Солнце восемь минут назад
Шрифт:
– И ничего-то здесь не изменилось! – немедленно заметил Мусахов, когда Александра распахнула перед ним дверь черного хода. Переступив порог кухни, гость оглядел синие облупившиеся стены и покачал головой: – Вчера забыл спросить – сколько? Сколько она с тебя дерет?
– Цена вполне уместная, учитывая расположение… – начала Александра, но Мусахов перебил:
– Так сколько?
И, услышав цену, кивнул:
– Юлька – жадная. За копейку удавится. В комнату можно заглянуть?
Осмотрев мастерскую,
– Н-ну… Больше похоже на человеческое жилье, чем то, что было раньше.
– И есть ванная, – не без гордости присовокупила Александра.
– У тебя бытовые идеалы времен военного коммунизма, моя драгоценная, – пожал плечами Мусахов. – Конечно, с какой точки зрения смотреть. Одному нужны золотые унитазы, для другого это все так, мирские искушения… Ладно, где мой кофе?
– Готов. – Художница отодвинула стул от рабочего стола. – Присаживайтесь, сейчас принесу.
Вернувшись через минуту с двумя кружками, она устроилась за столом напротив гостя:
– К сожалению, больше угостить нечем. А… Заказ в машине?
– Я решил сделать тебе доставку в подарок. – Торговец осторожно поднес кружку к губам и поднял внимательный взгляд поверх дымящегося кофе. – Ты же не за рулем, насколько я помню.
– О, нет, не стоит… – запротестовала Александра, пытаясь придумать вежливую форму для категорического отказа, и умолкла. Что-то говорило ей, что Максим будет не в восторге от постороннего вторжения. Художнице вспомнились ограничения, которые он на нее наложил: не вывозить олеографии за пределы отеля, не выкладывать их снимки в Сети. «Чужие здесь не ходят!» – как наяву услышала она резкий голос.
– Это неудобно, – сказала, наконец, Александра, нарушая повисшую паузу.
– Саша, – тихо и выразительно произнес Мусахов, ставя на столешницу кружку. К кофе он не прикоснулся. – Такая строгая секретность вокруг такой чепухи – плохой признак. Ты это знаешь не хуже меня. Ладно, не хочешь выдавать клиента – не настаиваю, не мое дело. Но скажи хотя бы, в каком направлении исчезаешь?
Александра делано засмеялась, откидываясь на спинку стула:
– Сама не знаю! Вот правда, не знаю адреса… Меня оба раза возили, даже примерно дорогу не вспомню. Это не город, не дачный поселок, а просто…
Она запнулась и развела руками:
– Просто лес.
– По какому хоть шоссе тебя возили? – Мусахов выглядел очень серьезным.
– По Ярославке. Но потом мы ушли направо. И потом еще были повороты.
– А как ты сейчас собралась туда попасть?
– Позвоню знакомым, они сориентируют таксиста. Геолокацию пришлют, в конце концов… Не беспокойтесь за меня!
– Так ты там не одна? – подался вперед Мусахов. – Что за знакомые? Я их знаю?
– Не сомневаюсь, что знаете, но называть имен не буду, – Александра поднялась из-за стола. – Это их бизнес. Не обижайтесь, Иван Константинович. Мне бы с вами за товар расплатиться да собираться в дорогу… Сколько я должна?
Мусахов тоже встал. Обиженным он не выглядел – скорее, встревоженным.
–
– Которого закопали в лесу?
– Может, и не в лесу, – покачал головой Мусахов. – Никто ничего не знает. Но после того, что он натворил, учитывая, каких людей обманывал, лес – вероятный вариант. Лес или бетон на стройке. Венки гниют тысячами по всей Москве. Какие угодно. Зачем стряпать новые, если можно старые на пятак ведро закупать? Сейчас и хороший-то товар никому не нужен. Так откуда к тебе прилетел такой заказ?
– Это декор, Иван Константинович. – Александра успокаивающим жестом коснулась руки торговца картинами. Она была искренне тронута его участием. – Не подделка. И ничего зловещего в этом нет. Просто прихоть заказчика. Пойдемте к машине, я вам помогу.
Мусахов уехал сразу, как они разгрузили багажник и перенесли коробки в мастерскую. К своему кофе он так и не притронулся, и его лицо не покидало тревожное выражение. Прощаясь, он на миг задержал руку Александры в своей широкой горячей ладони и внушительно произнес:
– Если что – немедленно звони!
Она пообещала быть на связи и, стоя у окна кухни, проводила взглядом знакомый синий внедорожник, с трудом выезжавший из тесно заставленного автомобилями, плохо очищенного от снега двора. Не успела машина исчезнуть в подворотне, как в мастерской зазвонил телефон. Мобильник так и остался лежать на подушке.
– Аристарх? – удивленно произнесла Александра, увидев имя на экране и услышав голос в трубке. Удивляться было чему – ей всегда звонила Светлана. Художница даже не помнила, что в списке контактов значился также номер самого декоратора.
– Да, Саша, я, – сдавленно выговорил Сазонов. Его голос, обычно очень тихий, сейчас и вовсе был почти неразличим. – Тут начался ад. Скоро вернешься?
– Сейчас как раз собираюсь, – художница нахмурилась, глядя на свертки, загромоздившие рабочий стол. – Что у вас происходит?
– Да все разом приехали, – ответил Аристарх, и других объяснений Александре не потребовалось. Она только прикрыла глаза.
– Кинь мне подробный адрес и, если можно, геолокацию, – попросила она. – Я вызываю такси.
– Уже прислал, посмотри сообщения, – откликнулся Аристарх. – Сам бы с радостью за тобой приехал, но… Унизительно в таком признаваться – меня не отпустят.
– Ладно, не принимай все эти страсти близко к сердцу, – сочувственно произнесла художница. – Теперь у тебя есть помощники, это главное.
– Не то слово, сразу четыре помощника! – фыркнул Аристарх. – Если я не избавлюсь от сыновей, мы запорем заказ. Если избавлюсь, Света меня убьет. Ты очень здесь нужна!
– Но я-то что могу сделать? – вздохнула Александра.