Сон в красном тереме. Том 1
Шрифт:
– Вот это место способно навести на глубокие размышления, – заметил Цзя Чжэн. – Хотя оно и является творением человеческих рук, но все же радует глаз, волнует душу и вызывает желание вернуться в деревню, на лоно природы. Давайте пойдем туда и немного отдохнем!
Цзя Чжэн уже совсем было собрался войти в деревушку, как возле ворот у края дороги неожиданно заметил камень, оставленный здесь специально для того, чтобы на нем сделали надпись.
– Удивительно, бесподобно! – стали восклицать гости. – Если бы здесь повесили какую-нибудь доску с надписью, сразу исчезло бы то впечатление, которое производит простая деревенская усадьба! А вот поставить каменную плиту с надписью – получится так красиво, что даже Фань Ши-ху [64] , написавший стихотворение «Семья земледельца», не смог бы выразить эту красоту в своих стихах.
64
Фань Ши-ху, или Фань Чэн-да (1126–1193) – известный поэт эпохи Сун.
– Что ж, господа, предлагайте, – обратился к спутникам Цзя Чжэн.
– Только что брат Бао-юй говорил: «В описаниях лучше пользоваться старыми изречениями, чем сочинять новые; в резьбе лучше следовать старинным узорам, чем выдумывать новые», – произнес кто-то из гостей. – А ведь такие места наши предки описали с исчерпывающей полнотой, и нет ничего лучше, чем дать этому месту название: «Деревня цветов абрикоса».
Услышав это, Цзя Чжэн с улыбкой сказал Цзя Чжэню:
– Вот кстати мне напомнили! Ведь здесь не хватает вывески, какие обычно бывают над деревенскими кабачками. Завтра же надо все устроить, но не слишком роскошно. Если принять во внимание общий вид деревушки, то простого бамбукового шеста на вершине дерева будет вполне достаточно.
В ответ Цзя Чжэнь почтительно поддакнул и проговорил:
– Мне еще думается, что в этом месте не следует разводить никакой птицы, кроме кур, гусей и уток.
– Совершенно верно! – согласился Цзя Чжэн, а за ним и все остальные.
После этого Цзя Чжэн обратился к своим спутникам:
– «Деревня цветов абрикоса» – название, конечно, неплохое, но существуют деревни точно с таким же названием, поэтому следовало бы выразиться как-то иносказательно.
– Вы правы! – поспешили согласиться гости. – Надпись необходимо сделать из четырех слов, а у нас есть только три. Какое же взять четвертым?
Все задумались. Однако Бао-юй не вытерпел и, не дожидаясь разрешения отца, вмешался:
– В старинных стихах сказано: «Высится флаг в цветах абрикоса». Мне кажется, здесь лучше всего подошла бы надпись: «Виднеется флаг среди абрикосов» [65] .
– Вот именно «виднеется», – подхватили гости. – К тому же в этом выражении скрыт смысл «Деревня цветов абрикоса».
– Если в названии деревни употребить слова «Абрикосовые цветы», получится банально, – усмехнулся Бао-юй. – Ведь сказано же в стихах у одного Танского поэта: «Ворота из прутьев у самой воды, и рис ароматный цветет». Почему бы не дать этому месту название «деревушка Благоухающего риса?»
65
В Китае над входом в кабачок вместо вывески было принято вывешивать флаг.
– Прекрасно! – снова принялись восторгаться гости и захлопали в ладоши.
– Скотина! – обрушился Цзя Чжэн на сына. – Сколько ты изучил творений древних мудрецов? Сколько запомнил древних стихов? И как ты только смеешь бахвалиться перед этими уважаемыми господами! Я разрешил тебе говорить в шутку, чтобы испытать тебя, а ты принял это всерьез?
Цзя Чжэн отвернулся и прошел в домик. Все последовали за ним. Домик выглядел очень скромно, окна изнутри были заклеены бумагой, у стен стояли деревянные скамьи. Дух богатства был совершенно изгнан отсюда.
Оглядевшись вокруг, Цзя Чжэн остался очень доволен, но потом вперил взгляд в Бао-юя и спросил:
– Как тебе нравится здесь?
Услышав этот вопрос, гости насторожились и стали подталкивать Бао-юя, чтобы он отвечал обдуманно. Однако Бао-юй не послушался никого и тотчас же ответил:
– Это место значительно хуже, чем то, которое названо «Торжественное явление феникса».
– Ну и тупица же ты! – возмутился Цзя Чжэн. – Тебе бы только богатство да роскошь, а утонченную простоту разве ты понимаешь? И все это потому, что ты не читаешь книг!
– Отец, вы, конечно, справедливо меня поучаете, – ответил Бао-юй, – но знаете ли вы, в каком значении древние употребляли слово «простота»?
Неожиданное упрямство Бао-юя испугало всех присутствующих. Но, услышав, что речь идет о «простоте», они сказали:
– Вы ведь все понимаете, второй господин, почему же вам вздумалось задать вопрос о «простоте»? «Простота» – это то, что создано самой природой, человек не в силах создать ее.
– В том-то и дело! – воскликнул Бао-юй. – А ведь эта деревушка создана человеческими руками! Рядом с ней нет ни другой деревни, ни окраины города. У гор, которые расположены здесь, нет отрогов, а у ручьев нет источников. Нет башни, храма, скрытых среди зелени, и нет моста, по которому обычно поселяне едут в город. Деревушка эта стоит в одиночестве и не представляет собой внушительного зрелища. Разве может это место сравниться с теми, где мы только что были и где естественность согласуется с законами природы? Правда, там посажен бамбук, подведены источники, но все равно это не нарушает естественности. Ведь древние говорили: «Рисуя горы, соблюдай простоту, изображая пейзаж, стремись, чтобы он был такой, какой есть, иначе он будет плох…»
Не успел он произнести эти слова, как Цзя Чжэн закричал:
– Вон отсюда!
Но едва Бао-юй успел выйти, как он снова крикнул:
– Вернись! Сочини парную надпись! Но смотри, если скажешь глупость, я тебе надаю оплеух!
Бао-юй, задрожав от страха, произнес:
Свежая зелень раскинулась буйно там, где стирают одежду; Дым благовоний окутал как туча тех, кто салат собирает.Цзя Чжэн сокрушенно покачал головой и произнес:
– Совсем плохо!
Все направились к выходу. Гости огибали склоны горок, проходили мимо цветов, разглядывали камни, осматривали родники. Миновав решетку для чайных роз и пройдя под навесом, образованным вьющимися розами, все вышли к беседке пионов, обошли садик гортензий и достигли двора красных роз, откуда через ограду из бананов последовали дальше, все время петляя между деревьями. И внезапно до слуха людей донеслось журчание ручейка, вытекавшего из каменного грота и разливавшегося у его входа небольшим озерком. Сверху над входом свисали ползучие растения, внизу в воде плавали опавшие лепестки цветов.
– Что за прелесть! – с восторгом воскликнули гости.
– Какое название вы предложили бы для этого места, господа? – спросил у них Цзя Чжэн.
– Здесь и придумывать нечего, – хором ответили все, – самым подходящим было бы «Улинский источник».
– Название слишком устаревшее, – возразил Цзя Чжэн, – да и существа не отражает.
– В таком случае назовем его «Убежище жителей Циньского царства».
– А это совсем не годится, – не вытерпел Бао-юй. – Основной смысл выражения «Убежище жителей Циньского царства» – скрываться от смуты. А разве здесь в этом суть? Лучше уж сказать: «Отмель осоки и заводь цветов».