Солотчинский призрак
Шрифт:
– Да, именно это я купил на рынке в одном городке Северной провинции Китая.
Он взял предмет в руки, отрыл крышечку, заглянул внутрь и даже понюхал.
– Эй, что, недавно пользовались? Я чувствую запах.
– Да, именно из этой маленькой коробочки и вылезали все эти призраки. А у Вашего родственника мы нашли вот это.
Зазанев продемонстрировал пакетик с пахучим порошком.
– Скажите, это Вы дали Петровскому эту дрянь и рассказали о ее свойствах?
– Я не давал! – категорично заявил бывший дипломат.
– Тогда откуда у него этот порошок? Подобное
– Я бы не нанял слугу, который курит наркотики. От него тогда не будет толку.
– Тогда как?
– Я вспомнил. Примерно год назад Роман Семенович приезжал в имение на несколько дней. Именно в этот момент у меня гостил один знакомый. Мы вместе служили в Китае. За чаем мы долго говорили об обычаях Китая, различных традициях. В том числе мой товарищ начал рассказывать о традиции окуривать помещение благовониями, а потом сказал, что некоторые из них вызывают различные видения.
– А он не говорил, что может достать такой порошок или что у него он есть?
– Нет, при мне такого не было, но ведь я же не находился при своем товарище неотлучно. Они могли договориться потом, когда я не видел.
– А Вы показывали Петровскому курительницу?
– Специально нет, но она лежала у меня на комоде, кажется, он брал ее в руки и рассматривал, вроде как даже задавал какие-то вопросы.
Многие детали становились ясными. В целом картина складывалась полная. Допрос Вернова подтвердил и еще один момент. И в самом деле, за несколько дней до убийства гувернера Ведрова Сабанеева прилюдно заявила, что отпишет все наследство Павлику. И, следовательно, именно в этот момент Павлик был главным наследником.
– Ведь старуха слов на ветер не бросает. Когда она в очередной раз заявляла о переменах в завещании, то она не ограничивалась словами. Она и в самом деле посылала за нотариусом, иногда отправлялась к нему в Рязань сама. Ну это если погода была хорошая и Мария Михайловна хотела совершить прогулку. К нам нотариус ездил постоянно, прислуга уже даже выучила его вкусовые пристрастия, знала, какой кофе он любит, какое вино, – пояснил Вернов.
– А почему вдруг Павлик неожиданно был объявлен наследником? Вроде как она ему не очень симпатизирует.
– Почему неожиданно? Это обычный прием нашей дорогой Марии Михайловны. Она постоянно меняет наследников, причем для этого даже необязательно отличиться. Достаточно, чтобы прежний любимчик допустил какой-то промах. Кстати, сам Павлик это очень хорошо понимал. Он отнесся к этой новости очень равнодушно. Видимо, понимал, что это все ненадолго. В первую очередь наша старуха играет на нервах взрослых – моих, ну и брата с сестрой. Просто в этом раскладе Павлик становился чем-то вроде собачки Жули. Типа никому не дам, или лучше дам Жули, или там, Павлику, чем вам, взрослым лоботрясам, – развел руками Вернов.
– Я хотел поговорить о Павлике, – неожиданно начал новую тему Железманов. – Скажите, вот вроде он Вам не совсем безразличен?
– Милый мальчик. А что?
– Просто мне кажется, что этому мальчику очень не хватает элементарной любви и заботы.
– Ну, у него есть все. Он учится в гимназии,
– А Вам не кажется, что ему категорически не хватает человеческого участия, любви и ласки? Ведь никто не желает ему доброй ночи, не интересуется настроением или самочувствием. Ему даже поиграть не с кем, кроме гувернера. Или с вашим слугой Ли. Ведь именно он помог сделать ему такого замечательного воздушного змея? Обычно такую миссию выполняют отцы или старшие братья.
Вернов молчал.
– И в то же время мальчик не совсем Вам безразличен. Вы даже Ли дали указание следить, чтобы с ним ничего не случилось. Неужели нельзя уделять своему племяннику чуть-чуть больше внимания? Поговорить с ним о прочитанном? Пожелать успехов? Иногда сходить вместе в лес, на речку? Просто улыбнуться? – Железманов начал горячиться. – Вспомните себя ребенком, наконец. Это нужно каждому мальчику.
Бывший дипломат молчал, потом произнес:
– Пожалуй, Вы правы. Мне всегда казалось, что в доме и так много народу, есть кому уделить внимание мальчику. Но брат и сестра Петровские видели в нем прежде всего соперника в деле наследства. Сейчас Настя уезжает из дома, Роман, если Вы его поймаете, пойдет на каторгу. От Марии Михайловны ждать любви не приходится, по любому не в ее возрасте на речку бегать, – согласился он.
– Вы должны пообещать мне, что будете больше заботиться о своем племяннике, – настаивал Петр. Конечно, он понимал, что переходит границы служебной деятельности. В обязанности следователя выдвигать такие требования не входило. Однако молодому человеку очень хотелось сделать что-то полезное для ребенка, к которому за это время он успел привыкнуть. И своего он добился:
– Хорошо, я даю Вам это слово. Я буду больше уделять внимания Павлику, помогу ему в совершенстве выучить языки и потом определю его на факультет восточных языков. Из него может получиться хороший дипломат, – произнес Николай Сергеевич.
Содержать в тюрьме Вернова уже необходимости не было, поэтому Зазнаев стал писать бумаги для его освобождения, а заодно и для освобождения китайца Ли и дворника. Хватит им в тюрьме сидеть.
– Единственно, о чем я должен предупредить: возвращаться в имение Вам небезопасно. Оставайтесь в городе. У Вас есть какие-то знакомые, у которых можно остановиться?
– Нет, я лучше поселюсь в гостинце.
– Есть еще один вопрос. Нет ли у Вас предположений, где может скрываться господин Петровский? Может, он упоминал каких-то знакомых, друзей? Может, у него были любимые места времяпровождения?
– Он особо не распространялся.
– А не было у него дамы в городе?
– Господа, Вы меня ставите в неловкое положение, – замялся Вернов.
– То есть Вы что-то знаете?
– Да я не знаю толком. Право, Вы ставите меня в щекотливую ситуацию, – мялся бывший дипломат. – Честь дамы, Вы должны понимать…
– Николай Сергеевич, я понимаю, что Вы не хотите компрометировать честь женщины. Это очень похвально. Но поймите – мы спрашиваем не из праздного любопытства, мы тоже бережем честь дамы. Но мы ищем убийцу, он может сотворить что-то, – горячо убеждал Зазнаев.