Соперник
Шрифт:
Я вручил ему лист.
– Патриция Карутерс. Это же твоя мачеха, верно? – поинтересовался Джекс, переводя взгляд с меня на Фэллон.
– Это моя мама. – Фэллон сделала шаг вперед и оглянулась на меня, прежде чем продолжила: – Джекс, извини, что втягиваем тебя, но она переходит все границы из-за развода. Нам интересно, сможешь ли ты, – она виновато пожала плечами, – нарыть что-нибудь на нее. Чтобы она отстала, понимаешь?
Его задумчивый взгляд продолжал перемещаться между Фэллон и мной, но в конечном итоге он кивнул.
– Дайте мне несколько часов.
***
Забрав Лукаса, перекусили в закусочной "У Шевель", а затем направились в скейтерский парк. Я рассказал ему, куда мы собираемся, когда водил в туалет (где остался караулить дверь, чтобы какой-нибудь извращенец не напугал его). Лукас никогда не катался на скейте. Еще я сказал, чтобы он держал свой рот на замке. Мне хотелось удивить Фэллон. Если честно, я не знал, как она отреагирует, поэтому решил устроить ей ловушку.
Проще попросить прощения, чем разрешения, не так ли? Таков мой девиз.
Пока мы ехали, телефон без остановки вибрировал у меня в кармане, но я на ощупь нашел кнопку и отключил его.
Фэллон посмотрела на мои джинсы, прищурившись.
Я схватил ее за руку.
– Перестань на меня пялиться.
Она закатила глаза.
Мама и отец звонили и слали смс в течение последнего часа. И я знал, почему. Хотя Фэллон беспокоить не хотел.
Они были в курсе, что мы вместе, а я был в курсе, откуда им стало известно.
Однако я не винил Эдди. Она бы не рассказала добровольно. Один из них, должно быть, говорил с ней и спросил о моем местонахождении. Эдди не могла соврать, да и не должна была.
Мама сейчас находилась в Новом Орлеане. Я не беспокоился, что она вдруг объявится вечером.
Папа, с другой стороны, вполне мог нас удивить.
Но на данном этапе меня уже ничто не остановит. Я не оступлюсь от Фэллон.
Она поглаживала костяшки моих пальцев. Глянув в зеркало заднего вида, заметил, как Лукас качал головой, слушая айпод. Пацан так вымахал. Его волосы стали длиннее, завивались над ушами, и он подрос сантиметров на десять за четыре месяца.
Фэллон крепче сжала мою руку. Я посмотрел на нее краем глаза. Она увидела, что мы свернули к парку Ирокез Мендоза.
Ее хмурое лицо окаменело, когда колесики закрутились у нее в голове.
Сдерживая улыбку, высвободил свою кисть из ее хватки и положил ладонь ей между ног, чтобы отвлечь.
– О чем задумалась?
Фэллон обхватила мое запястье обеими руками.
– Прекрати! – произнесла она громким шепотом, бросая быстрые нервные взгляды через плечо на Лукаса.
Он до сих пор покачивал головой, смотря в окно.
Я начал поглаживать и массировать ее. По крайней мере, Фэллон на мгновение забыла о злости на меня из-за скейтерского парка.
Не сводя глаз с дороги, надавил сильнее, потом провел ладонью по внутренней поверхности ее бедра.
Обернувшись к ней, проговорил одними губами:
– Я возьму тебя так жестко сегодня вечером. Вот увидишь.
Поджав губы, Фэллон оттолкнула мою руку.
Улыбнувшись, посмотрел вперед через лобовое стекло и резко затормозил.
– Отлично! Мы на месте! – выкрикнул, дернув ручник и заглушив мотор.
Вслед за мной Лукас сразу же выпрыгнул из машины. Мы подошли к багажнику, чтобы достать наши скейтборды. Утром я незаметно пробрался в подвал, где они были спрятаны между полурампой и стеной.
Также я обнаружил пустые коробки, ранее стоявшие под роялем, и разбросанные по полу вещи Фэллон. Она не стала об этом говорить, а я не торопился объяснять свои действия, поэтому мы избегали обсуждать то, как все ее пожитки бережно хранились в укромном месте последние два года.
– Фэллон! – крикнул я. – Кончай балду гонять, иди сюда!
Дверца распахнулась.
– Мэдок! – рявкнула она. – Он ребенок! Следи за выражениями.
Я глянул на Лукаса, саркастично вздернув бровь.
Покачав головой, он пробормотал:
– Девчонки.
Одной рукой открыл багажник и обратился к Фэллон, выглянув из-за него:
– Давай. Выбирай свой яд.
26
Фэллон
Выбирать свой яд?
Я лучше позволю Лукасу стрелять мне в лицо резинками.
Захлопнув дверь, засунула руки в карманы и напряглась от прохладного порыва ветра.
– Поэтому ты настоял, чтобы я надела более свободные вещи? – спросила с порицанием.
Когда я собралась надеть джинсы утром, Мэдок сказал мне выбрать что-нибудь посвободнее и не возникать.
Такой чаровник.
Поэтому я остановилась на черных спортивных брюках и серой футболке Obey, а волосы собрала в хвост, приготовившись к запланированному им таинственному приключению.
Каждая мышца в теле одеревенела. Когда-то я была искусным скейтером, но давно не практиковалась. Мое тело оставалось в форме, в отличие от уверенности, а в скейтбординге уверенность и сообразительность являлись залогом успеха.
Я попыталась проигнорировать Мэдока, давая ему понять, что не заинтересована в этом, однако мой взгляд против воли скользнул к багажнику.
Рот беззвучно открылся. Достав руки из карманов, ухватилась за машину и уставилась на свои доски.
Мои доски!
– Не реви только, – поддразнил он. – Думаешь, я бы спас твои Лего, но не скейтборды?
Ничего не могла с собой поделать. Слезы обожгли глаза, пока я смотрела на пять досок, с каждой из которых были связаны особые воспоминания. Моя первая, со сколотыми краями по всему периметру. На ней наверняка даже пятна крови есть. Вторая и третья доски, которые я украсила изготовленными по индивидуальному заказу колесами. На них я училась делать первые прыжки, кикфлипы, вытяжку. Четвертая доска. Ее я любила использовать в боуле. И пятая. Совершенно новая. Ни разу не использованная.