Сооруди себе рыжий парик
Шрифт:
Все, порядок. Теперь мне предстоит только немного проехать до своего дома. Я включил мотор и протянул руку, чтобы открыть дверцу. Она посмотрела мне в глаза и улыбнулась.
Но не остановилась.
Она пошла дальше, прошла мимо машины и слегка помахала тремя пальцами руки, в которой держала сумочку.
Счастливо!
Я схватился за ручку дверцы и застыл от ужаса. Меня словно парализовало, мне стало дурно. Я почувствовал внутри себя зияющую пустоту, и мне казалось, будто я слышу вдали свой собственный крик.
Маделина шла по улице не спеша, покачивая бедрами.
Я не сознавал, что делаю, я действовал механически. Повернув руль, я выехал на улицу. Одна машина заскрипела тормозами, и водитель, высунувшись из окна, накричал на меня. Я не обратил на это внимания и как-то проехал между другими машинами.
Все это казалось нереальным, словно происходило в кошмаре. Какой-то мужчина повернулся ко мне. Я пригнулся, чтобы он не видел моего лица.
Моя машина ползла дальше, сзади мне сигналили. Я доехал до перекрестка, светофор горел красным огнем. Я остановился. Маделина стояла среди прохожих и ожидала зеленого света. Я губами говорил: «иди сюда», но она отвернулась.
Свет переключился. Она сошла с тротуара. Я поехал через перекресток. Тогда она вернулась назад на тротуар и пошла направо по перпендикулярной улице. Я уже проехал слишком далеко, и мне нельзя было поворачивать, но все же я повернул.
Вокруг меня поднялся хаос. В глазах потемнело, и я почувствовал себя словно втянутым в водоворот. Левым крылом я задел машину, стоявшую в середине перекрестка. Послышался резкий свисток, я поехал дальше и ударился о машину, стоявшую у пешеходного перехода.
Отовсюду слышались свистки. С противоположного угла ко мне направился полицейский. Я прибавил газ и отпихнул бампером машину справа. На обеих улицах образовалась пробка. Я видел, как Маделина не спеша идет по улице.
Я затормозил, открыл дверцу и выскочил из машины. Двое полицейских спешили ко мне. Из двух машин, на которые я наехал, выскочили мужчины. Снова раздались свистки. Я двинулся к тротуару. Меня окружили и пытались задержать.
Вдруг все вокруг исчезло из глаз, я видел только Маделину. Кругом меня был темный шумящий хаос, а там по улице шла Маделина Батлер с деньгами. И если она скроется, меня повесят. Я закричал, указывая на нее:
— Маделина Батлер! Вот Маделина Батлер!
Никто меня не слушал. Никто не обратил на нее внимания.
Неужели никто ее не видел?
Меня схватили. Кто-то держал меня за горло, за руки. Все рычали на меня. Завыла и смолкла невдалеке сирена. Лица расплывались перед глазами. Я бил по ним кулаками, они исчезали, но появлялись другие, их делалось все больше и больше. Я пытался силой продвинуться дальше по тротуару. Маделина была совсем недалеко, ее локоны цвета меди блестели на солнце, бедра покачивались, а в руке ее был маленький чемоданчик со 120 тысячами долларов.
— Остановите! — кричал я. — Остановите! Остановите Маделину Батлер!..
Меня схватили, посыпались удары, однако я слабо ощущал их и рвался ползти вслед за Маделиной.
В тот момент, когда я добрался до тротуара, она прошествовала мимо. Обходя нас, она обернулась и взглянула мне в лицо, холодно, высокомерно и с отвращением. Затем пошла дальше, покачивая бедрами.
Слюна текла у меня изо рта. Я слышал свое рычание, слышал его сквозь ругательства и удары, сквозь шарканье ног по асфальту.
С лица текла кровь. Прежде чем окончательно свалиться от ударов и пинков, я еще раз увидел ее.
Она была на углу. В последний раз качнув бедрами, она завернула за угол и скрылась.
Глава 22
Я не сошел с ума. Поверьте, я такой же нормальный, как и вы.
Представьте себе: Маделина Батлер все еще жива. Понимаете? Жива и смеется. Она на свободе.
И у нее 120 тысяч долларов.
Пять человек пытались отнять у нее эти деньги. Двое из них покойники, двое сидят в тюрьме, а меня держат в полицейском участке.
Они могут в любое время найти ее, однако они только качают головами, когда я уверяю их, что она еще жива.
Она выкрасила волосы в рыжий цвет и живет под вымышленным именем. По виду она легкомысленная девица с соответствующей походкой и манерами, однако она Маделина Батлер.
После ареста меня 24 часа допрашивали. Я сидел под яркой лампой, они же находились в полутьме и без конца задавали вопросы. Они очень долго спрашивали меня, куда я дел деньги, пока я не стал просить их и умолять оцепить все аэропорты, вокзалы и автобусные станции, чтобы она не удрала. Наконец я заснул на стуле под ярким светом большой лампы.
К этому времени она, конечно, была уже далеко, но я же могу доказать им, что не убивал ее. Совершенно однозначно.
Наконец мне дали адвоката, и я рассказал ему эту историю несколько раз, пока он мне не поверил. По его просьбе полиция согласилась обыскать мою квартиру. Там должны были быть ее вещи. Можно будет установить, в каких магазинах эти вещи были куплены. Это должно убедить их, что Маделина Батлер находилась в моей квартире.
Но беда в том, что они ничего не нашли.
Абсолютно ничего. Ни пижамы, ни халата, ни туфель, ни шляпной коробки, ни пакетов из-под новых платьев. Не нашли даже окурков со следами губной помады, не нашли никаких отпечатков пальцев на бутылке виски и бокалах. Не было следов губной помады на подушке и полотенцах, не было остатков средств для завивки и красок для волос.
Они сделали вывод, что никакой женщины в квартире не было.
Постепенно мне стало все ясно.
Она не могла войти в квартиру после моего ареста, так как у нее не было ключей. Она все это проделала перед нашим отъездом, наверное, когда я брился. Она все вытерла, вычистила, а свои платья и другие вещи выбросила в мусоропровод.
Она сделала все то, что хотел сделать я, только опередила меня.
В кармане моего пиджака они нашли письмо. Они спросили меня, как это понять: я прятал от полиции Маделину Батлер в своей квартире и написал письмо в полицию, указывая, что ее там можно найти.