Сон в красном тереме. Том 1
Шрифт:
Она рассердилась и побежала к себе в комнату. Бао-юй бросился за ней следом и спросил:
– Что это ты опять ни с того, ни с сего рассердилась? Если я даже сказал что-нибудь лишнее, все равно ты могла бы посидеть немного и поговорить с другими.
– Что ты командуешь! – вспылила Дай-юй.
– Я не командую, – проговорил Бао-юй, – но когда ты сердишься, ты вредишь только своему здоровью.
– Пусть я сама причиняю себе вред, пусть даже умру – какое тебе дело? – крикнула Дай-юй.
– Зачем ты так говоришь? – укоризненно произнес Бао-юй. – Разве можно в новогодний праздник упоминать о смерти?
– Назло буду говорить! – заявила Дай-юй. – И сейчас возьму да и умру! А если ты смерти боишься, живи себе хоть сто лет!
– Если ты вечно будешь со мной ссориться, как тут бояться смерти? – с улыбкой сказал Бао-юй. – Наоборот, сам к ней будешь стремиться!
– Это верно! – поспешила вставить Дай-юй. – Чем все время ссориться, лучше уж сразу умереть!
– Я сказал, что лучше умереть мне, – возразил Бао-юй, – а к другим это не относится.
В это время пришла Бао-чай звать Бао-юя.
– Идем скорее, сестрица Ши Сян-юнь ожидает тебя.
Она увлекла его за собой. Дай-юй еще больше рассердилась и расстроилась, повернулась к окну и заплакала.
Прошло время, достаточное для того, чтобы выпить две чашки чая, когда Бао-юй снова вернулся в комнату. При его появлении Дай-юй еще громче зарыдала. Бао-юй остановился в нерешительности и стал подбирать ласковые слова, чтобы утешить ее, но едва он открыл рот, как, к его удивлению, Дай-юй сама заговорила:
– Ты зачем опять пришел? О жизни и смерти предоставь думать мне! У тебя сейчас и без меня есть с кем играть! Она и читать умеет, и стихи сочиняет, и поговорить может лучше меня. Она ведь обманом увела тебя отсюда, чтобы ты не сердился! Зачем ты вернулся?
Бао-юй приблизился к ней и тихо сказал:
– Ты такая умная, неужели ты не понимаешь, что «близкие родственники не должны заслонять собой дальних, новые друзья не должны вытеснять старых»? Я хоть и глуп, но эту истину понимаю. Мы с тобой близкие родственники, а Бао-чай приходится мне лишь двоюродной сестрой со стороны второй тетушки по материнской линии, и если говорить о родстве, она для меня более дальняя родственница, чем ты. Кроме того, ты приехала раньше ее, мы с тобой едим за одним столом, часто вместе спим, всегда вместе играем. Она же прибыла сюда только недавно – разве может она вытеснить тебя?
– Значит, я ее вытесняю? – возмутилась Дай-юй. – В кого же я превратилась? Я поступаю так, как подсказывают мне мои чувства!
– Но и у меня есть чувства! – перебил ее Бао-юй. – Неужели ты считаешься только со своими чувствами, а мои для тебя ничего не значат?
Дай-юй потупила голову и лишь после довольно продолжительного молчания произнесла:
– Ты всегда сердишься, когда чьи-нибудь поступки тебе не нравятся, а сам не замечаешь, сколько неприятностей доставляешь другим! Возьмем, к примеру, сегодняшнюю погоду: ведь холодно. Почему ты снял свой теплый плащ?
– Я был в нем! – улыбнулся Бао-юй. – Но когда я увидел, что ты раздражена, я тоже разозлился и сбросил его.
– Если ты простудишься, опять пойдут всякие разговоры, – со вздохом сказала Дай-юй.
В это время в комнату вошла Ши Сян-юнь и с улыбкой сказала:
– Милый блатец, сестлица Линь, вы всегда вместе, а я только что плиехала, и вы меня блосили.
– Ох уж эта картавая, до чего ж любит болтать! – засмеялась Дай-юй. – Не может выговорить «второй брат», а все «милый» да «милый»! Вот будем играть в облавные шашки, так ты, наверное, только и сможешь сказать: «Один, два, тли!»
– Привыкнешь так говорить и сама начнешь картавить! – засмеялся Бао-юй.
– Она никому не спустит! – улыбнулась Сян-юнь. – Только и умеет всех подкалывать. Она думает, что сама лучше всех, поэтому над каждым насмехается. Но я ей назову имя одного человека; если она и его сумеет высмеять или чем-нибудь поддеть, тогда я уступаю ей пелвенство.
Дай-юй спросила, кого она имеет в виду.
– Если ты сумеешь подметить недостатки сестлицы Бао-чай, – сказала Сян-юнь, – я буду считать тебя гелоиней.
– А я-то голову себе ломала, думала – кто же это! – усмехнулась Дай-юй. – Оказывается, она! Ну, куда уж мне состязаться с нею!
Не дослушав ее до конца, Бао-юй поспешил перевести разговор на другую тему.
– Мне с тобой, конечно, не славниться вовек! – продолжала между тем Сян-юнь. – Но я молю только об одном – чтобы у сестлицы Линь был калтавый муж, от котолого она всегда слышала бы: «ой», «люблю», «ой», «люблю»! Амитофо! Вооблажаю, как это было бы забавно!
Бао-юй рассмеялся, а Сян-юнь быстро повернулась и выбежала из комнаты.
Если вы хотите подробно узнать, что произошло дальше, прочтите следующую главу.
Глава двадцать первая, из которой читатель узнает о том, как мудрая Си-жэнь нежными словами укоряла Бао-юя и как ловкая Пин-эр меткими ответами спасла Цзя Ляня от беды
Между тем Ши Сян-юнь со смехом выбежала из комнаты, опасаясь, что Дай-юй погонится за ней.
– Смотри, упадешь! – крикнул ей вслед Бао-юй. – Да разве она за тобой угонится?
Когда Дай-юй добежала до дверей, Бао-юй, стоя в проходе, широко расставил руки и задержал ее.
– Прости ее на этот раз! – попросил он.
– Не быть мне в живых, если я ее прощу! – воскликнула Дай-юй, отстраняя его руку.
Заметив, что Бао-юй загородил дверь, Сян-юнь решила, что теперь Дай-юй не сможет выйти, поэтому она остановилась и со смехом попросила:
– Милая Дай-юй, извини меня!
В это время к Сян-юнь сзади подошла Бао-чай и тоже засмеялась:
– Прошу вас не ссориться, хотя бы из уважения к Бао-юю.
– Не хочу! – запротестовала Дай-юй. – Вы все сговорились дразнить меня!