Солёный снег
Шрифт:
"Геркулес, а он простил тебя?"
"Он меня очень долго не хотел прощать, но я ходил к нему каждый день: убирал в его доме, носил еду, стирал одежду в море. А он всё равно не хотел меня прощать. Тогда я выучил много-много его стихов на память и стал их читать людям, и он простил меня".
"И я обманул одного человека, Петра Петровича. Ты его знаешь. А он тоже очень много сделал для меня. Например, если бы не он, то я бы не знал о тебе ничего..."
"Нехорошо!
– закричал Геркулес. Он выхватил из-за
– Опомнись, пока не поздно, опомнись..."
"Геркулес, Геркулес, куда ты пропал? Где ты? Я тебе не успел сказать, что я уже решился, я сегодня всё расскажу Петру Петровичу..."
Перед Сашей стояла мама.
– А куда девался Геркулес?
– спросил Саша.
– Убежал, - сказала мама.
– Увидел меня и убежал. А спать, между прочим, полагается в постели. Вот справка от врача. Тебе разрешается, во-первых, завтра идти в школу, а во-вторых...
– мама замолчала, и у Саши гулко-гулко забилось сердце, потому что он, кажется, догадался, что ему разрешается во-вторых, - а во-вторых, тебе разрешается выехать на Камчатку.
– Ура-а-а!
– закричал Саша.
– Ура-а-а! Значит, мы уезжаем к папе. Значит, завтра я в школу не пойду, а буду собираться в дорогу.
– Чудачок, - сказала мама.
– Мы с тобой поедем весной. Раньше меня с работы не отпустят. А теперь пошли, я тебе остригу волосы, а то ты совсем как девочка.
Мама взяла ножницы и уже хотела подстричь его, но он остановил её руку.
– Я не хочу стричься, - сказал Саша.
– Ты сам просил, а теперь не хочешь?
– удивилась мама.
– Сам говорил - мужчина должен носить короткие волосы.
– А у Геркулеса тоже были длинные волосы, - сказал Саша.
– Откуда ты это знаешь?
– спросила мама.
– Знаю, - ответил Саша.
– Я не буду стричься.
– Тогда давай укладывайся спать, - сказала мама.
– А то завтра проспишь.
– Мне надо подождать Петра Петровича, - ответил Саша.
– Мне это очень надо.
– Ты ложись и жди, - сказала мама.
– А когда Пётр Петрович вернётся, я попрошу, чтобы он к тебе заглянул.
Но Пётр Петрович пришёл поздно, Саша уже спал. А утром, когда Саша уходил в школу, Пётр Петрович ещё спал. Поэтому по дороге в школу у Саши было скверное настроение: неотправленное письмо всё время напоминало о себе. Попробуй тут повеселись!
Глава четырнадцатая
– Огоньков пришёл, Огоньков пришёл!
– закричали ребята и бросились к нему навстречу.
А потом, когда кончились первые минуты встречи, когда ребята похлопали его по плечу и узнали, что ему делали уколы, вдруг в наступившей тишине раздался ехидный голос Гошки. Он один не подошёл к Саше.
– А, пришла наконец наша девица-красавица златокудрая!
– сказал Гошка.
Трое или четверо мальчишек захихикали. А остальные промолчали, они видели, как Саша побледнел. Ещё секунда, ещё полсекунды, и он опять смолчит и оставит Гошкины слова без ответа, и всё пойдёт по-старому. И тогда он, затравленный, как Пушкин был затравлен французским офицером Дантесом, решил восстать.
Саша подошёл к Гошке. Тот встал ему навстречу, а Саша сильно толкнул его в грудь, и Гошка от неожиданности снова сел.
– Я ни за что не остригу волосы, - сказал Саша.
– Потому что так нравится моей маме.
И столько в нём было решимости и отваги, столько стойкости, ровно столько, сколько было во всех тех взрослых людях, которые совершали подвиги на войне или на работе.
А потом Саша достал из портфеля конверт, который ему подарила Маринка, вытащил оттуда две марки и протянул Гошке.
– Вот тебе то, что я обещал, - сказал Саша.
Тут же вокруг них образовалась толпа ребят, им всем было интересно посмотреть, что Саша дал Гошке.
– Осторожнее, осторожнее, - сказал Гошка.
– Марки-то ценные.
– Потом он повернулся к Саше: - Завтра я тебе принесу в ответ две марки, они будут не хуже твоих.
– Мне не надо, - сказал Саша.
– Я ещё пока не начал собирать марки.
Мальчишки увлеклись марками и прослушали звонок.
В класс вошла Александра Ивановна.
– Это что за безобразие!
– сказала она.
– Почему вы не на местах? Никакой дисциплины.
Они, как стая испуганных воробьёв, тут же разлетелись по своим углам, и только Саша остался стоять около Гошки.
– А, Огоньков, здравствуй, - сказала Александра Ивановна. Поправился, значит?
– Поправился, - сказал Саша.
– Ему уколы делали!
– выкрикнул Гошка.
– Болеть плохо, - сказала Александра Ивановна.
– Но если уж заболел, то нужно быть терпеливым. Не бояться уколов, принимать горькие порошки...
– А он смелый!
– снова выкрикнул Гошка.
– Помолчи, Сапегин, - сказала Александра Ивановна.
– А тебе, Саша, мы все очень рады. Только теперь придётся тебе подналечь на учёбу. Садись на своё место. Ты не забыл, где оно?
Все рассмеялись, и Саша тоже рассмеялся.
Смешная Александра Ивановна! Разве можно забыть своё место?
Саша прошёл через весь класс и сел за парту.
– Ребята, вы помните, какой сегодня день?
– спросила Александра Ивановна.
– А то ведь Саша Огоньков этого не знает.
– Помним, помним! Сегодня нас принимают в октябрята!
– Да, сегодня вас принимают в октябрята, - сказала Александра Ивановна.
– Теперь вы будете не просто ученики первого класса, а ленинцы-октябрята. А Владимир Ильич Ленин был такой правдивый человек, он так любил правду, что даже в шутку никого не обманывал. Это вам всем надо запомнить на всю жизнь.
Саша посмотрел на Александру Ивановну, и ему вдруг показалось, что она знает, что на самом донышке его кармана лежит неотправленное письмо Петра Петровича, а её бывший любимый ученик, а ныне капитан дальнего плавания Игорь Добровольский ждёт это письмо.