Солнце моё, взгляни на меня...
Шрифт:
Да что там говорить?! С Дариной и то мы виделись урывками. Часто я уходил - она ещё спала, а приходил - она уже спала. Хорошо что соседка тётя Желана приглядывала за девочкой, помогала с готовкой иногда. Девушки у меня тем более не было. Занимаясь готовкой немудрёной холостяцкой жрачки, сидя у стиральной машины в прачечной самообслуживания или ворочаясь на жёсткой одинокой койке в каморке общаги, я не раз задумывался о своём одиночестве. Мы тут, в Новом посаде, с осени. Может виной моя нынешняя работа, может ответственность за Дарину, может ещё что, но я всё время один. В посаде девушек и женщин как бы и побольше мужчин - война мужиков больше сжирает. Опять же сяньюни держатся особняком. У них своя вера, свои праздники. И при том молодые беженки стараются найти любовника (а если получится, то и жениха) среди местных, словенских мужчин. В таких как я они видят отражение себя - нищеброды без подданства со смутным будущим. Поэтому так трудно даже познакомиться с кем-то, не то что шуры-муры завести. В других условиях можно было бы надеяться на случайные связи. Девушки и незамужние молодые женщины часто во время праздников и гулянок-вечеринок выбирают себе понравившихся мужчин для того чтобы переспать - со скуки, "для здоровья" или в надежде завязать отношения. Однако жизнь в лагере устроена так, что совсем нет тут гуляний, молодёжных вечеринок. Праздники если и празднуют,
Наша напряжённая работа внезапно остановилась. Дорогу окончательно развезло, а запас лома значительно иссяк. Брусил пообещал, что через недельку-другую работа возобновится, а пока мы свободны как сопля в полёте. Ёшки-матрёшки. Я целый день отсыпался, потом ещё день бездельничал, а потом плюнул на всё и устроил Дарине внеочередные выходные. Учится она хорошо, думаю, что за пару дней особо не отстанет. Под это дело я не поленился побывать в гимназии и взять пакет бумаг об учёбе девочки. Сначала мы навестили Милану. Бледная, осунувшаяся девушка совсем не была похожа на саму себя месячной давности. Смотреть на неё было просто больно. Дарина долго сидела у её кровати, что-то рассказывала неестественно бодрым голосом, а я смог из себя выдавить только приветствие. Милана слабо улыбалась, что-то тихо спрашивала. Вела она себя немного заторможено, потому что ей постоянно впрыскивали болеутоляющие. Свидание продлилось недолго, Милана быстро устала. Мы простились, вышли в коридор и только тут Дарина расплакалась. Беззвучно, без всхлипов и стонов. Просто из глаз текли слёзы, но рот её был сжат в упрямую тонкую линию. Она вообще после Рогова плакала только беззвучно.
На следующий день мы приехали в Малахит. Весенний город встретил нас лужами на дорогах и свежим ветром. Приехали мы утром, так что застали господина Фу дома. В результате он вызвал извозчика и оплатил дорогу в оба конца. Джия накормила вкусным завтраком, проводила до дверей и пообещала угостить не менее вкусным обедом. Раз заплачено, то поехали с удобствами. Не так уж и долго ехали. Всё-таки не такой и огромный город, этот Малахит. Извозчик остановился возле чугунных узорных ворот. Они были гостеприимно распахнуты и открывали вид на довольно длинную сосновую рощу, в конце которой виднелось белое здание. Да уж, ёшки-матрёшки! Богато выглядит. Сосны шумели на ветру, наполняя воздух запахами хвои и смолы. Прямо перед нами дорожку в три длинных прыжка пересекла огненно-рыжая белка. Она взлетела вверх по стволу сосны и оттуда наблюдала - не кинемся ли мы за ней? Мы не кинулись за рыжей молнией, а я просто погрозил ей кулаком и конечно же не произвёл на неё никакого впечатления. Белка насмешливо прострекотала нам вслед. Вот и здание гимназии. Трёхэтажная белая громадина имела нарядный вид. Около большого крыльца дворничиха в рабочем армяке и крепких мужских сапогах метлой разметала лужи талой воды, чтобы ,не дай боги, не поскользнулась какая-нибудь неловкая гимназисточка. Она лишь покосилась в нашу сторону и продолжила свою важную работу. Мы вошли в здание и были несколько ошарашены тишиной. Шли занятия. Эхо наших шагов гулко раздавалось под высокими сводчатыми потолками и всё время хотелось идти на цыпочках, чтобы не нарушать тишину. Хотелось встретить хоть кого-нибудь и спросить дорогу до начальства. Не будешь же открывать все двери подряд. И тут прозвенел звонок. Почти сразу коридоры наполнились девчушками, девчонками и девушками от семи до семнадцати. Поднялся шум, средний между птичьим щебетом берёзовой рощи и птичьим базаром океанских островов. Я побоялся, что Дарину затолкают и притянул её к себе, пережидая девчачий поток. На нас практически не обращали внимания. Это было удивительно. Вдруг кто-то подёргал меня за рукав. Я обернулся. Рядом стояла невысокая рыжеволосая девушка в гимназическом наряде с синей повязкой на рукаве и требовательно смотрела на меня снизу вверх:
– Товарищ, вы что здесь делаете?
– Э-э-э. Извините. Нам бы к начальству.
– Понятно. Идите за мной.
Девушка резко повернулась, раздув складчатую юбку и зашагала впереди нас, решительно раздвигая стайки учениц. Пройдя несколько коридоров, мы попали в тихое место гимназии. Здесь были учительские и управляющие. Вот мимо нас процокала каблуками молодая учительница в таком же как у гимназисток наряде - клетчатой юбке и зелёной рубашке, но с какими-то нашивками на рукавах, с радужными лентами в волосах и со вполне взрослыми выпуклостями. Если бы не они, то я бы подумал, что она тоже гимназистка. Грудастая "гимназистка" заинтересованно глянула на нас. Вернее на меня. От её взгляда мне сразу стало жарко, но она процокала мимо и скрылась за поворотом. Я облегчённо выдохнул. В моём положении полу-бродяги не готов заигрывать с такими девушками. Суровая гимназистка остановилась перед лакированной дверью и сообщила:
– Здесь палата начальницы. Всего хорошего.
Она смерила нас взглядом и удалилась, решительно шагая. Я помог Дарине снять шубку, стянул с себя недавно купленый тёплый кафтан. Вся наша верхняя одежда поместилась на вешалке около скамейки для посетителей. Постучал в дверь:
– Можно?
За полированым письменным столом секретарша печатала на машинке. Она подняла голову, буднично спросила:
– Вы на приём? Проходите.
Мы вошли. Дарина снова нахмурилась и смотрела
– По какому вопросу, товарищи?
Я вытащил из-за пазухи пакет с бумагами:
– Вот.
Секретарша полистала записи, встала и направилась к начальственной двери:
– Подождите минутку.
Пришлось ждать не очень долго. Девушка скоро вернулась и разрешила нам войти. Палата подавляла. Ни одной лишней части. Простые стулья, конторский стол, безликие шкафы. Гладкий блестящий пол, высокие окна с плотными занавесками. Не позавидую той гимназистке, которая провинится настолько, что её приведут в палату начальницы. Здесь даже взрослый мужик почувствует себя ничтожеством. Начальница тоже внушала. Высокая златовласка в деловом платье стояла у окна и наблюдала за дворничихой. На вид ей было лет двадцать пять, однако утверждать не берусь. Красивая, но строгая причёска придавала ей холодной красоты. Примерно такой в сказках представляют Мару, Снежную богиню Смерти. Когда она обернулась в нашу сторону, то мы с Дариной одновременно вздрогнули. Но вопреки нашим страхам златовласка улыбнулась совершенно по-человечески. Процокав к нам каблуками лакированных ботинок, она остановилась передо мной:
– Здравствуйте, меня зовут Белослава Красномировна Войкова. Я управляющая гимназией "Амазонка".
– Здравствуйте, госпожа.. Товарищ Войкова. Я Токарев Владимир, а это моя двоюродная сестра, Дарина Юэн. Мы бы хотели обсудить возможность поступления Дарины в вашу гимназию со следующего учебного года.
– Да, я понимаю. Ну что ж.. Судя по выпискам девочка хорошо учится. Конечно это не совсем обычно. Как правило к нам поступают девочки младшего возраста, начиная обучение с первого класса. Но по правилам препятствий для поступления в любой класс нет. Давайте пройдёмся по гимназии?.
Эх, я бы лучше с тобой где-нибудь в других местах прошёлся, златовласка. Кх-м!. Боги упаси сказать об этом вслух.
– Дарина, хочешь посмотреть гимназию?
– Хочу.
Ответила Дарина. Конечно, попробуй откажи такой женщине. Белослава Красномировна взяла девочку под руку и движением тонко очерченных бровей пригласила меня следовать за ними. Понял - не дурак, ёшки-матрёшки. Мы обошли всё. Златовласка рассказывала о каждом месте, где мы побывали. Заглянули в кухню, откуда нас шуганула решительная повариха (при этом она умудрилась вручить девочке горячий пирожок). Белослава поведала, что воспитанницам положено четырёхразовое питание, составленное с учётом возрастов и нагрузок. По праздникам устраиваются большие пиры для всех воспитанниц, вне зависимости от возраста. Вобщем не голодают. Это хорошо, потому что Дарина не избалована разнообразием в еде. Лагерь беженцев это отнюдь не здравница с усиленным питанием. Заглянули в гимнастический зал. Там сейчас занимались старшеклассницы и учительницу среди них я определил в основном по радужным лентам в волосах да по повязке на предплечье - девушки уже на равных соперничали с преподавательницей в размерах и фигурах. Меня заметили почти сразу. Так как занимались они в тёплом зале, то и гимнастическая одежда была лёгкой. С одной стороны это обстоятельство вкупе с моим мужским полом вызвало лёгкое волнение и приглушённые возгласы, но с другой стороны именно мой мужской пол и довольно молодой возраст были причиной перехода этого волнения в заинтересованное шушуканье. Белослава наверное раскаялась что привела меня в этот цветник, потому что мы быстро его покинули. Однако зрелище множества молодых стройных девушек в коротких гимнастических штанишках и обтягивающих майках осталось со мной надолго. Кстати, оказалось что в гимназии есть кружок практической борьбы. Участницы постоянно участвовали в соревнованиях и часто занимали призовые места. В гимназии был даже всесезонная купальня! Туда мы не пошли, скорее всего из-за меня. Была и хорошо оборудованная больница. Когда мы туда заглянули, бойкая врачиха доложила Белославе Красномировне что заболевших нет. Причём она остановилась перед Дариной, внимательно её рассмотрела и встревоженно посетовала, что девочка слишком бледна и вообще щупловата. Ну вот и откормите, я буду только рад. По классам мы ходить не стали, заглянув только в восьмой класс, где будет учиться Дарина. В светлой большой комнате в несколько рядов стояли одиночные ученические столы, за которыми сидели девочки в здешней одежде - клетчатых юбках и зелёных рубашках. Перед большой грифельной доской ходила учительница и с помощью указки объясняла девочкам материал. Я заметил, что учительницы одеты так же, как и ученицы, вот только ленты у них в волосах - радужные. У воспитанниц же ленты были однотонные и видимо их цвет зависел от класса. Белослава прервала урок, вывела к доске Дарину. Девочки и учительница заинтересованно уставились на новенькую, а она насупилась и приняла как можно более независимый вид. Может Дарина и стала необщительной и подозрительной, но перед окружающими не отступала. Насколько я знал, в старой гимназии она ни с кем не подружилась, оставшись одиночкой, однако её не задирали и вообще связываться с ней не стремились, потому что пару раз она дала хороший отпор одноклассникам, желающим загнобить одинокую девчонку...
– Познакомьтесь, девочки: это ваша будущая одноклассница Дарина Юэн. В новом учебном году она будет жить и учиться с вами. Что нужно сказать?
– Здравствуй, Дарина!
Нестройно, вразнобой ответили девчонки, вызвав улыбку учительницы. Она внимательно глянула на меня и улыбнулась ещё раз, уже лично мне. Приятно. Она симпатичная. Ещё мы потом осмотрели жилые комнаты. Младшеклашки жили в больших комнатах по десять душ. Миленькие кроватки, весёленькие обои, кружевные занавесочки. В каждой комнате есть большой круглый стол, вокруг которого могут рассесться все десять обитательниц. На нём делают уроки, занимаются рукоделием или устраивают чаепития - в зависимости от потребности. Ученицы средних классов живут в комнатах поменьше, на четверых. Там и обстановка более подростковая, немножко бунтарская. Но это уж зависит от самих воспитанниц, потому что начиная со средних классов уборкой жилых комнат занимаются сами воспитанницы. Старшеклассницы живут в двухместных комнатах, где обстановка совсем взрослая. Тут уже нет ничего лишнего, старшим некогда думать о глупостях - нагрузки совсем не детские. В хозяйственные помещения и баню мы по понятным причинам не пошли, ограничившись знанием о том, что воспитанницам обеспечивется при каждой жилой комнате душ самое малое - раз в день. Каждую неделю воспитанницы под контролем учительниц посещают имеющуюся при гимназии баню с парилкой. Здоровью и уходу за собой здесь уделяют много внимания. Вобщем полный, как говорят в Римской империи, пансион. Накормят, напоят, спать уложат - только учись. Мне бы так, ёшки-матрёшки.
Мы вернулись в начальственную палату. Дарина как всегда молчала, но выглядела сравнительно довольной. Жаль, что кроме меня никто не сможет порадоваться этому, потому что на вид определить степень её довольства или недовольства может только такой знаток, как я. Белослава Красномировна оставила девочку на дальнем диванчике, дала ей листать какую-то подшивку, а меня отвела к окну. Спросила, задумчиво глядя в весеннюю даль:
– Есть ли какая-то особенная причина устраивать девочку именно к нам?