Сонеты 98, 95, 49 Уильям Шекспир, — лит. перевод Свами Ранинанда
Шрифт:
Структура построения сонета 98
Сонет 98 — английский или «шекспировский» сонет. Английский сонет состоит из трёх четверостиший, за которыми следует заключительное рифмованное двустишие. Оно следует типичной схеме рифмовки формы ABAB CDCD EFEF GG и составлено пятистопным ямбом, разновидностью поэтического метра, основанного на пяти парах метрически слабых / сильных слоговых позиций. Четвёртая строка иллюстрирует правильный пятистопный ямб:
# / # / # / # / # /
«Покуда кичливо одетый во всё своё убранство пёстрый Апрель» (98, 4).
/ = ictus,
Двенадцатая строка потенциально демонстрирует две метрические вариации: во-первых, первоначальный разворот, во-вторых, перемещение четвёртого иктуса вправо (в результате получается четырёхпозиционная фигура # # //, иногда упоминаемая, как малая ионная):
/ # # / # / # # / /
«Прочерченными после вас, вы — образец для всех них» (98, 12).
Те же вариации, примерно в тех же позициях, потенциально присутствуют и в строке 5. Однако, если повторение слова предлога «nor», «ни» привлечёт особое внимание читателя, то будут затронуты обе позиции, что приведёт к несколько более регулярному:
# / # / # / / # # /
«До тех пор, пока ни крики птиц, ни сладчайшие запахи» (98, 5).
Поэтический метр строки требует нескольких вариантов произношения: слова «spirit» в строке 3, которое состоит из одного слога (возможно, произносится как «spear't», «sprite», «sprit» или «spurt»), в противовес тому, слово «different» в строке 6 состоит из двух слогов, а «flowers» — из одного.
(Kerrigan, John, ed. 1995 (1st ed. 1986). «The Sonnets; and, A Lover's Complaint». New Penguin Shakespeare (Rev. ed.). Penguin Books. ISBN 0-14-070732-8, p. 299).
Источники и краткий критический анализ сонета 98.
Как отметил критик Сидни Ли (Sidney Lee), это стихотворение, подобно многочисленным сонетов эпохи Возрождения на схожие темы, в конечном счёте получили начало от 42-го сонета Петрарки; он приводит примеры из Суррея и Сиднея.
Критик Эдвард Дауден (Edward Dowden) отметил очевидное сходство с «Аморетти 64» (Amoretti 64) Эдмунда Спенсера (Edmund Spenser).
Критик Г. Уилсон Найт (George Richard Wilson Knight) объяснил происхождение образов роз и лилии сонета 98, предполагая, они были широко распространены в качестве эталона «цветочной» символики, примерно такими же, как в поэтических циклах поэтов «елизаветинской» эпохи.
(Knight, George Richard Wilson «Myth and Miracle: an Essay on the Mystic Symbolism of Shakespeare». Criticism and interpretation, Symbolism, 1929. London: E.J. Burrow).
Семантический анализ сонета 98.
Итак, бросив беглый взгляд на группу сонетов 97-99 можно отметить, что поэт в этих сонетах описывал характерные детали уклада придворной жизни, будучи придворным аристократом, хорошо знавшим предмет повествования, это — во-первых.
Во-вторых, ввиду опасений за свою жизнь, когда любая критика против авторитарного правления Елизаветы могла привести к непромедлительным обвинениям в измене королевы, и как следствие к аресту, то автор тщательно зашифровал содержание сонетов 97-99 при помощи слов-символов «шекспировского» языка аллегорического
— Можно ли, назвать язык иносказаний в группе сонетах 97-99 литературным приёмом «эзопов язык»?
— Отчасти да, и конечно же нет!
В действительности, Уильям Шекспир придумал собственный «шекспировский язык» аллегории, коренным образом отличающийся от так называемого
«эзопова языка», в прямом смысле слова. Чем «шекспировский язык» иносказания применительно группы сонетов 97-99 отличался от «эзопова языка», поэтому основные отличия «шекспировского» языка иносказания от «эзопова языка» будут размещены в выводах семантического анализа сонета 98 ниже.
В действительности, «шекспировский язык» иносказаний лирики сонетов питал в себя все черты «эзопова языка», при этом автор обогатил его мифологическим символизмом Эдмунда Спенсера из «Королевы Фей», «Faerie Queene» и романтическим символизмом Барнабе Барнса его лирического сборника «Партенофил и Партенофа», «Parthenophil and Parthenophe», это — в-третьих.
— Но было ли, это слепым подражанием Эдмунду Спенсеру или Барнабе Барнсу?
Отнюдь нет, в поэтическую лирику сонетов посредством «шекспировского языка» иносказаний вошла вместе с дыханием его литературных образов вселенская «торжественная оратория» уточённых «тактильных ощущений», прошедших через все органы чувств, которые смог в себя вместить, лишь только — «homo sapiens», «человек разумный».
Однако, низшим видам сознания не дано было прочувствовать, расслышать и вдыхать в себя амброзию «вселенской оратории» во всём её великолепии, мысли поэта и драматурга, освобождённой от оков условностей «елизаветинского» авторитаризма.
По определению, религиозного писателя и химика Джорджа Уилсона (George Wilson 1818—1859), который необычайно высоко оценил поэтический иносказательный символизм Шекспира в своей книге «Пять Врат Познания», «Five Gateways of Knowledge», где описал сонет 99, следующим образом: «...a poem which beautifully weaves together the eye, the nostril, and the ear, each as it were instruments in an orchestra, in turn playing the air, and then falling back into an accompaniment, so that now it is colour which is most prominent before us, and then smell, and then sound, and thereafter through colour we return to sound and fragrance again», «...стихотворение, в котором очень красиво сплетены воедино глаз, ноздря и ухо, где каждый (орган чувств) как будто уподобился инструменту в оркестре, по очереди играющие воздухом, а следом возвращающиеся к аккомпанементу, так что отныне всё это является цветом, который наиболее заметен перед нами, и затем запахи, а потом звук, и после того через цвет, мы вновь возвращаемся к звукам и ароматам». (George Wilson. «Five Gateways of Knowledge», pp. 77—78).
________________
________________
Original text by William Shakespeare Sonnet 99, 6—10, 12—15
«The Lillie I condemned for thy hand,
And buds of marjoram had stol'n thy hair;
The Roses fearfully on thorns did stand,
One blushing shame, another white despair:
A third, nor red nor white, had stol'n of both» (99, 6-10).
William Shakespeare Sonnet 99, 6—10.
«Лилли, Я осуждённый от твой руки (увы),