Солнце мое
Шрифт:
Мама, должно быть, позвонила сразу, потому что тётя Валя заскочила к нам буквально на завтра с утра. Так что с ателье и родственниками у меня срослось.
Ценник я им, конечно, поставила вовсе не такой, как изначально на этот кусок собиралась — всё же, родня, да и разогнаться им на новом месте тоже надо. Зато она обещала привести мне знакомую — хорошую парикмахершу (которая, сразу скажу вам, приведёт с собой маникюршу) — на тот кусок, который папа как раз под парикмахерскую посоветовал. Теперь все ждут, когда я построю свои городки, чтобы прям сразу заехать.
Эта
Буквально следом за ней прилетел Василич (очень он деятельный мужик), взял у меня от маленького магазинчика комплект ключей (их у меня вообще-то аж четыре) и сказал, что прям вот сегодня часть ненужных перегородок разберёт (но не выкинет, конечно же, потому что у нас же жабы, и каждый куркуль всякую нужную палку прикуркулит и чего-нибудь из неё построит).
На этой позитивной ноте я по привычке собралась куда-то бежать, а потом проснулась окончательно и поняла: пятница же! Кроме вечерних занятий в Политехе, у меня сегодня ничего нет. А люди ждут. Два этих замечательных факта состыковались у меня в голове, я сходила до остановки, купила свежую газету объявлений, и начала звонить всем подряд, после чего нашла кучу дивных компаний с очень солидными названиями типа «Мир стекла», «Зеркала и стекло из Европы» — целый год, а то и два на рынке, не хухры-мухры! Недостаток всех их оптом был в том, что за их цены мне хватало всех моих рублёвых мильёнов только чтобы в маленьком помещении поставить. В самом лучшем случае — плюс ещё одна дверь. В худшем — минус одна большая стена. Я в отчаянии позвонила Ане, пожаловалась на свою горькую судьбу, и вдруг она мне говорит:
— А у нас соседка застеклила балкон, сказала, сильно дешевле мужик взял. Хочешь, я узнаю номер?
— Конечно хочу! — возопила я.
И через час у меня был нужный номер. А ещё через два часа дяденька приехал, всё померял и сказал мне сумму — семь миллионов, вы представляете??? Нет, я видела, чтоб пять сковородок продавалось по цене одной, но чтоб вот так…
— Это включает стоимость работ? — уточнила я.
— Само собой разумеется. И доставку тоже. Но делать буду долго, дней шесть. Начну не раньше вторника.
Мне хотелось заорать от радости, но я мужественно сдержалась:
— Ничего, мы подождём.
Офигеть просто.
27. ЖИЗНЬ ПРИОБРЕТАЕТ СУМАСШЕДШИЕ РИТМЫ
БИЗНЕСМЕНЫ, БЛИН
В субботу за мной неожиданно заехали мама с Сашей. Оказывается, мою роль в своей предпринимательской деятельности они видели вполне активной. Типа, семейный бизнес же, да? И потащились мы по оптовкам и садоводческим магазинам. Мама конспектировала возможные товарные позиции и их цены в огромный талмуд, под конец информации стало так много, что разбирать её нам хватило до самого позднего вечера. Мы так активно обсуждали и спорили, что в зал вышла бабушка и тоже вступила в дискуссию.
А потом я так посидела и говорю:
— А чего мы надсаживаемся-то с тобой. Надо попробовать помаленьку то, это. Что лучше пойдёт — то и брать.
Заседание решительно прервал Василич, объявивший, что завтра же с утра нужно уже ехать и что-то уже закупать, и полки-стойки готовить. Промедление смерти подобно и всё такое. Нет, я его вообще понимаю и поддерживаю. Если бы у меня сто тридцать шесть миллионов лежало, я бы вообще металась как в жопу, простите, укушенная. Они ж каждый день потихоньку тают! Так что выезд — это правильно. Только без меня. Мне завтра с утра Вовку на КПП встречать, я обещала.
И вообще, я уже спать хочу. Точнее, сперва кусок главы записать, а потом спать.
И МНЕ УДАЁТСЯ ЕГО УДИВИТЬ
В девять утра я стояла у входа в ИВАТУ. Мне так отчаянно не хотелось терять ни одной минуты Вовкиного короткого выходного, что я подорвалась чуть свет и помчалась к нему навстречу. Боже мой, родной мой, наконец-то! Как же он вкусно пахнет… Мы обнимались напротив ворот и пофиг было, что холодно и снег пробрасывает.
Потом, пока стояли на остановке, я рассказывала нетелефонные новости.
— Вов, помнишь, мне мужики со спортзала конверт передали?
— Который «на дверь»?
— Ага. Ты знаешь, там не только на дверь хватило.
— Та-ак?
— Мы тут с папой купили кое-что на пару.
Вовка слегка прищурился, явно пытаясь угадать: что же такое мы с отцом могли на двоих купить?
И тут подошёл троллейбус номер два — очень странный у него был маршрут: от аэропорта по Советской, потом по Байкальской, потом до Жуковского — длинный и невнятный. Появлялся этот второй троллейбус как красно солнышко, и сколько я его раз видела, в нём всегда ехало полтора человека. Но он шёл мимо ГЭСа! И я предложила:
— А поехали на этом?
Вова согласился, имея в виду, должно быть, остановку Мухиной, с которой до Юбилейного пятнадцать минут прогулочным шагом, так что, когда я предложила выйти на одну раньше, удивился:
— А зачем здесь?
— Покажу тебе кое-что, — я постаралась принять таинственный вид.
— Ну, пошли.
Из большого помещения раздавался стук и сверление, и я повела Вовку сперва в маленькое.
— Смотри, какая красота! — я прошла с видом «идёт волшебница зима» (прям по Пушкину, ага), начала красиво разводить руками и азартно рассказывать, как наш коллективный разум здорово всё тут придумал сделать.
— Я смотрю, столы уже привезли, — кивнул он на оставленный прежними обитателями скарб.
— Ой, да это от прежнего хозяина осталось, — я похлопала по мощной тумбе и не удержалась от расхожей шутки: — Качественный офисный стол должен выдерживать как минимум двоих.
— Да? — глаза у него вдруг сделались тёмными-тёмными, он приподнял меня и посадил на столешницу: — Проверим?
В голове у меня сразу смешалось всё: и то, что отец буквально в соседнем помещении (а может ведь и сюда заглянуть), и что у Василича есть ключ, да и вообще дверь мы не закрыли мало ли кто вломится — и всё это вперемешку с диким накатившим желанием. Как же я по нему соскучилась, Боже мой…