Солдат чужой войны
Шрифт:
– Я не собирался вас убивать.
– Да, я понимаю. Кстати, что тебе известно о перволюдях?
– Что?! – Ник даже подпрыгнул на месте, так неожиданно Дзефирелли задал это вопрос.
– Откуда…
– Откуда я это знаю? – Колин коротко улыбнулся. – Дело в том, что ты не первый, Ник, кто с ними встречался.
– Но почему вы решили, что я с ними встречался?
– Потому, что ты упоминал урайцев, а я про них уже кое-что знаю.
– Откуда? Из записи моего рассказа?
– Не только. У меня ведь есть кое-какие возможности. Я имею право поднимать архивы, давать задание чиновникам-аллебасторам. Нужно отдать им должное – они находят
Скоро на базу прибыли специалисты военной прокуратуры, но, поняв, с чем имеют дело, передали это контрразведке. Те пригласили экспертов-психиатров, а эксперты после недолгого изучения материалов пришли к выводу, что экипаж «Колибри» поражен страшной болезнью, название которой тут же было придумано. Дескать, все эти люди видят групповые видения и галлюцинации.
Человек, представившийся лейтенантом Хольцем и говоривший от имени перволюдей, был объявлен одним из членов экипажа, наиболее сильно пострадавшим от неожиданного недуга.
Одним словом, дорогой Ламберт, медики в отчете заранее оговорились, что едва ли кто-то сумеет выздороветь. И они были правы – больные мерли как мухи и через месяц их не стало. Дальше начинается самое интересное: через пару месяцев умирают по очереди и все медицинские эксперты, принимавшие участие в освидетельствовании. А еще через какое-то время пропали без вести два следователя военной прокуратуры, которые наиболее глубоко влезли в предварительные материалы дела.
Дзефирелли замолчал и, оторвав от присоски бутылку пива, открутил пробку, чтобы наблюдать, как в условиях искусственной гравитации поднимающиеся пузырьки принимали овальную форму.
– Самое лучшее в пиве – это пузырьки, – сказал он. – А как ты думаешь?
– Откуда вы все это узнали? Неужели те, кто убрал лишних свидетелей, оставили вам их подробные отчеты?
– Раньше я думал, что главное в пиве – это пена, – словно не слыша Ника, продолжал Дзефирел ли, – и только значительно позже жизненный опыт подсказал мне правильный ответ: пузырьки, только они определяют внутреннюю динамику напитка. А что касается отчетов, то совсем ничего не оставить тоже было нельзя, ведь очень и очень многие знали, что проводится какое-то дознание. Поэтому эти отчеты просто взяли и изуродовали до неузнаваемости. Снабдили несуществовавшими подробностями, добавили слова и фразы, которые бы свидетельствовали в пользу версии о невменяемости. Впрочем, стоило позвать умных парней, тех, кто занимается логикой, специальной фразеологией, и удалось выбросить все лишнее.
– Так просто?
– Нет, это было непросто, – покачал головой Дзефирелли. – Тем более что один из этих ребят уже пропал без вести. Думаю, что и остальные обречены.
– И вы так просто об этом говорите?! – поразился Ник – А как я об этом должен говорить, приятель? – в свою очередь изумился Колин. – Идет война, гибнут люди, и тут ничего не поделаешь. Так будет продолжаться, пока не победит кто-то один – Урайцы?
– Я имею в виду у нас, Ник. Пока что мне нет дела до ураицев и перволюдей.
– Но мы – Другая Ветвь, мы должны быть вместе. Мы должны им помогать, ведь урайцы – это какие-то… – Ник замолчал, не в силах найти нужного сравнения – Они просто уроды!
– Они зеленого цвета, у них скользкие присоски, и они левитируют в любую погоду?
– Нет, – не замечая нервной насмешки Колина, ответил Ник. – Они похожи на людей, только у них какие-то серые лица и ненависть в глазах.
– А перволюди – как выглядят они?
– Они такие, как мы. Они шутят, они улыбаются, и они рассказали мне, что уже много лет воюют с Урайей. Сначала наш грузовик взяли на абордаж урайцы, а потом ворвались эти ребята из «Корсара»…
– Что такое «Корсар»?
– Они тоже поначалу удивились, что я не слышал о «Корсаре», но теперь я знаю, что это такой отряд или дивизия, полк – я точно не помню – голова шла кругом от таких перемен. Одним словом, они перестреляли всех ураицев из автоматов вот с такими стволами.
– Ну уж и с такими?
– Я тоже был удивлен, мистер Дзефирелли, – с жаром проговорил Ник, – но урайцы были закованы в мощную броню и иначе их было просто не взять.
– Ну а что было потом?
– Потом майор Зиглер…,
– Постой, он тебе представился?
– Да, он представился. Пригласил меня лететь с ними, потому что корабли ураицев были уже близко, но я отказался – как будто предчувствовал их конец.
– Они погибли?
– Да, на моих глазах. Огромный крейсер – я заметил его силуэт только мельком – он выстрелил невидимыми лучами, и судно исчезло в облаке космической пыли…
– Та-ак, – протянул Дзефирелли и сделал глоток пива. – Ну и что было потом?
– Потом я решил, что пора спасать собственную жизнь… – ответил Ник, уставившись в одну точку. – Я забрался в кабину «интерфайтера», и тут по грузовику шарахнул этот огромный корабль. Вот так. А уже следующей остановкой для меня стал госпиталь на Ловусе.
– Понятно, – кивнул Дзефирелли. – А что против тебя имеет Эдгар Хубер?
– Мистер Хубер против меня? – удивился Ник.
– Да, ведь это за его денежки были наняты эти рубщики мяса, которым так не повезло с Лили.
– Не знаю, сэр. Может, ему не понравилось, что я не довел до места конвой?
– Вряд ли. Просто он опасается, что ты узнал о, содержимом трюмов грузовиков.
– Да, я знаю. Там были танки, но это было известно всем…
– Ну, танки так танки, – согласился Дзефирелли. – Нужно сообщить твоему благодетелю, что ты жив и здоров, – возможно, он захочет с тобой поговорить или даже встретиться. Это умерит его кровожадность – я уверен..
– И он снова возьмет меня на работу? – в тоне Ламберта послышалась надежда.
Он уже приходил в себя и постепенно задумывался о своей дальнейшей судьбе. Думал об этом и Дзефирелли. Он мог бы наговорить этому мальчишке разных глупостей и гарантировать ему спокойную смерть в возрасте ста лет, но Колин не мог обещать ему даже завтрашнего дня, ведь он сам только недавно стал догадываться, кто подлинный хозяин обитаемого космоса. Не величайшая из держав – ОАМ и не ее флот. Не контрразведка, не террористы из Треугольника, а Некто гораздо более значимый. Тот, кто легко покупает и легко продает, тот, кто может уничтожать свидетелей на глазах у всех спецслужб, не боясь, что возникнут вопросы Кто по сравнению с ним был Колин Дзефирелли? «Сопливый мальчишка, – сказал себе свободный агент. – Мальчишка, который считал, что он самый крутой во дворе».