Солотчинский призрак
Шрифт:
Не могла ничего сказать и Мария Михайловна. Она тоже весь день провела у себя в комнате, окна у нее выходили на север, и там было не так жарко. Поэтому было неясно самое главное: Петровский бежал и теперь скрывается или он просто на время отъехал или отошел и даже не подозревает, что разоблачен? Ведь он и раньше уезжал на время. Ответа на этот вопрос не было. Все ли вещи на месте? Ответить на этот вопрос друзья не могли, так как не знали, сколько и каких вещей было у злоумышленника. Почему тогда он оставил тыкву-курительницу? По логике он должен быть недалеко, чтобы в нужный момент забрать улику. Когда Мария Михайловна вместе с Люсей увидели
– Слушай, а как он Беляеву деньги одалживал, если у него их не было? Он же вроде как должен растрату выплачивать? – неожиданно задал вопрос Железманов.
– А он много дал в долг?
– Вроде как Беляев говорил, 50 рублей. Ему там перевод должен был прийти, вот он на время и перехватывал.
– Знаешь, он мог дать эти деньги, чтобы лишний раз показать на публике, что у него все в порядке. Даже если у него и были средства дать взаймы 50 рублей, то нужно ему было намного больше. Без наследства ему растрату было не покрыть, – предположил Зазнаев.
Было решено остаться в доме на ночь, проще говоря, устроить засаду. Тем более что Железманов был слишком слаб, чтобы куда-то ехать, и также был слаб, чтобы самостоятельно осуществить задержание.
Ночь прошла относительно спокойно, если не считать, что Петр спал крайне беспокойно, клюквенный морс постоянно звал на двор, но именно это и помогло. Наркотик выводился из организма, и к утру Желзманов понял, что уже может стоять и ходить, не хватаясь за стенку.
***
Утром устроили совещание. Становилось понятно, что надо искать Петровского в Рязани. В самой усадьбе было решено оставить в засаде урядника. Однако Железманов настоял, чтобы члены дома Сабанеевой были эвакуированы в безопасное место. Он уже не видел смысла скрывать свое истинное лицо, и они с Зазнаевым прямо объяснили Марии Михайловне, с какой миссией он прибыл в дом.
– Значит, Вы не гувернер, а соглядатай? – недовольно произнесла она, когда друзья закончили свое повествование.
– Я не соглядатай, а служитель закона. Моя задача заключалась в том, чтобы выявить виновного и защитить всех остальных от новых покушений. И в том числе Вас, уважаемая Мария Михайловна. Вы не поняли, что Ваш племянник Петровский очень сильно нуждался в деньгах и планировал резко сократить свой путь к наследству?
– Да, но зачем он убил гувернера?
– Нам и самим это не понятно. Скажите, а незадолго до того как погиб гувернер Ведров, Вы не делали никаких заявлений, что все передадите Павлику? – уточнил Иван Васильевич.
– Может, и делала, что с того? Они все не заслуживают этого наследства.
– Мне трудно об этом судить, но не могу не скрыть мысли, что именно Вы своими постоянными рассуждениями, кто более достоин наследства, подтолкнули эти события.
Старуха
– Нам надо решить еще один важный вопрос: надо обеспечить безопасность Вашу, а также Насти и Павлика, – вернулся к практическим вопросам Зазнаев.
– Вы считаете, что нам угрожает опасность? – Сабанеева отвлеклась от созерцания картины за окном.
– Нельзя исключить это. Скажите, Вы можете дать указание Насте, чтобы она тотчас же уехала в дом жениха? Там она будет в безопасности.
Старуха кивнула головой и крикнула в дверь:
– Люся, позовите Анастасию ко мне.
– Также надо обеспечить безопасность Павлика. Вы не будете возражать, если я его возьму в город, и он поживет несколько дней у моей знакомой? Она вполне достойный человек, и ему там будет хорошо, – предложил Зазнаев.
Он не сомневался, что возражения не будет. Сабанеевой не было дела до мальчика, ее интересовало только одно: чтобы от ребенка не было шума. Поэтому она также холодно кивнула головой.
– И Вам тоже было неплохо уехать, – закончил Петр.
– Я никуда не поеду. С какой стати? Это мой дом, я здесь живу, – высокомерно произнесла женщина.
– Неужели Вы не понимаете, что Ваш племянник опасен? Он может вернуться в любой момент и расправиться с Вами?
– У Вас плохо со слухом? Я же сказала, что никуда не поеду. Это мой дом и я хочу умереть здесь. Мне и так осталось недолго, я, может, сама завтра Богу душу отдам.
Стало понятно, что тут убеждать бесполезно.
– Ладно, оставайтесь, но мы оставим в доме урядника, – согласился следователь.
Засаду по любому в доме нужно отставлять, а следить за безопасностью одного человека в доме все намного проще, чем за тремя.
В двери показалась Настя, вид у нее был как у побитой собаки. Старуха распорядилась собирать вещи и ехать в дом Авилова. Та попыталась возразить или попросить пощады, но вмешался Железманов:
– Настя, это нужно для Вашей безопасности. Лучше жить там, чем не жить вообще.
Девушка понуро пошла собраться.
Павлик к предложению пожить в другом доме отнесся спокойно. И также не удивился, когда ему объяснили, что его наставник не гувернер, а кандидат на судебные должности.
– Я почему-то так и начал думать.
– Почему? – изумился Петр, он был уверен, что играет свою роль безупречно.
– Да Вы слишком много меня расспрашивали про всех. Жаль, что Вы уезжаете, мне с Вами было интересно. Я опять останусь один, – пояснил мальчик вздыхая.
Железманову стало неловко. И в самом деле, в этой игре про чувства ребенка они не подумали, а он и так лишен домашнего тепла и уюта. Петр старался относиться к ребенку с заботой, искренне придумывал интересные игры, подбирал хорошие книги для чтения, видел в нем личность, а сейчас он должен его покинуть.
– Не расстраивайся, во-первых, я тебя буду навещать и здесь, и в пансионате. Во-вторых, я постараюсь найти тебе нового гувернера, который будет о тебе заботиться.
В городе друзья заехали в дом знакомой Зазнаева Ольги Лисиной. Она отнеслась к просьбе своего знакомого с пониманием, пообещав создать все условия для ребенка и вместе почитать «Трех мушкетеров».
После этого поехали в тюремный замок. К Вернову были новые вопросы:
– Вот этот предмет у Вас украли? – следователь вложил на стол тыкву-курительницу.