Сорняк, обвивший сумку палача
Шрифт:
Когда я с наслаждением вытянулась, мои пальцы чего-то коснулись: кожи человеческой ноги, если судить на ощупь. Не успела я вскрикнуть, как кто-то зажал мой рот ладонью.
— Тихо! — прошипел голос мне на ухо.
Мои глаза закатились, как у лошади на бойне. Даже в полумраке я увидела лицо человека, который схватил меня.
Это была Ниалла.
Первым моим порывом было откусить ей палец: у меня фобия насчет удержания меня силой, и временами мои рефлексы быстрее, чем разум.
— Ни звука, — прошептала она, слегка встряхивая меня. — Мне нужна твоя помощь.
Проклятье!
— Полиция ищет меня? — спросила она.
— Я… я не думаю. Не знаю, — сказала я. — Я не отношусь к числу их доверенных.
Я все еще была раздражена из-за того, что меня схватили и встряхнули.
— О, прекрати, Флавия, — произнесла она. — Не злись на меня. Мне надо знать. Они ищут меня?
— Я не видела полицейских с субботнего вечера, сразу после того, как Руперт… Руперт был…
Хотя у меня не было предрассудков насчет этого слова, я не могла заставить себя сказать его в лицо Ниалле.
— Убит, — договорила она, падая обратно на сиденье. — Я тоже. Этот инспектор просто не прекращал задавать мне вопросы. Это было ужасно.
— Убит? — Я выплюнула это слово так, будто оно никогда не приходило мне в голову. — Что заставляет вас думать, будто Руперта убили?
— Так все думают: полиция, а теперь и ты. Ты только что сказала «сразу после того, как Руперт был…», а это подразумевает кое-что, не так ли? Убит… погиб, какая, собственно, разница? Ты наверняка не собиралась сказать «после того, как Руперт умер», и не притворяйся. Я не дура, Флавия, так что перестань обращаться со мной, словно я идиотка.
— Возможно, это был несчастный случай, — сказала я, увиливая, чтобы собраться с мыслями.
— Стала бы полиция полночи мурыжить публику, если бы они считали, что это несчастный случай?
Она дело говорит.
— Что хуже, — продолжила она, — они думают, что я это сделала.
— Я понимаю почему, — заметила я.
— Что? Ты на чьей стороне, в конце концов? Я сказала тебе, что мне нужна помощь, и вдруг ты обвиняешь меня в убийстве!
— Я не обвиняю вас в убийстве, — уточнила я. — Я просто излагаю очевидное.
— Что именно?
Она злилась все сильнее с каждой минутой.
— А именно, — сказала я, сделав глубокий вдох, — то, что вы прячетесь, что Руперт избивал вас, что была другая женщина и что вы беременны.
В этих водах я тонула с головой, но тем не менее была полна решимости плыть, словно щенок, сброшенный с края пирса. Но даже так воздействие моих слов на Ниаллу было впечатляющим. На миг я подумала, что она ударит меня по лицу.
— Это так очевидно? — спросила она дрожащими губами.
— Мне да, — ответила я. — Не могу говорить за остальных.
— Ты думаешь, я это сделала? Убила Руперта, имею в виду?
— Я не знаю, — сказала я. — Не мне судить, способны ли вы на такой поступок, я не Спилсбери. [77]
Хотя сэр Бернард набил руку в установлении убийц, включая двух великих отравителей доктора
77
Сэр Бернард Спилсбери (1877–1947) — знаменитый английский патологоанатом и эксперт по судебной медицине, возведенный в рыцарство за многочисленные заслуги на этом поприще. Его прозвали «настоящим Шерлоком Холмсом». Славился также весьма догматичными суждениями и верой в собственную непогрешимость, из-за чего несколько раз допускал судебные ошибки, как было впоследствии выяснено.
— Хватит трещать! — отрезала она. — Ты думаешь, что я убила Руперта?
— А вы убили? — я выстрелила в ответ.
— Не могу на это ответить, — сказала она. — Ты не должна меня спрашивать.
Я не была новичком в подобных женских перепалках: одиннадцать лет под одной крышей с Даффи и Фели сделали меня вполне неуязвимой перед такого рода финтами и уловками.
— Хорошо, — настаивала я, — если это не вы, тогда кто?
К этому времени я привыкла к тусклому свету в каретном сарае и наблюдала, как глаза Ниаллы расширились, словно две светящиеся луны.
Повисло долгое и довольно неприятное молчание.
— Если это не вы, — наконец сказала я, — тогда почему вы здесь прячетесь?
— Я не прячусь! Мне надо было уйти подальше. Я тебе говорила. Полиция, Мюллеты…
— Понимаю насчет Мюллетов, — заметила я. — Я бы предпочла провести утро в кресле дантиста, чем целый час слушать болтовню миссис Мюллет.
— Ты не должна так говорить, — сказала Ниалла. — Они оба были очень милы, особенно Альф. Он милый пожилой джентльмен, напоминает мне моего дедушку. Но мне надо было где-то уединиться и подумать, собраться с мыслями. Ты не знаешь, как это бывает, когда расползаешься по швам.
— Нет, я знаю. Лучше, чем вы можете представить. Я довольно часто прихожу сюда, когда мне надо побыть одной.
— Должно быть, я это почувствовала. Я сразу же подумала о Букшоу. Никто не подумал бы искать меня здесь. Не так сложно оказалось найти это место.
— Вам лучше вернуться, — сказала я ей, — до того как ваше отсутствие заметят. Инспектор не был в церкви, когда я проезжала мимо. Полагаю, они засиделись допоздна. Поскольку он вас уже допросил, нет причин, почему вы не могли совершить прогулку по окрестностям, верно?
— Нет… — ответила она неуверенно.
— К тому же, — добавила я, возвращаясь к привычной жизнерадостности, — никто не знает, что вы были здесь, кроме меня.
Ниалла сунула руку в карман на двери машины и что-то достала. Оно выскользнуло с шорохом вощеной бумаги. Когда она развернула сверток на коленях, я не смогла не обратить внимания на острые как бритва складки бумаги.
— Никто не знает, — сказала она, протягивая мне сэндвич с огурцом, — кроме тебя… и еще одного человека. Вот, съешь. Должно быть, ты умираешь от голода.