Sophia Isla. Доблесть маленькой души
Шрифт:
– Не держи все в себе, прошу, поделись с нами… – Даниэль был обеспокоен пуще прежнего, но не показал этого ни ей, ни маленькому сыну, хотя тот и догадался об этом самостоятельно.
– Что мне сказать? Что мне ответить, если я сама еще не разобралась во всем этом? – отвлекшись на мужа, Мия будто прозрела.
Словно в трансе опустившись за стол, изнуренная женщина даже не заметила, как тепло и светло на их маленькой уютной кухне. Уйдя в себя, она даже не почувствовала чудесный запах любимого рагу, не увидела бесподобно пахнущие цветы, скромно стоящие возле плиты, и даже не заметила безупречно уложенные волосы своего сына, в руках которого была
К ее глазам подступили слезы.
Она плакала не из-за усталости, которая настигла ее после работы, и даже не из-за супругов Блейк, которые потрудились оставить после себя ощущение безысходности и шлейф разочарования во всем людском начале.
Она плакала даже не из-за обиды на себя, которая съедала ее изнутри…
Мия плакала, потому что почувствовала себя под защитой: в тепле и уюте она поняла, что дома ей нечего бояться, ничто не имеет значения, если тебя так встречают с работы.
Да… это были самые настоящие слезы счастья.
После теплых объятий, за «очень поздним ужином» [11] , Даниэля и Джима ждал долгий, но очень интересный рассказ о том, что Мие удалось узнать про планы Блейков:
– Знаете, я увидела нечто в их глазах, что меня не на шутку испугало: у них определена весьма конкретная цель! – слова оставляли после себя липкое ощущение тяжести – произносить их оказалось непросто.
Набравшись смелости перед самой собой, Мия продолжила с новым напором:
11
Это маленькая семейная традиция Крафтов: если Мия уходит на смену, значит, их ждет «очень поздний ужин», за которым домочадцы узнают очень интересные истории из рабочей жизни гида.
– Супруги Блейк намереваются «разоблачить» все легенды и мифы о здешних местах. «Все до одной» – так они и сказали.
За столом изредка звенели столовые приборы: напряжение нарастало с каждым сказанным словом. Все присутствующие понимали, какую лавину может вызвать эхо от услышанного ими за этим столом.
Даниэль взял руку Мии, и ее маленькая ладонь утонула в его тепле – безмолвная поддержка порой работает лучше любых произнесенных слов… Все затихли в ожидании продолжения.
– Такое чувство, будто они готовы пожертвовать собственным рассудком ради миссии, которую создали у себя в голове. У них определенно есть четкий план, – будто уверяя саму себя, произнесла она. – Я догадалась, как только услышала их первые вопросы, и поняла, чем именно они интересуются… Эти люди определенно знали, что будут рассказывать миру еще до встречи со мной, но зачем тогда им нужно было спускаться глубоко под землю и прорываться сквозь порывистые потоки пещерных ветров, прорубать дорогу к Сердцу Омута Леса, переступать через болотные капканы… Нет, я не понимаю! – откладывая вилку, рассердилась Мия.
– Может, они хотели обеспечить себе определенную базу… – Даниэль мастерски подбирал нужное слово, – доказательств? При случае рассказать о том, что побывали в Черапунджи, видели все своими глазами, слышали своими ушами… Тем самым превратить эту поездку в некоторое доказательство своей теории? – Даниэль попадал четко в цель, его простота рассуждений воодушевляла Мию.
– Если, по их мнению, дождевые осадки стекают со склонов гор в долины, равномерно питая урожай Бангладеша, из чего следует, что никакие силы не причастны к засухам, – то вполне может статься, что отсутствие намека на паранормальное явление станет тому доказательством! – Мия просияла, они шли по хлебным крошкам, оставленным Блейками из презрения к чуждой им культуре. – Может, осадки куда и стекают, но точно не к нашим соседям!
– Да, ты права, это невозможно… – Голос Даниэля превратился в наставнический, профессорский, ее любимый. – Я смотрел по картам: самые высокие точки местности обрамлены густыми полями Черапунджи… Да что там полями, до полей идет густой лес, а на границах с соседями… – Даниэль неожиданно замолчал, смотря Мие в глаза, – он понял причину ее отчаяния.
Ведь никто им не поверит: кому может понадобиться усомниться в словах богатых людей из Великобритании?
Тем более кому придет в голову встать на сторону сверхъестественной теории, подставляя свою репутацию под перекрестный огонь ошеломленных критиков?
А если кому-то и придет это в голову, какова вероятность, что этот кто-то захочет докопаться до истины?
Какова вероятность, что ему придет в голову проверить карту местности?
То могли бы сделать они, Крафты. Но кто они? Люди без титула, люди без фамилии.
Джим тоже все понял, ему стало также грустно. Долгое молчание было прервано тонким вдумчивым голосом:
– Но, может быть, и мы что-то сможем? Пока что нет никаких доказательств, а значит, мы сможем их опередить.
Мия сочувственно посмотрела на сына, затем на Даниэля.
– Как и доказательств причастности высших сил, дорогой. Видишь ли, миссис Блейк была крайне заинтересована рассказами про Воздушных Див и про шалости местных духов – хранителей этих мест. Я бы сказала, слишком заинтересована для человека науки. Ко всему прочему, я не смогла предложить им никаких альтернатив, никаких официальных доказательств. И неспроста ведь они засыпали меня вопросами про «Дар чистого неба», упоминаемый в легенде «Непорочного» [12] , автор которой неизвестен, так же как и автор любого другого местного фольклора. А им обязательно нужен автор: конкретный человек, вокруг которого они закрутят линию своей миссии, возможно, даже обвинят кого-то во лжи, чтобы обрести почву под ногами.
12
«Легенда Непорочного» гласит: только свежая непорочная плоть может овладеть даром неба и открыть сокровищу возможность: подарить мертвецу второй шанс, во спасение его души.
После короткой паузы Мия добавила:
– Могла ли я выдать им то, что доселе никому не известно?
Как только Мия произнесла это вслух, она испугалась собственной мысли. Стало ясно: Блейки обязательно напомнят о себе.
Закончив позднюю трапезу, у всех без исключения на душе было легко и спокойно. Излечившись от волнений и переживаний, семья отправилась в свои уютные спальни, где беззаботно предалась глубокому сну, под томную мелодию благовоний, на время позабыв о грядущих хлопотах долгожданного праздника.