Солнце восемь минут назад
Шрифт:
– Разумеется, картина не потребуется, – кивнула Александра, принимая деньги. Художница поняла, что запрошенная ею сумма вознаграждения показалась заказчику мизерной. «Можно было просить больше, тем более цифра взята с потолка!» – Но скажите, это не опасно, что в ближайшем будущем картина будет находиться не в сейфе, а просто на стене, без сигнализации? Понимаю, это не самое ценное полотно на свете, но…
– Вот на этот счет вообще не переживайте, – поморщился Максим. – Чужие здесь не ходят. Да, и еще одно условие! Вы должны работать здесь. Венки
– На этот счет можете не беспокоиться, – заверила его художница. – Не скрою, мне было бы удобнее работать в своей мастерской, но ваши условия – это ваши условия.
– Ну, раз мы все решили, принимайтесь за работу.
Александра попросила разрешения оставить олеографии в кабинете до утра. Она опасалась, что старая хрупкая бумага пострадает от холода и влаги в промерзшем шале. Максим согласился.
– Меня уже тут не будет, но Жора откроет вам кабинет. У него ключи от всех дверей. Кроме этой. – Он с усмешкой кивнул на сейф. – Все будет лежать на столе. Что-то еще? – добавил он, видя, что Александра замешкалась.
Она смущенно улыбнулась:
– Да нет, просто рингтон у вас такой знакомый, а я не могу вспомнить, где это слышала.
Его глаза сощурились, углы губ снова поползли вниз в улыбке «наоборот»:
– Ну вот, теперь я знаю, что вы когда-то ходили на «Служанок» Виктюка!
– Точно! – машинально подтвердила она. – Музыка оттуда. Где же это было?.. В Вахтангова.
– Я тоже на Арбате смотрел, в начале девяностых. Может, на одном спектакле были…
Он вдруг запнулся и закончил, уже без улыбки:
– Страшно подумать, сколько лет прошло. Ну, я вас не задерживаю, нужно еще с дизайнером переговорить. Скажите там, внизу, что я его жду. Да!
Александра, уже направлявшаяся к двери, обернулась на возглас.
– Жду без супруги, – добавил Максим. – Она нам очень мешает.
И хотя поручение было щекотливым, Александра почувствовала, что выполнит его с удовольствием. А хозяин отеля, словно разом забыв о ней, устремил взгляд на лежавшую перед ним картину. Закрывая дверь, художница спросила себя, чем именно так завораживает его рядовое, в общем, полотно? «Бессмысленно гадать, – подумала она. – Бывает странное лицо, от которого глаз не оторвать, бывает идеальная красота, от которой быстро устаешь. Здесь законов нет…»
Выйдя из кабинета, она едва не столкнулась с Жорой – тот осторожно нес две чашки с дымящимся черным кофе.
– Подноса нет, не могу найти, – пожаловался парень. – А вы уже все?
Александра взяла у него одну чашку:
– Похоже на то. Аристарх внизу?
– Оба там, ругаются, – Жора фыркнул. – Они, видно, из тех, кто любит выяснять отношения при свидетелях. На колхозном собрании, как говорится.
Спускаясь в столовую, Александра приостановилась на лестнице – отсюда она видела и слышала все, что происходило внизу. Аристарх пересел на диван у камина и смотрел на огонь. Светлана ходила взад-вперед за спинкой
– Никогда, слышишь, никогда! Завтра утром приедут дети!
– Этим детям тридцать и двадцать девять, – неожиданно резко отвечал Аристарх, не оборачиваясь. – Ты до сих пор все решаешь за них. Для меня это будет не помощь, а обуза.
– Если ты пригласишь эту тварь, я уеду! – Светлана вцепилась в спинку дивана так, что кожаная обивка заскрипела. – Слышишь, немедленно уеду!
Александра, застывшая с чашкой посредине лестницы, стала свидетелем невероятного – Сазонов равнодушно пожал плечами в ответ на угрозу. Художница решила, что пора подать голос.
– Аристарх, тебя ждет заказчик. – Она быстро спустилась в столовую, подошла к дивану и уселась в углу. – Хочет поговорить с глазу на глаз.
– Наедине?! – оскалилась Светлана. – О чем это?!
– Надеюсь, к нему-то ты меня не ревнуешь? – Аристарх поднялся. – Успокойся, пожалуйста.
Светлана бессильно задыхалась, глядя, как супруг поднимается на второй этаж. Когда он исчез на верхней площадке, женщина упала на диван рядом с Александрой – та едва не расплескала кофе себе на колени.
– Вот, Саша, вот! – бормотала она. – Ты же его знаешь, ты же видишь, как он изменился! Будто с цепи сорвался. Стоит заговорить об этой твари, прямо сам не свой. И он еще смеет врать, что ничего не было. Я знаю мужчин!
– Просто переживает, – дипломатично ответила Александра. – Заказ большой, время ограничено.
– Делал он и больше, и быстрее. – Светлана сидела рядом, сгорбившись, спрятав нижнюю часть лица в сложенных ладонях. Ее голос звучал глухо. – С ним творится неладное. Мы тридцать лет вместе, я его видела таким один раз. Вот именно тогда!
Она не договорила, но Александра, уже знавшая от Аристарха о его разрыве с напарницей, прекрасно поняла, о каком событии идет речь.
– Тогда его будто подменили, – продолжала Светлана, отнимая руки от лица и кладя их на тесно сдвинутые колени. Женщина неотступно глядела на огонь и говорила, словно обращалась к пламени. – Огрызался, не отвечал на вопросы, работал спустя рукава. Ничего не было?! Да он полгода прийти в себя не мог. Все было, все. Я не дурочка, я его насквозь вижу. Да, как профессионал эта Лена была ничего, не спорю. Дело не в этом… Не в этом!
Она обернулась к Александре, и та увидела, что маленькое востроносое личико собеседницы мокро от слез.
– Я боюсь, понимаешь? – сипло проговорила Светлана. – Боюсь, потому что думала, все забыто, а оказывается… Он может сорвать заказ. Может наделать глупостей, он сейчас в том возрасте, когда мужчины начинают сходить с ума. Вторая весна наступает… Дети выросли, жена надоела… Как он сыновьям собирается в глаза смотреть? Хотя тебе этого не понять.
И, вскочив, отойдя к столу, Светлана принялась вытирать щеки салфеткой. Александра сидела молча. Она прислушивалась, не раздадутся ли на лестнице шаги – появление Жоры могло бы избавить ее от этой тягостной исповеди. Но сторож не возвращался.