Солдаты великой земли (Сборник воспоминаний южноуральцев — участников Великой Отечественной войны 1941—1945 гг.)
Шрифт:
Перед командованием, политотделом и парторганизациями бригады встала серьезная задача — в кратчайший срок сколотить боеспособные подразделения.
День и ночь кипела работа. Надо каждого бойца и командира поставить на свое место, учесть его опыт, знания, физическую подготовку, равномерно и правильно расставить коммунистов и их верных помощников — комсомольцев.
К концу апреля все роты и батареи, будучи укомплектованными до 100 процентов штатной численности личного состава, боевой техники и вооружения, имели свои партийные и комсомольские ячейки.
В любую погоду,
Штабы и политический отдел, командиры от самого старшего и до командира отделения, расчета ревностно изучали боевой опыт только что закончившихся боев.
Победы Советской Армии воодушевляли всех нас на подвиги, помогали преодолевать повседневные трудности.
Коммунисты и комсомольцы, показывая образцы беззаветного служения Родине, несли слово великой правды беспартийным воинам. Скоро офицеры штаба бригады увидели, что программа боевой подготовки обучения и сколачивания частей успешно завершена. Боевое мастерство и высокая воинская дисциплина — вот что мы видели всюду.
Интересно заметить насколько гибко была поставлена партийно-политическая работа. При выходе в поле, на боевых стрельбах зачитывались приказы и объявлялись благодарности за успехи в учебе, вручались боевые ордена и медали. Молодое пополнение видело, что ни один боец не забыт. Самоотверженность и отвага — высший закон воина в бою.
Бригада, несмотря на большую возрастную и образовательную, а также многонациональную пестроту, стала вполне кадровой, готовой к выполнению самых тяжелых боевых задач.
И вот, началось… В ночь с 6 на 7 июля получен приказ: совершить 200-километрорый марш, выйти, на второй оборонительный рубеж в район станции Прохоровка.
Форсированным маршем, в среднем по 60 километров в сутки, идут бойцы, изнывая от духоты, посеревшие от пыли.
Всем ясно, куда и для чего мы идем, у всех одно желание, как можно скорее прийти на указанный командованием рубеж, прочно стать на нем и сдержать немцев любой ценой.
9 июля бригада заняла заранее подготовленную оборону в районе села Красное Курской области.
Потные и усталые бойцы повалились на землю. Старшины проверяли своих бойцов, раздавали патроны и сухой паек. Вскоре установилась тишина. Многим уже снились зеленеющие поля родного колхоза, цветение садов, лица любимых, родных. Вместе с тревогой за судьбу близких, росла злоба и ярость на захватчиков, посмевших нарушить мирный труд и счастье.
«Стоять на смерть! Не пропустить врага!»… — засыпая еще раз задумался я над словами приказа.
Стало светать. Командиры подняли людей.
И снова в сознании их ожил приказ: ценой любых потерь и самой жизни не пропустить врага к станции Прохоровка, удержать занимаемый, рубеж до подхода гвардейского танкового соединения.
Командир мотострелкового батальона майор Балуев лучше всех выразил мысли воинов. Он заявил командиру бригады:
— Задача, поставленная вами для нас ясна и понятна. Умрем, но ни одного метра советской земли не уступим врагу.
В 8 часов утра над обороной появился разведчик «Фокке-Вульф».
А через некоторое время партия тяжелых немецких бомбардировщиков сбросила бомбы со значительной высоты. Столбы дыма и поднятой земли заволокли небо. Еще не успела рассеяться пыль, как вынырнули 25—30 пикирующих бомбардировщиков, «коровников», как их в шутку называли солдаты за ревущие сирены. Круто переваливаясь на нос, один за другим кидались они на передний край, сбрасывая мелкие и средние бомбы, а за ними, опускаясь к земле и строча из пулеметов, носились «мессершмидты».
Только за один этот день на сравнительно небольшой участок, занятый бригадой, было совершенно свыше 600 самолето-вылетов. Но укрытия и окопы надежно сохраняли войска от потерь.
Гитлеровцы применяли шаблонную тактику: вначале работала авиация, потом громила артиллерия и минометы, после этого атаковали танки.
Когда появлялась очередная группа атакующих фашистских танков, создавалось впечатление, что оборона не устоит против грозно лязгающей, грохочущей и несущей смерть всему живому стальной громады.
Но земля вспыхивает перед немецкими «тиграми». Значит не погибла наша армия, родная земля сохранила советских воинов.
Артиллеристы, выкатив пушки из укрытий на прямую наводку, бьют в самые уязвимые места немецких танков: по гусеницам, по люкам и в борт.
Установленные в капонирах легендарные «тридцатьчетверки» ведут огонь по «титрам». Из траншей поднимаются десятки противотанковых ружей и бьют по щелям вражеских машин.
Артиллерия и минометы с обеих сторон стреляют непрерывно. Разрывы бомб и снарядов слились в сплошной рев.
На батарею старшего лейтенанта Ажиппо, обороняющую исключительно ответственный участок, наступает до 20 танков, в большинстве «тигры». Артиллеристы держат врага на прицеле.
На расстоянии 800 метров загорелись первые три танка. Подкалиберные снаряды, примененные артиллеристами, сделали свое дело.
— Ура! — кричат наводчики.
Над батареей повисли «юнкерсы» и беспрерывно бомбят отважных артиллеристов.
…Тяжело ранен командир огневого взвода старшина Плюхин. Погибли лучшие наводчики Богуславский и Попов. Убито и ранено до 40 процентов, но батарея с еще большей яростью отбивается, а танки ползут и ползут.
На место убитого наводчика к орудию становится сержант Борисов — комсорг дивизиона. Подпуская на предельно-близкое расстояние, он без промаха расстреливает танки. Ему помогают раненые бойцы. Выстрелы следуют один за другим и снова горят «Тигры».
Борисова заметили и по его орудию сосредоточен шквальный огонь. Комсорг не слышит визга осколков, свиста пуль и снаряд за снарядом посылает врагу. Смерть ему не страшна, он думает совсем о другом.
Горят еще два вражеских танка. До орудия Борисова остается не больше 150 метров, сейчас «тигры» раздавят его вместе с орудием! Но бесстрашный советский воин поджигает еще две машины, а остальные трусливо поворачиваются назад.