Солнце светит не всегда
Шрифт:
Серверджина всегда могла видеть немножечко больше, чем все остальные, единственное условие - человек должен быть ей интересен. Корысть - вот главный двигатель всех действий в этом мире. Серверджина имела корыстные побуждения - она могла читать Велигда Лайтмера от и до, словно открытую книгу.
Она заглянула в него так глубоко, как не заглядывал еще ни один человек. Она знала все то, что он прятал даже от самого себя. И подсознательное чувство вины от того, что не оправдал надежд своих родителей, и боль, которая никуда не ушла, а лишь вгрызлась в него и стала частью его сути, эмоции, не пережитые вовремя, а потому законсервированные в наглухо закрученной банке под названием сердце, понимание того, что он ото всех отличается, попытки принять себя в более позитивном
Разумеется, всего этого Анастейша Ирантарёк не знала и знать не могла. А потому, в отличие от Серверджины, просто не могла оценить в полной мере, насколько же потрясающий человек ей достался.
В том, что они в конце концов расстались, для Серверджины не было ничего удивительного. То, что они вообще сошлись и умудрились продержаться так долго, и так было достойно уважения, но идти вместе по жизни дальше… Они бы просто не смогли. Слишком разные были. Каждый нуждался в партнере другого плана. Анастейша, имея ограниченный кругозор, просто не могла оценить важности того, что делал Велигд, для нее он оставался тем странным чуваком, который что-то там вечно пишет, читает и смешивает и которому лучше бы следовало заняться другими делами - пожить, например. А Велигд просто не мог влиться в тот темп жизни, в котором привыкла жить Анастейша. Они честно пытались и даже неплохо справлялись, когда еще в них обоих горели чувства, когда все еще было в новинку. А потом чувства прошли сами собой, страсть, имеющая привычку уходить, затухла… И оказалось, что они - разные люди, у которых общих интересов-то просто под ноль. Им элементарно не о чем даже было больше разговаривать. В середине второго курса Анастейши они расстались, и вскоре последняя нашла себе парня среди однокурсников - того, кто действительно ее понимал и с кем она оказалась на одной волне. Чувства, эмоции, все это закружило ее с головой. А Велигд… Велигд просто остался преподавать в Алфее и перестал быть кому-то интересен.
Анастейше достался Рэй, а Серверджина наконец-то получила желаемое.
Конечно, достучаться до Велигда Лайтмера просто так было бы довольно сложно. Заявиться к нему в Алфею было своего рода преступлением, поэтому Серверджина дождалась ежегодного апрельского конгресса зельеваров, проходившего в этом году на ее родном Эраклионе, и сама подошла к нему после его выступления на одной из многочисленных секций.
От него так и веяло снобизмом. Этот его взгляд, прожигающий до самого нутра. Но Серверджина не была бы Рафстер, если бы не умела противостоять самым разным людям и выдерживать схватку “глаза в глаза” с любым противником.
В тот день она показала ему, что не считает его странным, двинутым или ненормальным, как считал почти весь круг его общения, который Велигд Лайтмер определенно не умел подбирать.
Серверджина наконец-то поговорила с ним так, как хотела всегда, - просто как с умным человеком, который понимает в зельеварении куда больше основной массы людей. И если он был чистым теоретиком, то она была потрясающим практиком - не изучавшим зельеварение как таковое слишком углубленно, а скорее наблюдая за процессом работы многочисленных предприятий, принадлежавших Рафстерам. Сколько статей она выбирала для публикации в журнале издательства, которым заведовали Рафстеры. Сколько ученых и будущих работников она заприметила для их дела.
У Серверджины был зоркий глаз, который отец
Поэтому, как сущий практик, она смогла очень наглядно рассказать о том, как в работе используется теория. И послушать, что по этому поводу думает Велигд Лайтмер.
Резкость - вот что ей в нем нравилось. В нем напрочь отсутствовала бесхребетность и мягкотелость, свойственная многим ученым, увязшим слишком сильно в своем деле. Она чувствовала в нем характер, деловой подход, практичную серьезность и великолепную силу воли - качества, которыми обладала сама и которые так ценила в других. Но Велигд Лайтмер по-прежнему оставался непоколебимой глыбой, которую Серверджине отчаянно хотелось пошатнуть.
Она разговаривала с ним тут и там все три дня, пока длился конгресс. Ровно до того момента, пока в самую последнюю ночь ей не удалось затащить его в постель. Что и можно было считать сомнительной точкой начала их отношений. Надо сказать, что страдающий от собственной неполноценности, равно как и от недотраха, поскольку постоянного секса он лишился, Велигд Лайтмер не очень сильно сопротивлялся.
Стоя на коленях, делая ему глубокий минет и чувствуя его руку на своем горле, ловя адреналин от легкого удушения, Серверджина не могла скрыть победной улыбки. Всю ночь она раскрывала вторую сторону Велигда Лайтмера и предпочла раскрывать и дальше.
Конечно, сдался он далеко не сразу, но для Серверджины, обладающей хваткой хищника, это представляло отдельный интерес. За все время она открыла в нем интересные качества: Велигд Лайтмер мог становиться нервным и дерганным рядом с сильной и решительной женщиной, потому что сам привык быть сильным и волевым. Доминант, вокруг которого вертится другой доминант? Но зато она знала и невероятнейшее чувство, охватывавшее его, когда она становилась перед ним на колени или он мог склонить ее, зажимая ее рот ладонью или заламывая ей за спиной руки.
Абсолютнейший фетишист и почти гений, но Серверджине отчаянно хотелось обладать им более, чем полностью, поэтому она шла вперед, покоряя одну гору за другой.
Она считала совершенно нерациональным тот факт, что он тратил свой талант на преподавание. К тому же таким бездарностям. Хочет заниматься наукой? Так почему нет, Рафстеры нуждаются в таких умах. Но на то, чтобы окончательно его переманить, ей потребовался почти целый год.
Конечно, были и еще некоторые минусы, например, в некоторой нежности, которая готова была литься из него рекой. Порой Серверджина цепенела, но… Не нуждалась в этом так сильно, как его бывшая девушка, Анастейша Ирантарёк, о которой теперь вообще уже не было ничего слышно. Она пресекала его попытки на корню, и в конце концов ей почти удалось избавить Велигда от этой болезненной тяги. Да, ласка - тоже сильное, порой необходимое оружие, но далеко не всегда.
А вот плюсом точно было то, что им всегда было о чем поговорить. Серверджина просто жалела о том времени, которое Велигд угробил на Анастейшу - человека, влюбленного именно в своего преподавателя, но так и не сумевшего оценить всю ту кладезь знаний, которой располагал Велигд.
А вот Серверджина смогла. Они могли пошутить, они могли посмеяться, они понимали профессиональный юмор - они были намного, намного ближе друг другу, чем Велигд и Анастейша.
Она даже заставила его называть себя сокращенным именем.
Серверджина Миледжина Рафстер. Слишком длинно, слишком помпезно и слишком отдает пафосом. Он любил полные имена. Со слегка растянутыми интонациями называл ее Серверджиной. Сначала. Потом она сломала эту его привычку.
От того, что ей в нем не нравилось, Серверджина предпочитала избавляться. Делала Велигда Лайтмера лучше, чем он есть и чем может быть. В этом был какой-то животрепещущий интерес - сломать, сломить его, видеть недовольство на его лице. Но заставить делать по-своему. Пошатнуть невозмутимую скалу, тронуть лед. Тот фасад, который она видела и которым восхищалась. И то, что знала изнутри. Знала и понимала.