Сон в красном тереме. Том 2
Шрифт:
Но как раз в то время, когда Си-чунь размышляла над книгой, во дворе послышались шаги и кто-то позвал:
– Цай-пинь!
Если вы хотите узнать, кому принадлежал этот голос, прочтите следующую главу.
Глава восемьдесят восьмая, повествующая о том, как Бао-юй, на радость всей семьи, расхваливал сироту и как Цзя Чжэнь для поддержания порядка в доме отколотил дерзкого слугу
Итак, когда Си-чунь была увлечена чтением книги, она услышала, что во дворе кто-то зовет Цай-пинь, и ей показалось,
Цай-пинь вышла и вскоре вернулась в дом в сопровождении Юань-ян, вместе с которой пришла девочка-служанка со свертком, завязанным в желтый платок.
– В будущем году старой госпоже исполняется восемьдесят один год, что соответствует «тайной девятке». По сему поводу будут заказаны молебны на девять дней и девять ночей, – сказала Юань-ян, – и дан обет переписать три тысячи шестьсот пятьдесят один раз сутру «Цзиньганцзин», для чего наняли переписчиков. Обычно «Цзиньганцзин» рассматривают как оболочку, а «Книгу сущности» считают основой, поэтому при переписке «Цзиньганцзина» в нее решено включить «Книгу сущности». Поскольку старая госпожа высоко ценит «Книгу сущности», да и бодисатва Гуань-инь является женщиной, необходимо, чтобы родственницы старой госпожи – невестки и внучки – переписали эту книгу триста шестьдесят пять раз. Так они проявят уважение к старой госпоже и сами очистятся от грехов. Кроме второй госпожи Фын-цзе, которая, кстати, все время занята, да и не умеет писать, остальные барышни грамотны, так что все должны переписывать понемногу. Если уж супруга старшего господина Цзя Чжэня на это согласилась, то о нас и говорить нечего.
– Другого я, может быть, и не могла бы сделать, – кивнув головой, отвечала Си-чунь, – но если нужно писать сутры, то я это исполню с большой охотой. Садись, выпей чаю!
Юань-ян положила на стол небольшой сверток и присела возле Си-чунь.
– А ты сама пишешь что-нибудь? – с улыбкой спросила ее Си-чунь.
– Шутите, барышня! – укоризненно произнесла Юань-ян. – В прежние годы я, правда, немного этим баловалась, но видели ли вы, чтобы в последнее время я держала в руках кисть?
– А нужно бы! Это было бы зачтено тебе в заслугу, – отвечала Си-чунь.
– У меня есть другое дело, – проговорила Юань-ян. – После того как я укладываю старую госпожу спать, я ежедневно читаю молитвы и после каждой молитвы откладываю по зернышку риса. Так продолжается уже больше трех лет. Зернышки я тщательно храню, и когда старая госпожа в день своего рождения будет заказывать молебствия, я этот рис сварю и поднесу Будде. Это будет свидетельствовать о моем почтении к старой госпоже.
– Если ты так сделаешь, старая госпожа, наверное, станет Гуань-инь, а ты уподобишься ее прислужнице Лун-нюй! – засмеялась Си-чунь.
– Разве я достойна такого счастья?.. – покачав головой, отвечала Юань-ян. – Я никогда не прислуживала никому, кроме старой госпожи, и не знаю, какими узами связала нас судьба в прежней жизни!
С этими словами она встала и собралась уходить, но предварительно велела девочке-служанке развернуть сверточек, вынула его содержимое и сказала:
– Здесь пачка тонкой белой бумаги, на которой нужно переписывать «Книгу сущности». А вот это будете воскуривать при переписке. – Она протянула Си-чунь немного тибетских благовоний.
Си-чунь кивнула головой, Юань-ян попрощалась и вышла. Служанка последовала за нею.
Вернувшись в комнаты матушки Цзя, она увидела, что старуха играет с Ли Вань в нарды. Юань-ян остановилась поодаль и стала наблюдать.
Ли Вань удачно бросила кости и сразу вытеснила несколько шашек матушки Цзя. Глядя на них, Юань-ян засмеялась, прикрыв рот рукой.
В этот момент в комнату вошел Бао-юй. В руках у него были две закрытых корзиночки, плетенных из бамбука, в которых сидело по нескольку цикад.
– Бабушка, – сказал он, – я слышал, вы не спите по ночам. Я принес вам цикад, чтобы вы немного развлеклись.
– Пользуешься тем, что отца нет дома, и опять балуешься! – засмеялась матушка Цзя.
– Я не балуюсь, – отвечал Бао-юй.
– Если не балуешься, почему не ходишь в школу? – спросила матушка Цзя. – Зачем ловишь насекомых?
– Я вовсе их не ловил, – стал оправдываться Бао-юй. – Недавно в школе учитель велел Цзя Хуаню и Цзя Ланю придумать параллельные фразы, но Цзя Хуань не мог ответить на фразу Цзя Ланя, и я ему потихоньку подсказал. Учителю фраза понравилась, и он похвалил Цзя Хуаня. Цзя Хуань в знак благодарности купил мне этих цикад. А я принес их вам, чтобы выразить свое уважение!
– Ведь Цзя Хуань занимается каждый день! – удивилась матушка Цзя. – И как он не мог придумать параллельную фразу? Дедушке Дай-жу следовало побить его, чтобы ему стыдно стало. Тебе и без того достаточно доставалось. Помнишь, как ты перепугался, когда отец был дома и заставлял тебя сочинять стихи? Зачем ты лез с подсказкой? Этот Цзя Хуань совсем бессовестный, воспользовался чужим трудом, а теперь хочет отделаться подарком. И как ему не стыдно! Такой маленький, а уже хитер! Представляю себе, каким он будет, когда вырастет!
Все присутствующие в комнате, слышавшие слова матушки Цзя, рассмеялись.
– А как Цзя Лань? – спросила матушка Цзя. – Он-то, надеюсь, смог придумать? Или для него Цзя Хуань что-либо придумал? Ведь Цзя Лань младше его, не так ли?
– Нет, Цзя Лань все придумал сам, – отвечал Бао-юй.
– Что-то не верится, – усомнилась матушка Цзя, – мне кажется, ты водишь меня за нос. Куда это годится?! Ведь ты старший и должен выделяться среди них, как верблюд среди стада баранов. Ты и сочинения уже умеешь писать.
– В самом деле придумал он, – старался Бао-юй убедить матушку Цзя, – учитель похвалил его и даже сказал, что он сделает карьеру. Если не верите, позовите Цзя Ланя и проверьте его знания сами! Тогда убедитесь!
– Если ты говоришь правду, я очень рада, – отвечала матушка Цзя. – Я только опасаюсь, что ты врешь. Если мальчик сам выполнил задания, он действительно может добиться успехов в жизни. – Поглядев на Ли Вань, она вспомнила Цзя Чжу и с грустью сказала: – Ты не опозорила памяти своего покойного мужа, сумела воспитать сына! Теперь у тебя будет опора в жизни и…