Солнце в зените
Шрифт:
'Ну вот', - произнесла королева, - 'разве я не обещала тебе место при себе? Отныне оно у тебя есть. Ты присоединишься к моим дамам в спальне'.
'Вы очень добры, Ваша Милость', - официально ответила Бесс, но потом торопливо добавила: 'Я так рада. Мне было страшно, что вы забудете обо мне. Когда можно приступить?'
'Леди Скроуп расскажет тебе о твоих обязанностях. Найдешь ее во второй комнате, подготавливающей мое платье. Сейчас - это все'.
Потрясенная, Бесс встала и порывисто еще раз взяла руку Елизаветы.
'Моя дорогая', - заметила королева, - 'тебе не следует так поступать, пока я не протяну ладонь. Мы уже не в Графтоне'.
Она сопроводила свои слова милостивой улыбкой, но после того,
Леди Скроуп происходила из Йоркшира и была ближайшей подругой королевы, женщиной простой, но энергичной и разумной. 'Леди Буршье', - поприветствовала она Бесс кратким кивком, - 'скоро вы изучите все необходимое. В течение двух недель из четырех вы станете жить при дворе, если только не поступит иных повелений. Надеюсь, комнаты для вас и сэра Хамфри уже готовы, и вы в любое время сумеете оказаться в области доступа, чтобы оказаться полезной Ее Милости. Понимаю, вы давно знакомы с королевой, но не следует извлекать из этого выгоды'. Леди Скроуп увидела выражение лица Бесс и прибавила: 'Это не столь тревожно, я веду речь лишь о серьезных случаях. Просто помните, перед вами больше не леди Грей, перед вами - королева Англии'.
Леди Скроуп продолжила показывать Бесс, где хранятся платья королевы, где заперты шкатулки с ее драгоценностями и где располагаются ключи, отданные под ответственность дежурной фрейлины. Бесс слушала, но внутри нее взрывалось острое разочарование, - она надеялась на теплые объятия, на разделенную радость общей тайны, поднявшей Елизавету на столь высокий уровень, и на удовольствие от оказанной себе чести.
По мере течения дней блеск двора Эдварда под склонной к широким жестам рукой Елизаветы лишь увеличивался. Устраивались охотничьи праздники, постановки в масках и в костюмах, регулярные балы, в которых Бесс знала, что будет пользоваться успехом. Она часто оказывалась в обществе королевской семьи, и находила в постоянном присутствии суверена горько-сладкое удовольствие. Поддерживающий с лондонскими торговцами прекрасные взаимоотношения, Эдвард, направляясь в столицу, иногда проезжал мимо дома Буршье.
'В зарабатывании денег он голова', - сообщал Хамфри. 'Дядюшка сказал мне, что старик Генри опустошил, либо дал опустошить другим королевские сундуки, а вот наш ушлый господин в ближайшее время увидит их вновь наполненными'.
Как-то раз Эдвард спешился и зашел в дом. Бросив поводья Уоту, он спросил: 'Сейбл, ты ли это? Вчера твоя госпожа каталась на превосходной кобыле, где ты такую взял?'
'На лошадиной ярмарке в Норвиче, сир', - ответил Уот, ничуть не взволнованный фактом, что король остановился, поговорить с ним и даже вспомнил его имя, но Бесс, поспешившая вниз, сорванная с места данным неожиданным зовом, подумала, - как же свойственно случившееся Эдварду. Она находилась в кладовой, и хотела бы быть одетой во что-то иное, нежели домашнее повседневное платье.
Улыбнувшись ей снизу, Эдвард заявил: 'Сегодня так холодно, что я решил, - вы могли бы согреть кости вашего короля с помощью бокала вина'.
Бесс велела принести кубок с мальвазией, чтобы быстро его наполнить, и, болтая с хозяйкой дома, монарх остался на полчаса. Казалось, что с ним все было категорически по-другому, чем с Елизаветой, что, благодаря общей тайне, Эдвард проникся к собеседнице особым чувством.
'Я рад, что вы так часто оказываетесь рядом с королевой', - сказал он. 'Вы доказали, что умеете держать язык за зубами, что большинству из многих придворных дам совершенно недоступно'.
'Нет ничего, что я бы не сделала для Ее Милости, как и для вас, сир'.
Эдвард расхохотался. 'Осторожнее, кузина, или однажды я поймаю
Бесс вспыхнула, но и слова и картину в памяти сохранила. Они ничего не значили, тем не менее, не была ли девушка достаточно безумна, чтобы лелеять надежду, - когда-нибудь так и случится?
'Гильдия ювелиров пригласила меня сегодня на обед. Я не против немного собой поторговать, вы это знаете, да и некоторые из наших столичных торговцев представляют очень хорошее общество', - продолжил Эдвард. 'Ко мне присоединится сэр Джон Говард. У него есть корабли для моего пользования и голова на плечах'.
'Так всегда говорит и мой отец'.
Сэр Джон часто заезжал в Эшвелторп, но Бесс испытывала перед ним легкий страх. Говард казался робкой девушке отчасти подавляющим. Не успела она обрадоваться, что сэр Джон не сопровождает Эдварда, как с сожалением заметила, что король уже поднимается и собирается уходить.
'Было приятно с вами побеседовать', - произнес монарх, - 'и увидеть, каким гостеприимным и теплым вы сделали этот дом. Хамфри повезло'.
Пока он с такой теплотой говорил, любовь, что Бесс с огромным трудом старалась похоронить, снова хлынула наружу, и, когда Эдвард покинул ее, поцеловав по допущенной традиции руку и губы, метнулась наверх, в светлый зал, где окно выходило на улицу, и смотрела королю вслед, вплоть до минуты его исчезновения из поля зрения.
Появившаяся минуту или две спустя Элизия заметила: 'Мадам, вы горите. Надеюсь, у вас нет лихорадки'.
'Конечно, нет', - ответила Бесс. Если ее и лихорадило, то, - как считала молодая женщина, - не от заразы, легко подхватываемой на грязных лондонских мостовых.
Елизавета прошла церемонию коронации в следующем мае. За неделю или две до нее королева отправила посланца, повелев привести Бесс. 'Я желаю, чтобы ты была одной из дам, несущих мой шлейф', - заявила она, - 'вместе с женой Энтони, леди Скейлз, леди Скроуп и, разумеется, с Екатериной Гастингс'. Елизавета держала Бесс коленопреклоненной довольно долго, обсудив свои платье, драгоценности и заботу, которую следовало по отношению к ним проявить, чтобы все оказалось в нужное время в нужном месте. 'Знаю, обо мне и о моей семье ходят ядовитые слухи', - прибавила она, - 'но весь Лондон еще увидит, как Вудвиллы способны облагодетельствовать английский трон'.
'Так и будет', - согласилась Бесс, но тут же добавила, - 'Ваша Милость, можно ли мне присесть, - я ношу ребенка и боюсь, что потеряю сознание, если и дальше останусь на коленях'.
Лицо Елизаветы закрыла тень. 'Тогда присядь, моя дорогая, вот здесь, на эту скамеечку у моих ног'.
Бесс с благодарностью присела, ее немного захлестнула волна тошноты, но когда королева произнесла: 'Надеюсь, церемония тебя не изнурит. Вероятно, лучше бы было не-', - молодая женщина настолько забылась, что перебила Елизавету: 'Ваша Милость, прошу вас позволить мне прислуживать вам. Обещаю, я вас не подведу. Я буду молиться, чтобы вы тоже в скором времени-'. Все это прозвучало чересчур порывисто и затем прервалось.
Светлая тонкая бровь приподнялась. 'Дорогая Бесс, ты всегда ухитряешься запутаться в словах, которые благоразумнее бы не произносить. Как Его Величество объяснил своей матушке, - у него уже родилось несколько внебрачных детей, я подарила жизнь сыновьям. Так что же мешает нам вместе сотворить еще одного малыша? Но ты знаешь, герцогиня Сесиль не любит меня'.
'Не любит вас? Как она может вас не любить?'
'Легко, если ты хорошо об этом подумаешь. К моменту брака я была вдовой с двумя мальчиками и на несколько лет опережала Эдварда по возрасту. Он - самым завидным холостяком во всей Европе. Как могла Сесиль меня одобрить? Она хотела для сына большего. Как мечтают о большем и знатные леди, обладающие возможностью выдать дочерей замуж за короля'.