Япония и США подписали тридцатого июня тысяча девятьсот сорок пятого года, на этом Вторая Мировая война и закончилась. А вообще дилемма получалась. Япония союзница Германии, но и нам, что с ней воюет. Также нам союзники США, но с ними воюет Япония, наш союзник. В наших союзнических документах, что были подписаны с Японией, ясно указано, в войны друг друга мы не лезем, но помогаем материально и вооружением. Вон, наши танки «ИС-2» пошли в Японию, пусть небольшими партиями, около сотни, так американцы, встретившись с ними на берегах Панамского канала, что всё же захотела захватить Япония, как-то резко забеспокоились и начали слать нам ноты протеста, что мы снабжаем их противника. Ага, а то что они Германию снабжали, это значит можно? У нас вполне себе доказательства были. Япония Советскому Союзу, между прочим, здорово помогает поставками. Особенно с авиацией. Сейчас после войны в основном автомобили идут, тут торговые отношения рвать никто и не думал. Я сам как начальник оперативного отдела имел персональный вездеходный автомобиль японской постройки, модели «Тупе-95», которые бойцы ласково называли «Мордатенький». Такие легковые авто для командного состава японцы несколько тысяч уже поставили.
Ладно, что это я всё про Японию и про Японию? Помогла нам, это так, спасибо, теперь по мне и о самой войне. Закончил я войну подполковником, дважды Героем Советского Союза. Да как-то всё после штрафроты началось, решил, что хватит мне с пустыми петлицами ходить. Полковник Маслов, мой комдив, подумал и дал добро на выполнение моего плана. В случае неудачи он мало что терял. Я выкрал маршала Маннергейма, из постели вытащил, и перевёз в расположение нашей дивизии. Дальше уже комдив работал на репутацию. Тот обещание выполнил, звание младшего лейтенанта мне, и медаль Героя Советского Союза с вручением ордена «Ленина». Три недели я на маршала потратил, на сам деле пару дней, но остальное время работал по тылам финских войск, «Шилкой», станцией артиллерийской разведки и гаубицей. Танк редко использовал, три выстрела за всё время. А целей для него достойных не было. Тут нет «Тигров». После этого рейда и пленения маршала, что вызвало у финнов большое возмущение и те сильно пали духом, маршал был флагом, за которым они шли, мне пришлось продолжить службу в разведроте не привлекая внимания. А не было в конвертах, что я в Кремль отправил, ничего по пленению маршала. А должно было быть, значит что-то не так пошло. Награждали меня в Кремле, опрашивали там же, потом на Лубянке, всю историю моей жизни под микроскопом присмотрели. Вопросы по прошлому конечно были, почему от семьи отказался, данные свои поменял, и остальное, но всё же через две недели отпустили в дивизию. Служил, стал командиром роты к концу сорок второго, старлем. К концу весны сорок третьего неожиданно стал танкистом, получив вторую Золотую Звезду Героя. А я на трофейном «Тигре» подбил пятьдесят шесть танков, с наспех собранным экипажем. Прорыв был на участке нашей дивизии. Тут или встать насмерть, или хана нашему медсанбату и тылам. Из капитанов, начальника оперативного отдела дивизии, всё той же, прыгнул в майоры, заместители командира танкового полка. А через месяц и полк принял. Полгода им командовал, Минск брал, пока генерал-лейтенант Маслов, что к тому времени принял армию под командование, не выдернул меня в свой оперативный штаб. Это было легко, мой полк входил в состав его армии. Этот оперативный штаб, наладив его работу до высокого уровня, я и возглавлял до конца войны. Знаете, бегать с оружием и мочить плохих парней, конечно здорово, но там в штабе я себя чувствовал на своём месте. Так мне подполковника дали, несколько наград, что я честно заработал. Однако пристальное внимание к себе так до конца войны и замечал. Ни дёрнутся.
Чёртов Маннергейм, это всё он. Вон, финны год после его пленения продержались и подписали капитуляцию. Полную. Наши морской и воздушные десанты высадили в Хельсинки, как же не подписать было? Оккупационные войска были введены в Финляндию и в их городах были открыты наши комендатуры. Начались следственные мероприятия по военным преступлениям финнов во время войны. Там столько вскрылось… Наши им ещё и Зимнюю припомнили. Они прогревшая сторона, никто их союзниками в войне с Германией не делал. Хотя Англия надавила, но её послали. А потом не простили, что те поставки военные, за которые честно заплачено золотом, начали останавливать. Также и с Румынией было. Кстати, Маннергейма расстреляли как военного преступника, ещё в конце сорок четвёртого. Это вызвало массовые волнения у финнов, которые были жёстко подавлены нашими войсками. Много жертв было. Не знаю испугался ли Сталин моих угроз в письмах, но из списка на ликвидацию я его вычеркнул. Тот честно выполнил соглашение, Румыния и Финляндия были проигравшей стороной. Ещё стоит коснутся «Леопарда», моей станции артиллерийской разведки. В общем, ещё работая в тылу Сто Семьдесят Второй стрелковой дивизии, у Брянска, когда немцев бил, я понял, что эта станция у меня лишний груз, а когда по Финляндии гулял, прежде чем маршала выкрасть, поработал ею, догадка перешла в уверенность. Тут целая команда нужна. В общем, сдал я станцию. Сталину и отдал. А как после награждения первой Звездой и допросов отпустили, через неделю получили те письмо, примчались по координатам, а та стоит в роще под Москвой, накрытая маскировочной сетью. Внутри все бумаги по ней, инструкции. Разберутся. Машину погрузили на трейлер, своим ходом из рощи гнали, разобрались с управлением, я наблюдал со стороны, и увезли, станцию я больше не видел, и не слышал о ней, видимо разобрали и изучают. Наверняка после этого будет прорыв в радиоэлектронике и технике. Не знаю, к концу войны что-то прорыва не заметил.
Место освободилось, пусть тринадцать тонн, я подумал и решил какой местной техникой занять. А что, у меня и так в хранилище только современная, но отдавать я её не желаю, поэтому подумав, за всё время войны постепенно занял свободное место. Действительно нужная техника, три единицы. А были, поплавковые самолёт «Хейнкель-114» с запасным мотором, потом истребитель «И-153», тут тоже запасной мотор имелся, ну и «Додж». Новенький, случайно достался. Тактические знаки британской армии. Красить и сушить пришлось. Остальное свободное место заняло топливо для вышеперечисленной техники. С бипланом вообще интересная история, мой танковый полк вначале зимы сорок третьего наступал Белоруссии, Минск освобождал, и вот на немецком стационарном аэродроме и нашли этот пушечный самолёт. В ангаре стоял. Оказалось, он принадлежал начальнику аэродрома, сам собрал из трёх машин, подчинённые увлечения офицера не понимали, две пушки на борту, машина облётана и в полном порядке, хоть сейчас в бой, но тот так бежал, что всё бросил. Мы внезапно у Минска оказались, вот в ста километрах были, а тут раз, врываемся на окраину и сходу захватываем город, когда нас не ждут. Мой отдельный танковый полк впереди шёл. Я и прибрал истребитель. В остальном по мелочёвке прибирал, коллекционное что. Вот сейчас на поезде еду, а свободного всего три кило. А вообще наша армия войну в Пруссии закончила, мы Щецин брали. Тут он Польше не отошёл. С какой это радости? Да и наши земли не отдавали в Белоруссии и Украине, наоборот ещё прирезали. Да и с бандитами из националистов жёстко решали, в основном их ждал расстрел. Ну или пожизненное. Работать на благо нашего государства, пока не сдохнут. Потому в плен они не сдавались, бои в лесах на в западных областях и сейчас идут вполне активные. Они в Польшу перебежать, но и там наши встречают. Там целые дивизии против них действуют, отряды НКВД и милиции. А прошение выйти в отставку мне удовлетворили только в июле. Думали война с Англией и США будет. А Англия-то золото не возвращала за сорванные поставки, уже готовились, но тут раз, и вернула, жаль без процентов, так что постепенно войска распускали, дивизии расформировывали, но крепкий кулак на границах с союзными зонами оккупации, держали. Маслов, как и обещал, в первой волне в отставку отправил. Ну вот и всё, доберусь до Москвы, и я гражданский. Всё, как и планировал, офицер, наград, места на груди не хватает, и не военный инвалид, слегка подрало шкуру, но на долголетие это не влияет.
Сегодня было двадцать второго июля, когда я покинул расположение штаба армии, всё, еду домой, устроившись в поезде. Вещи на багажной полке, чемодан и вещмешок, сам устроился на нижней полке, у нас в купе одни офицеры, простых солдат в теплушках везли, и вот так поезд шёл на Варшаву, а там через Белоруссию, Минск на Москву. Не через Украину, там железная дорога плотно военными перевозками занята. Варшаву проскочили, а вот недалеко от нашей новой границы, на линии Люблина-Ломжа, поезд был обстрелян из леса. Вроде даже убитые были. Ничего, на станции сообщили, направят группу на поиск и ликвидацию. Какие наглые бандиты. Двое погибли, двенадцать ранены, три пулемёта работало. Это ещё небольшие потери. Жаль парней, война закончилась, домой ехали, пишите письма. Уверен поляки работают, им после того как не дали войти в Альянс против Германии, чтобы поучаствовать на шару в победе, и что-то с этого поиметь, отказали, сильно на нас разозлились. Советский Союз категорически против, не смотря на привычное давление США и Англии. Теперь имеем мятежную Польшу. Я подумывал развеяться и поработать против них, но отказался, сейчас сюда столько войск нагнали, что мне же от них и прилетит. Как война закончилась, освободилось масса войск, и вольготно чувствовавшие себя бандиты, до которых ранее руки не доходили, резко забегали, как запахло жареным. Только уничтоженными числятся с момента окончания войны, больше ста тысяч лестных бандитов, в плен взяли около двадцати тысяч, и чистка этих территорий, включая Польши, только началась.
Глава 17. Новый поворот.
Когда мы медленно въезжали в Брест, тут остановка, играл оркестр, нас встречали, пусть остановка недолгая, но приятно. Я вышел на перрон, прогуляться, ноги размять, свежим воздухом подышать, особенно последнее, а то офицеры дымят так, что хоть топор вешай, и ведь не укажешь на это, двое полковников, третий, как и я, подполковник. Вот и вспомнил все те бои, что тут проводил в разных жизнях, и крайней, в этой.
– Знакомые места?
– закуривая рядом, спросил мой попутчик, полковник Петров, он из одной со мной армии, тоже из штаба. Мы с ним старые знакомые.
С лёгким раздражением посмотрев на полковника, что тот привычно проигнорировал, Петров знал, что я не люблю курящих рядом с собой, и с ними стараюсь не стоять, но всё же объяснил:
– Войну я тут начинал. Бойцом НКВД, отдельного конвойного батальона. Он почти весь погиб в крепости.
– Ой, а вы и правда тут начали воевать? А расскажите?
Обернувшись, девичий голос звучал рядом, я покрутил головой и потом догадался посмотреть вниз, где и увидел девчушку-пионерку, судя по галстуку. Петров рядом неопределённо хмыкнул.
– Да что там рассказывать? Я охранял бандитов, тут на станции. Всё так изменилось, не узнаешь. Вон там запасная ветка была, там и охранял вагон. Один, напарнику плохо стало, в госпиталь отправили. Отравился. А тут взрыв на станции, диверсанты поработали. Взрыв подсветил, и я увидел, что ко мне два бандита подбираются, явно своих выручить из вагона хотят, вот и застрелил обоих на месте. Ночь, светлеть начало и гул самолётов в небе. Так началась эта война. Меня как раз с поста сняли, направлялись в казармы в крепости, но тут такое. Наше отделение было привлечено к борьбе с бандитами в городе, очень много их на территории оказалось, что стреляло по нашим гражданам и военнослужащим, захватывали государственные здания. Вот мы их и уничтожали. Получили броневик для усиления и вели самые настоящие городские бои. Выводили наших граждан из города. До полудня, на тот момент только я уничтожил более сотни бандитов, пока не увидел солдат в форме Вермахта, так немцы вошли в город. Броневик нам сожгли, а нас накрыло артиллерией, и дом, где я держал оборону, развалился. Очнулся уже в тылу, в госпитале с переломами ног. Добрые люди помогли, молодцы, откопали и вывезли.
Я немного отредактированную версию описал, но всё же держался основной версии. Слушали меня человек десять, из них пятеро пионеров, с той девочкой. Может зря подробно так рассказываю, но меня это не особо смущало. Тут сигнал был, гудок, отправление поезда. Так что попрощавшись, пионеры узнали мои данные, я дал, что те записали, и ушёл в вагон. Дальше ехали молча. Многие водку доставали, не знаю как, пили в горькую, ну вот противно смотреть, не знаю почему, но видеть это не хочу. Хорошо у нас в купе норма, один язвенник, двое трезвенников, а четвёртый пить один не хотел. С трудом до Москвы дотерпел, уже жалел, что на своём самолёте не полетел, я «Хейнкель» облетал, справный и шустрый самолёт. Наконец-то этот кошмар закончился. И тут нас встречали с цветами и оркестром, хватало народу на вокзале. Обнимали, целовали. Мы все потные, в поезде, в жару и духоту несколько дней ехали, протирались влажными полотенцами конечно, но это не то, всё равно попахивало. А от тех, кто бражничал, вообще несло как от помойки. Хотя те старались сбить запах, облившись одеколонами. Наконец пообщавшись со встречающими, с несколькими договорился встретится, насчёт выступлений, Ростислава Барда отлично знали в столице, да по песням, больше сотни в народ ушло, я смог покинуть вокзал, и поискал свободную машину, нашёл такую, но пролётку, и велел везти меня на квартиру. А что, как дважды Герою у меня квартира в Москве. Получил после второго награждения, ключи при мне. Замечу, новая квартира. Всегда получал на новом месте, а не то что в прошлых жизнях было. Вполне отличное место, больше ста квадратов, две спальни, кабинет, гостиная и кухня, совмещённая с столовой. Вот санузел раздельный. Два балкона. Квартира на третьем этаже. Сталинской постройки дом. М-да, до самой квартиры слежка. От здания штаба армии вели, и в поезде их глаза были. Достали. Я бы давно в Москве был, если бы не эти соглядатаи. Что-то они ко мне интерес за три года не потеряли. Нет, в штабе армии особо слежки не было, я иначе бы не провернул своих делишек, но если куда выезжал, то обязательно сопровождение. Довольно профессиональное, но я тоже не новичок и вычислял их. Это не наши особисты, кто-то чужой.
Пролётка въехала во двор, проехав арку, там эхо с перестука подков дробью прошло, но мы подкатили к нужному подъеду. Кучер достал вещи, поставив у входа в подъезд, я расплатился, тут как раз и подошёл домоуправ, что явно ожидал меня. А что, запасной комплект ключей у него, я отправил телеграмму, попросив сделать влажную уборку, вот и встречал отчитаться. Тот помог с вещами, не так и много их у меня, описал что заменили прокладку у крана в ванной, капал, две лампочки перегорели, и провели полную уборку. Кстати, за это я платил отдельно. Выдал квитанцию, я оплатил наличностью на руки, после этого мы расстались. В общем, свет в квартире горел, вода имелась, газ тоже. Вот только нет в Москве проводного газа, поставляется в баллонах под высоким давлением, у меня свежий стоит, отопление в квартире водяное, от котельной, а плита газовая на кухне. Причём в кранах горячая вода. Тоже идёт от котельной по трубам. Тут нет газовой колонки, как бывало у меня в квартирах в прошлых жизнях. Та ещё бандура, хотя пользовался уверенно, привык за столько лет. Тут я разложил вещи, разделся, ну и в ванную. Халат достал из хранилища, полотенца, мыло, шампунь, всё что нужно, щётку зубную, зубную пасту, расчёски две, так что отлично помылся в ванной, не душ принимал, это тоже возможно, а полежал в воде, отмокая. Ванная большая, меня вмещала. Я пока вещи разбирал, та водой и наполнилась. Хорошо, особенно после поезда. О нет, не вспоминать, не вспоминать этот кошмар. У меня похоже даже волосы насквозь пропитались табачным дымом и перегаром. Награды с формы я снял, в доме есть прачечная, её постирают и поглядят. Чуть позже заберут. Ну а пока в халате вышел на балкон и дышал свежим воздухом. Принюхавшись, посмотрел вниз и с возмущением спросил: