Сонет Серебряного века. Сборник стихов. В 2 томах. Том 2

Мартьянова Людмила Михайловна

1913

Спорт

Румяный шкипер бросил мяч тяжелый,И черни он понравился вполне.Потомки толстокожего футбола:Крокет на льду и поло на коне.Средь юношей теперь по старинеЦветет прыжок и выпад дискобола,Когда сойдутся, в легком полотне,Оксфорд и Кембридж – две приречных школы.Но только тот действительно спортсмен,Кто разорвал печальной жизни плен:Он знает мир, где дышит радость, пенясь...И детского крокета молотки,И северные наши городки,И дар богов – великолепный теннис!

1913

Поcв.Франческо

Петрарки

Valle che de’lamenti miei se’piena... [9]

Речка, распухшая от слез соленых,Лесные птахи рассказать могли бы;Чуткие звери и немые рыбы,В двух берегах зажатые зеленых;Дол, полный клятв и шепотов каленых;Тропинок промуравленных изгибы;Силой любви затверженные глыбыИ трещины земли на трудных склонах:Незыблемое зыблется на месте.И зыблюсь я... Как бы внутри гранитаЗернится скорбь в гнезде былых веселий,Где я ищу следов красы и чести,Исчезнувшей, как сокол, после мыта,Оставив тело в земляной постели.

9

Долина, что стенаний моих полна... (ит.)

Ноябрь 1933 – январь 1934

Как соловей сиротствующий славит

Quel rosignuol che si soave piague... [10]

Как соловей сиротствующий славитСвоих пернатых близких, ночью синей,И деревенское молчанье плавитПо-над холмами или в котловине, —И всю-то ночь щекочет и муравитИ провожает он один, отныне, —Меня, меня: силки и сети ставитИ нудит помнить смертный пот богини...О, радужная оболочка страха!Эфир очей, глядевших в глубь эфира,Взяла земля в слепую люльку праха.Исполнилось твое желанье, пряха,И, плачучи, твержу: вся прелесть мираРесничного недолговечней взмаха.

10

Тот соловей, что так нежно плачет... (ит.)

Ноябрь 1933 – январь 1934

Когда уснет земля и жар отпышет

I di miei piu leggier che nessun cervo... [11]

Когда уснет земля и жар отпышетИ на душе зверей покой лебяжийХодит по кругу ночь с горящей пряжейИ мощь воды морской зефир колышет.Чую, горю, рвусь, плачу – и не слышитВ неудержимой близости, все та же,Целую ночь, целую ночь на страже!И вся как есть далеким счастьем дышит.Хоть ключ один – вода разноречива:Полужестка, полусладка. УжелиОдна и та же милая двулична?Тысячу раз на дню, себе на диво,Я должен умереть на самом делеИ воскресаю так же сверхобычно.

11

Теперь, когда небо и земля и ветер молчат... (ит.)

Декабрь 1934

Сергей Третьяков

Пятилетие

А. Скрябин

Опять струнных ногтей повиликаПоднимет рояля лаковый парусИ качнет по буграм басов и крикаИстерику, полыхающую из яруса в ярус.И когда под ножами клавишОт сочных болью царапинСердце повиснет на нитке,Как вырванный

глаз,Каждый ты исступленно восславишь:Прощенья!Осанна!Александр Скрябин —ЗемлевращеньяЭкстаз.

* * *

Бактерия! Madame Бактерия!Я очень... Я прошу... знаете...Я расцелую ваши формы серые,Только не майте!Конечно, я очень рад вам...И даже... Вы не верите клятвам?Я льстец? Ничего подо...Я поперхнулся вовсе не от подлизывания.Мне ведь только Хочется туда,Вон, где труба, и провода,И фасадов столько да полстолько...А?.. Милая, многоуважаемая Бактерия,Вы все-таки вотируете недоверие?..

Больница. Дифтерит.

1914

Нежень жене

Томик, налитый прошлым,Соками глаз пахать.Ольге легли к подошвамЛьготные глины стиха.Ясные явства ЯснышуЯ сношу.И новою ношею шеюСветло одев,В завтра ступаю и слушаю,Что говорят двеПрежниеТе ж:Ясныша ближние нежниИ мятеж.

Марина Цветаева

Встреча

Вечерний дым над городом возник,Куда-то вдаль покорно шли вагоны,Вдруг промелькнул, прозрачней анемоны,В одном из окон полудетский лик.На веках тень. Подобием короныЛежали кудри... Я сдержала крик:Мне стало ясно в этот краткий миг,Что пробуждают мертвых наши стоны.С той девушкой у темного окна —Виденьем рая в сутолке вокзальной —Не раз встречалась я в долинах сна.Но почему была она печальной?Чего искал прозрачный силуэт?Быть может, ей – и в небе счастья нет?..

1919

Die stille Strasse [12]

Die stille Strasse: юная листваСветло шумит, склоняясь над забором,Дома – во сне... Блестящим детским взоромГлядим наверх, где меркнет синева.С тупым лицом немецкие словаМы вслед за Fraulein повторяем хором,И воздух тих, загрезивший, в которомВечерний колокол поет едва.Звучат шаги отчетливо и мерно,Die stille Strasse распрощалась с днемИ мирно спит под шум деревьев. Верно,Мы на пути не раз еще вздохнемО ней, затерянной в Москве бескрайной,И чье названье нам осталось тайной.

12

Тихая улица (нем.)

1910

Как жгучая, отточенная лестьПод римским небом, на ночной веранде,Как смертный кубок в розовой гирлянде—Магических таких два слова есть.И мертвые встают как по команде,И Бог молчит – то ветреная вестьЯзычника – языческая месть:Не читанное мною Аге Amandi! [13] Мне синь небес и глаз любимых синьСлепят глаза. – Поэт, не будь в обиде,Что времени мне нету на латынь!Любовницы читают ли, Овидий?!– Твои тебя читали ль? – Не отриньНаследницу твоих же героинь!

13

Искусство любви (лат.).