Сокрушитель
Шрифт:
Был день, примерно часа два, уже март, пятое, если память не подводит. Я был в обмундировании сотрудника НКВД, но без шинели, в фуражке и сапогах, холодно, поэтому отойдя подальше, зашёл в подъезд, осмотревшись, вроде никого, снял форму и надел гражданское. Сверху пальто и чёрную шляпу. Покинув подъезд, я вышел к трамвайной остановке, где успел заскочить внутрь, он как раз отходил, и уплатив билет девушке, проехал шесть остановок, а тут заметив городскую баню, соскочил на ходу. Первым делом в парикмахерскую, пришлось отстоять очередь. Там меня обрили. После этого в баньку, дважды парную посещал. Повезло, что рабочий день. Баня работает четыре дня в неделю, два мужские дни, и два женские. Я на мужской попал. А по выходу узнал, что меня обокрали, одежда пропала, а банщик разводит руками, отходил. И замены нет. Я его чуть не прибил, тот видимо понял, что всё серьёзно, быстро нашёл одежду, не такая как моя, но на улицу выйти можно, что и сделал. Изучив район, выяснил кто тут за старшего из уголовников. Отловил двух парней, из таких молодых да ранних, явно блатные, те и сдали все расклады. Может и выживут с отбитыми почками. Вор жил на первом этаже трёхэтажного дома, не так и далеко от бани. Постучался в нужную дверь, и как спросили кто, сказал:
– Прохожий. С жалобами.
Мне посоветовали куда подальше с жалобами идти, а не мешать людям отдыхать после трудового дня.
– Не откроете, вызову милицию. Вы выбросили в окно бутылку, и она попал в меня. Это хулиганство.
Дверь открыл крепкий такой парень лет тридцати, в наколках, но тут же осел, как клинок вошёл в грудь. Преступив через тело, что положил на пол, я закрыл дверь и прошёл в зал. В остальные помещения двери открыты, пусто, я заглянул. А в зале шесть человек за круглым столом сидело. В карты играли. На интерес, судя по стопкам купюр. В правой руке у меня находился пистолет «Вальтер» с глушителем, что смотрел на местных.
– Я пришёл сюда за возмездием. Мылся в бане, тут за углом, у меня украли одежду. Банщик сказал, что вы тут за старшего, район держите, вам и отвечать. Как расплачиваться будете?
– Ты мент?
– спросил один с фиксой во рту и дёрнул головой, когда пуля пошла в лоб.
– Я что, похож на мента? Я мокрушник. Не стоило меня грабить.
– Думаю тебе солгали, и навели на нас, чтобы ты нас покрошил, - сказал самый старший.
– А ты не дурак. Может быть я тебя и не убью, пальцы отрежу, чтобы не грабил добрых советских людей, вроде меня, и нашёл кто это сделал, и передал от меня смертельный привет.
Тут пистолет в моей руке задёргался и трое уголовников также обзавелись непредусмотренными природой отверстиями в черепах. То-то те так перемигивались, готовились вскочить и открыть огонь по мне, у всех троих было огнестрельное оружие. Подумав, я и пятого шлёпнул, после чего стал собирать оружие.
– Он же ничего не делал, - с укоризной сказал старший.
– Предпочитаю меньше врагов за спиной иметь. Деньги-ценности где?
– Грабить будешь?
– Свой возьму и за моральные издержки.
– В серванте нижняя полка, в шкатулке.
В шкатулке я нашёл и драгоценности, и деньги. Тут на целый гардероб. Забрал всю шкатулку. После этого сказал:
– Знаю, что у тебя ещё есть, но мне без надобности, своё вернул, считай претензии к тебе больше не имею. И ещё, если снова встретимся, это будет последнее что ты увидишь. Меня. Не попадайся мне.
Ну вот, воров разозлил, тот теперь будет землю рыть, чтобы найти тех, кто их так подставил, и банщику достанется, чую тот замешан, глаза бегающие. Вор меня искать не будет. А кого? У меня платок на пол лица, как в ковбойских фильмах. Если только банщика расспросит, ну тот меня опишет, век не найдут. После этого, прихватив с вешалки отличное пальто, лучше, чем у меня украли, и шапку меховую, я покинул дом и направился прочь. На рынок не успел, время пять часов, стемнело уже, тот закрыт, значит, нужно валить. Вернусь-ка я в свой взвод. Интересно, я ещё числюсь там в командировке? А что, все документы на руках, из личного дела забрал, вполне могу. Правда, всё просроченное, поэтому мне нужно в комендатуру, они выдают нужные бумаги. Однако, с таким просроченными и к ним не сунешься. Нужно иметь на руках бумагу, объясняющую моё отсутствие. В этом и помог мне Кравцов. Нашёл у него в сейфе разные бланки, которых там не должно быть. То не только выбивал признания из подследственных, но и подделкой документов занимался. Он одной рукой и написал, что я выполнял особое задание, номер задания, и закрыл мне командировку, поставив подпись и печать. Вот с таким листом я вполне могу посетить комендатуру. Причём, подпись и печать не его, я же говорю подделкой занимался, а начальника другого отдела.
Медлить я не стал, снова подворотня, переоделся в новую форму, моя после камеры требовала серьёзной стирки, и в комендатуру. Там работа шла, приняли, записали в журнал учёта, мной один из сотрудников занимался, оформили, закрыли командировку, выдали проездные, сухпай, и всё я свободен. Часть моя на месте, туда и направился. Дальше железнодорожный вокзал, где военный комендант указал на эшелон, с которым я поеду. Тот ночью покинет Москву, подождать надо. Устроился на нарах в теплушке и уснул, даже не слышал, как эшелон покинул Москву. Единственно чего жаль, телогрейку на меху и ранец, надеюсь вернусь, то мне такие же выдадут. А по пути от тел Кравцова и его людей избавлюсь.
В группе ситуация, нас не ждали, а мы припёрлись. С такими вытаращенными глазами на меня смотрели. Оказалось, ещё две недели назад на меня пришла похоронка. Погиб я, в списках роты не числюсь. Свою пропажу я объяснял секретным заданием, с похоронкой произошла ошибка. Скорее всего однофамилец, такое бывает. Ладно хоть штаб армии тут, за сутки всё решили, «воскресили» меня, вернули в списки роты и отправили во взвод лейтенанта Архангельского. Лейтенант Свиридов погиб неделю назад. На засаду напоролись. К счастью, мне выдали и телогрейку, и ранец, оружие, в общем всё в порядке и на попутной машине я доехал до места дислокации взвода. Тоже деревня, но уже другая. Сменили на двенадцать километров. Пусть состав чуть сменился, половины бойцов я не знаю, но остальные меня вспомнили. Всё же неделю вместе служили. А у Архангельского ко мне дело, слава моя следопыта до него вполне дошла. Появился тут стрелок в нашем тылу. Стреляет по дороге, всегда точно, убывает одного и исчезает. Искали следы, ничего не нашли, прочёсывали, даже откуда стрелял не нашли. Вчера убил седьмого, женщину, военврача третьего ранга, её направили на пополнение медсанбата. Комдив Сто Семьдесят Второй орден «Красной Звезды» обещал тому, кто найдёт стрелка. Он его адъютанта убил. Первым был.
– Товарищ лейтенант, найду я этого стрелка, не вопрос. Тем более за орден. Честно признаюсь, падкий я на это дело. Вы поспрашивайте, может ещё какие задания за награды есть? Я возьмусь. А сейчас хочу глянуть, где была убита военврач и откуда донёсся выстрел.
– В том то и дело, выстрела не было. Упала и всё.
– Бесшумное оружие?
– я задумался.
– Чуть сложнее, но выполнимо.
– Едем.
***
Харьковская катастрофа. Сколько проблем она нашим нанесла, даже меня это коснулось, хотя в тех боях я не участвовал, наш фронт, освободив Брянск, наступал в направлении Киева. Эти три месяца прошли интересно, очень даже. Были задания разные от комдивов нашей армии, так что на груди у меня помимо первого «Боевика», появился второй орден «Боевого Красного Знамени», потом три «Красной Звезды» и одна медаль «За Отвагу». Первый орден был при мне, я его не сдавал, когда арестовали. Был на месте, а опись проводить начали, тут пропал, думали проглотил. Что по наградам, то одному комдиву позарез нужен был майор-связист, с той стороны передовой. Я доставил немецкого майора, пришлось поискать среди полковников и генералов, за это второго «Боевика» и получил. В остальном по нашему тылу работал. Много что было. Пару раз касательные ранения получал, кожу поцарапало, в остальном порядок. Хотя нет, не порядок. Помните я говорил, что все эти группы зачистки нашего тыла сгинули? Вот и у нас, когда немцы окружили наши армии под Курском, да, тут наступление на Курск было, а не на Харьков, и немцы подготовились, то окружив наши армии начали наступление на Воронеж и Волгоград. Там целый фронт рухнул. В общем, какая разница, Харьков или Курск? Мясорубку это не отменяло. В общем, видно, конверты читало правительство, но что-то всё равно не получалось.
Глава 16. Штрафрота. Пленный маршал.
Под Брянском, немцы, накопив резервы ударили, под удар и наша армия попала. В бой кидалось всё, чтобы только остановить, чтобы подготовить в тылу крепкую оборону о которую обломают немцы зубы, а не наспех, как обычно, вот и до нас руки дошли. Тоже кинули в бой. По сути последний резерв, потому как из штаба армии формировали взвода из связистов, поваров, прачек. Да всех, кто мог держать в руках оружие. В результате я получил десять лет лагерей, по военно-полевому суду, и сейчас катил в теплушке на север, куда-то в сторону Владивостока. Фиг его знает куда везут, мне смотреть в личное дело не давали, как и в сопровождающий лист приговорённого. Самое важно, арест был вполне по делу, тут я признаю, никаких сомнений, сам виноват. Хотя, не сожалею. Там вообще, как дело было? Кинули нашу роту под немцев, под моторизованную группу, что делала фланговый обход, любят немцы окружать. Мы даже окопаться у мостка успели, который тем никогда не перейти, мост я минировал и подорвал его тоже сам. Хотелось бы сказать для красного словца, что под какой вражеской техникой, но нет, первыми ехали мотоциклисты и они остановились проверить мост на закладки, так что взорвал, остальных расстреляли снайпера, ну и дальше бой. Пожгли техники немало, и солдат набили, пройти тут не дали, так немец решил обойти. У нас потери треть состава, группа вся собрана, все четыре взвода совместно действовали, но успели перебраться на машинах к броду, тут другая часть должна стоять, но оказалось пусто, снова рыли стрелковые ячейки, тут позиции никто не готовил, и встретили врага как надо. Больше бродов не было, рвались они сюда. В общем, прорвались они через нас. Это было не трудно, полуоглохший на дне ячейки я один оставался. Накрыло миной. Ночью к своим вышел, к штабу армии, в рваной форме, оглохший на одно ухо, лёгкая контузия. Меня на осмотр к медикам, форму новую выдали. А тут ротный старшина нашей группы заявил, что я сбежал и отсиживался в тылу пока группа воевала. Мол, сам меня видел. Бред конечно, тем более старшина был пьян, и многие это понимали, за что мстить тому было, но я на злости выхватив «Парабеллум», весь магазин ему в грудь выпустил. Арестовали. Вошли в положение, после боя я не в себе был, тем более не один выжил, ещё четверо, неся раненого, до нас добрались, они подтвердили, что я, сменив убитого наводчика расчёта «ПТР», подбил три танка. На тот момент я уже арестован был. В общем, особо претензий ко мне и не было по дезертирству, явное враньё, а вот убийство командира - это убийство. Суд дал пять лет лагерей, а не десять, как должен был. Как я уже сказал, вошли в положение.
Бежать это понятно, сидеть это время я не собирался. Просто подумывал. Два года я уже в теле Глеба Руссова, а «Т-80» применил впервые. Я ещё зимой на его борта нанёс название, «Сокрушитель», и вот впервые применил его. За несколько часов до убийства старшины. Те немцы, что через нас прошли, сильно потрёпанные, битые, встали на ночёвку. Ну я приметил их, достал танк и даже в своём состоянии выпустив весь боекомплект, просто разнёс все такни и топливозаправщики. Море огня было. Те четверо, что после меня вышли к своим, раненого вынося, видели пожары и гул канонады, но кто там работал, не знают. Немцам там наступать нечем, все танки я выбил. Не так и много после боя у брода их осталось. Это пока всё, круто судьба изменилась, но соскочить с этой статьи я могу. Сбегу, это да, смогу, потом буду бить немцев. Причём ярко, подписываясь. Совокупность моих побед и снимет статью. Я надеюсь. После войны я желаю жить свободным и носить честно заработанные награды. Они у меня все в хранилища. Убрал туда перед боем и не доставал.