Соловушка НКВД
Шрифт:
– Да, щепок полетело немало, вам же опасаться не стоит – для шумного процесса не подходите – в стране не известны, к тому же лояльны к власти Советов, доказываете это делом.
Скоблин продолжал хранить молчание.
Ковальский умолк, не зная, что еще сказать, сумел ли убедить генерала, надо ли продолжать трудный разговор.
На помощь пришла хозяйка.
– Как скоро у вас отменят продуктовые карточки? Здесь газеты не уставая трубят о начале голода, особенно в Нижнем Поволжье и на Украине.
– Разруха еще не побеждена, – объяснил Ковальский. – Случаются неурожайные сезоны, засуха, не хватает техники на полях и заводах, но паровоз, как поется в песне, «летит вперед, в коммуне остановка».
– В той песне еще поется «в руках у нас винтовка». По мне, лучше бы взялись за лопату, грабли, косы.
– В больших городах открыли магазины Торгсина, где за золото, драгоценные камни можно приобрести все что пожелаешь. Увидите сами, когда приедете.
– Но у меня контракты, если пожелаю их разорвать, придется платить большую неустойку, – призналась певица.
– Вернетесь не завтра, а в недалеком будущем, пока «Фермер» и «Фермерша» нужны здесь, – Ковальский говорил уже не тем торжественным тоном, каким сообщил приказ Генштаба Красной Армии. – Встретят как героев невидимого фронта. Генерал, пардон, комбриг, станет служить в Разведывательном управлении, Надежде Васильевне предоставят для выступлений лучшие сцены городов.
Ковальский приберег главное, как козырную карту, к концу разговора. Достал бумажник, выудил из него сложенный вчетверо листок.
– Извольте получить.
Скоблин развернул листок и чуть не задохнулся – горло сдавила судорога, с трудом выдохнул:
– Боже, не могу поверить!
– Узнали почерк? У вас отличная память, – похвалил Ковальский. – Пишет действительно ваш младший братец, как видите, жив-здоров, был рад узнать, что и вы в полном здравии.
Скоблин жадно читал письмо.
– Спасибо, огромное спасибо! Сняли с души тяжелый камень: с лета девятнадцатого потерял связь с братом, считал его погибшим. Но как не опасались везти письмо через границу?
– Если бы обыскали и нашли, ни в чем бы не заподозрили, решили, что письмо адресовано мне – вашего имени брат предусмотрительно не написал.
– Он в курсе моего сотрудничества с ГПУ?
– Конечно нет. О «Фермере» и «Фермерше» в органах информирован ограниченный круг. Брату сказали, что вы обосновались в Болгарии, отошли от политики, занялись коммерцией. – Ковальский обернулся к Плевицкой: – Имею сюрприз и для хозяйки, извините, что не вручил первой.
Сюрпризом была фотокарточка мальчугана в матроске, берете, с игрушечным корабликом в руках.
Как попавшая из воды на сушу рыба, Плевицкая стала хватать ртом воздух.
– В жизни ваш Женя не столь серьезный товарищ. Непоседлив – в фотоателье с трудом уговорили пару минут посидеть спокойно. Живет по-прежнему в Киеве, воспитывают две тетки.
– Он… он знает, что я жива? Точнее, не он, а тетки? – еле слышно произнесла Плевицкая.
– Конечно, и еще что обстоятельства не позволяют вам увидеться с сыном. Тетки хорошо воспитаны: не спросили ничего лишнего.
«Сильверстов» Центру:
«Фермер» и «Фермерша» вновь произвели хорошее впечатление, не трусливы, в меру осторожны, первый авторитетен у командования РОВС. Передал установку укрепить связи с белой разведкой и контрразведкой, войти в члены штаба. Положение у наших людей весьма выгодное: он заслуженный генерал, хранит заветы Корнилова, последний командир одного его полка, она – известная, почитаемая в эмигрантских кругах актриса… Офицеры РОВС, находящиеся в разных частях Европы, а также Азии, Америки, ждут приказа к началу активных действий, многие фамилии, адреса известны благодаря «Фермеру», который может влиять на подчиненные лица. Одна из положительных его черт – трезвенник.
«Фермерша» благодаря концертной деятельности (печать часто пишет о ней) имеет возможность покидать Париж, выезжать в разные государства, и значит, передавать курьеру собранные сведения. Пение на публике – хорошее прикрытие. Она и больше муж прекрасно информированы о подноготной интересующих ИО лиц в эмиграции…
Резолюция: Отметить краткость, точность отчета. Благодаря профессии «Фермерши» муж может не объяснять поездки по странам, тем самым имеет свободу передвижения. Смешно утверждение, что ген. непьющий: он мог играть роль трезвенника перед курьером, дабы произвести хор. впечатление.
Из характеристики П. Ковальского
Секретный сотрудник «Сильверстов» толков, решителен. Компромата на него нет.
В подробной автобиографии не указал лиц из его окружения в годы службы у белых, что помогло бы для налаживания связей за кордоном… ИО ОГПУ СССР
П. Ковальский жене в Харьков:
Дорогая Рита! О себе писать не буду, лучше расскажу о дорожных впечатлениях.
В Ленинграде сел на германский пароход «Саксен». Первое, что бросилось в глаза, – немецкая чопорность, вежливость и, что немаловажно при нынешнем положении с продуктами питания, обилие еды в ресторане, то же изобилие в немецких магазинах, лавчонках. 20-го прибыли в Щецин.
Приобрел тебе и дочери обувь, кофточки и свитера – вернусь, вышлю из Москвы посылкой.
О заграничной дешевизме мануфактуры, пищи явная ложь – дрянь стоит дешево, приличные вещи дорого. Догнать и перегнать Европу будет сложно, но возможно…
Справка: Оригинал письма отправлен по адресу, копия в личном деле.
Резолюция: Войти с ходатайством в руководство об объявлении ЕЖ-13 и «Сильверстову» благодарностей, приказ сообщить.
2
А. А. С л у ц к и й – комиссар госбезопасности 2-го ранга, в органах с 1928 г. Был начальником отдела, пом. начальника экономического управления ОГПУ. С. 1935 г. начальник Иностранного отдела.
Глава пятая
За океан и обратно
Путь за океан был неблизким и трудным. Пароход пробивался сквозь штормы, встречал ураганы, ложился то на один, то на другой борт, зарывался носом в клокочущую свинцовую муть. Стоило океану успокоиться, измученные качкой пассажиры смогли чуть передохнуть, прийти в чувство. Окончательно успокоенно вздохнули, когда за кормой появилась на каменном островке гигантская олицетворяющая Новый Свет статуя женщины с факелом в поднятой руке.
«Не напрасно ли послали депеши о прибытии в газетные корпорации? Будут ли встречать? Знают ли в Америке певицу Плевицкую или мое имя здесь ничего не говорит?» – беспокоилась Надежда Васильевна.