Солнце светит не всегда
Шрифт:
Он любил, когда ему делали глубокий минет. Любил неосознанно, потому что до Серверджины он испытывал это, пожалуй, только один раз в жизни. Она помнит, как выяснила, кто был его первой. Это произошло смешно и даже немного нелепо. Как-то они услышали, что откуда-то на всю громкость разливался новый хит этой стремительно взлетевшей наверх певички - Билли Ламберт, чье смеющееся личико мелькало на рекламных стендах, в телевизорах и интернете все чаще.
Когда Ян услышал этот голос, он улыбнулся так, как улыбаются мужчины, если с этой девушкой у них что-то было. И гораздо приятнее, чем неудавшаяся
– Ты знаешь ее?
– спросила тогда Серверджина.
– Да, мы познакомились, когда она училась в Алфее.
– У вас что-то было?
– Да, она стала моей первой.
Тогда Серверджина на секунду погрузилась в легкое изумление: Ян и с популярной нынче поп-певицей? Хороший кусок он умудрился, однако, ухватить. Правда, после некоторых брошенных невзначай, более детальных расспросов ей удалось выяснить, что, скорее, это Билли Ламберт умудрилась отхватить Яна. И, похоже, у этого Лайтмера любой секс начинался с того, что девушки спускали ему штаны. Так Серверджина выяснила, кто был его первой девушкой. И последней, пока не появилась она.
Странно, что Ян при прочих равных не умудрился влюбиться в нее и не удовлетворял свои потребности на ее изображения - каким-то чудесным образом он на протяжении всех этих лет воспринимал Билли Ламберт как хорошую приятельницу, с которой в свое время они переписывались примерно раз в неделю и несколько раз встречались вживую.
Впрочем, это еще раз доказывало, что у него была голова на плечах.
Но, скорее всего, именно от этой Ламберт он и пристрастился к глубокому минету. Покажи мужчине приятное, и он будет требовать этого каждый раз, а если не требовать - то хотя бы ждать.
И когда Серверджина раскачивала своей головой из стороны в сторону, Ян Лайтмер буквально цепенел - примени к нему пару-тройку несложных ухищрений, и вот он уже изливался ей в рот, а Серверджина всегда глотала, почти никогда не морщась.
В постели же…
В постели они не Серверджина Рафстер и не Ян Лаймтер, а скорее, скорее… Мужчина и женщина, сплетающиеся воедино.
Серверджина давно уже поняла, что когда дело доходило до постели, то там уже становилось все равно, кто перед тобой. Со всех тогда вмиг слетали одежда, деньги, статус и всевозможные ярлыки. Оставались только потные, раскрасневшиеся, обнаженные тела, пытающиеся соединиться, произвести акт - и снова обрести одежду, деньги, статус, имя, в конце концов.
Но с Яном Лайтмером, наверное, ей было все-таки чуточку легче. Странно объяснить, но, может быть, дело как раз в том, что он не походил ни на одного ее партнера. Может быть, в том, что он действительно искренне, от всего сердца старался сделать так, чтобы ей понравилось. Слушал ее бесконечное: “Вот так, да. Не здесь. Чуть сильнее… Да, так”. Он так благодушно внимал ее словам, что иногда Серверджине казалось, что она и правда лекции ему читает. Лекции, которые с лихвой окупаются.
С ним было легче. В постоянном партнере были свои плюсы. Спустя два месяца их отношений Серверджина уже по-своему успела к нему привыкнуть. Ян не надоедал. Не отвлекал. Его не было слишком много. У него была своя жизнь, и он прекрасно обходился без нее, Серверджины, когда она обходилась без него.
А потом она забирала его с собой и
Теперь, спустя два месяца, она может сказать, что он делает успехи. Значительные, по сравнению с тем, что было, успехи. И, ох Дракон, как он касается ее груди.
Бледные пальцы вцепляются в край кровати, потому что это невыносимо, это слишком. Лучше, наверное, бывает только тот момент, когда он проникает в нее - не резко, не быстро, но и не медленно. Что-то среднее, свойственное только ему, Яну, достаточно внимательному, чтобы вести аккуратно, но не слишком романтику, чтобы удариться в нежность.
Она совершенно не сдерживает гортанных стонов. Оргазм всегда настигает ее приятной, не слишком сильной волной - это не похоже на тот взрыв, который частенько описывали ее “подруги” - ее компаньоны тех закрытых сборищ. Он длился всего лишь секунду-две, и, в общем-то, Серверджина никогда не находила в нем ничего такого особенного - во всяком случае, это точно не было тем, как обычно его представляют. Приятная разрядка - не более. Но не фейерверк, наполняющий каждую клеточку тела. Такое, пожалуй, происходило только во время погружения в моделированные сны.
И все-таки с Яном ей приятнее, чем со всеми ее предыдущими партнерами. Пожалуй, следующего ей тоже искать на такой почти постоянной основе.
Так это обычно бывает.
А потом она впадает во сны. Тягучие, туманные. Ее прекрасная тайна, ее изумительный мир. Сейчас, правда, она сбегает в них не каждый день. В реальности все не так отвратительно, все складывается очень даже так, как именно ей хочется, но иногда, порой… Хочется обостренных ощущений, хочется ярких красок, удовольствия, способного наполнить каждую клеточку. Мурашек, бегущих по голове. Ей хочется почувствовать реальность на все сто десять процентов.
И вот тогда Серверджина сбегает во сны. Правда, сейчас все становится как-то хуже. Тяжелее вырываться из спасительной пелены, тяжелее возвращаться в серую и тускнеющую сразу на половину реальность. Совсем недавно она, кажется, вырвалась далеко не сразу, впадая обратно и выбираясь, снова впадая, в течение часа. Так странно, так непохоже… Но сны звали, и Серверджина к ним шла.
Удивительно, но в их преддверии почему-то сильно подводит память, все как-то мутнеет и тускнеет еще больше. Серверджина не помнит, договаривались ли они с Яном на сегодня. Может быть, да, а может быть, нет, но какая ей сейчас, собственно, разница? Магия говорит: никакой.
Сейчас важнее лечь на диван, даже не в собственной комнате, лечь и прикрыть глаза. Нырнуть в себя и начать моделировать. Да, именно так. Движения становятся невероятно тяжелыми. Серверджина чувствует себя грузной и пригвожденной к полу, Дракон, да она бы рухнула прямо там, на этом дорогом паркете, но нет, нельзя… Рафстеры не валяются на полу, Рафстеры…
Дивана она наконец-то достигает, наскоро сбрасывает туфли на каблуке, ложится на спину, не боясь помять дорогое платье… И тут же закрывает глаза, чувствуя, словно бы падает вниз. Все подождет, Дракон, мир подождет. Главное сон. Сон, сон…