Сороки
Шрифт:
— Что ты делаешь?
— Ухожу. — Она открыла верхний ящик и вытащила из него кучку трусов, носков, колготок и всяких кружевных штук, которые надевала довольно редко. Джейми беспомощно смотрел на нее.
Она повернулась к нему:
— Я не могу тут больше жить, Джейми. Знаю, ты думаешь, что сдаваться нельзя. Я не дура. И я знаю, что ты не выставил квартиру на продажу, потому что считал это слабостью. Не знаю, может, так и есть. Может быть, я трушу. Но ты должен понять, что я с ума сойду, если останусь тут еще на день. Я плачу на работе — и не только из-за ребенка. Я боюсь возвращаться домой. Мне страшно заходить в собственную
Она открыла гардероб и вынула оттуда блузки и рубашки. Часть повесила обратно, а некоторые положила в чемодан.
— Я не хочу этого делать, — добавила она уже спокойно, но по щеке у нее сползала слеза. — Мы тут должны были быть счастливы. Это был наш маленький рай. Мы собирались стать семьей. — Она улыбнулась. — Что бы ни случилось, этих первых недель у нас уже никто не отнимет. Это было здорово.
— Не уходи, — выдавил Джейми. — Все еще будет хорошо.
Она погладила его по щеке. Ладонь у нее была теплая. Она посмотрела на него, и глаза у нее были такие грустные, что ему захотелось умереть.
— Я не могу, — прошептала она. — Не здесь.
Она еще несколько секунд не убирала руку, а потом продолжила собирать вещи.
— Ты поедешь со мной?
Он не ответил.
— Я собираюсь к родителям. И уже заказала такси до станции. Поехали.
Он спрятал лицо в ладони. Он очень хотел поехать с ней. Он знал, что она права. Что это разумнее всего.
Но он не мог. Он не мог сдаться и позволить Люси и Крису победить. Он должен был остаться — по крайней мере, пока он не разберется с ними. Тогда Кирсти сможет вернуться. Да, так и будет. Он накажет Люси и Криса, выгонит их отсюда, и тогда Кирсти вернется к нему и они создадут свой рай!
— Не могу.
Она отвернулась, зажмурилась, чтобы сдержать слезы, и продолжила собирать вещи.
На улице загудела машина. За Кирсти приехало такси.
Джейми ощутил прилив паники. Он все еще мог передумать.
— Вынесешь мой чемодан?
— Конечно.
Он вынес чемодан на крыльцо. Таксист попытался его забрать, но Джейми вцепился в чемодан и сам поставил его в багажник. Кирсти села в машину.
— Джейми, поехали со мной, — попросила она.
Он не мог на нее смотреть.
— Не могу. Я должен остаться и сражаться.
— Ты идиот.
— Я позвоню. Люблю тебя.
Она не ответила.
Таксист посмотрел на Кирсти:
— Куда едем, красотка?
— Чаринг-Кросс.
Она закрыла дверцу машины и отвернулась. Джейми смотрел, как такси исчезает в темноте. Звук двигателя постепенно стих. Джейми долго еще стоял на улице, а потом вернулся в квартиру.
Один.
Глава 25
Джейми вынул из бумажника листок, посмотрел на номер, достал телефон. Палец завис над первой цифрой: ноль…
Он набрал номер.
Все утро он тренировался. Штанга и гребной тренажер, которые он купил летом, уже некоторое время стояли в углу нетронутыми и покрылись слоем пыли. Он провел пальцем по грифу, стряхнул пыль.
Лег на спину и стал выжимать от груди штангу: вверх-вниз, вверх-вниз. Было больно, но он продолжал, пока не почувствовал, что мышцы горят.
Он встал и поднял штангу над головой. Потом взял по гантели в каждую руку и начал поднимать их к груди: раз-два, раз-два. Затем пришла очередь гребного
Он не пытался стать сильнее. Он не готовился к бою. Он просто не хотел думать. От мыслей становилось больно.
Вверх-вниз. Раз-два. Вправо-влево. Приседания, отжимания, упражнения на пресс, скручивания. Вправо-влево. Вперед-назад. Вверх-вниз. Он повторял упражнения раз за разом. Иногда от усталости ронял гантели или сам с шумом валился на пол. Тогда он съеживался, сжимался до боли, словно пытаясь исчезнуть. Звериные инстинкты заставляли его прислушиваться. Он лежал, в ужасе ожидая, когда снизу начнут колотить. Время от времени это происходило: стучали в потолок, и порой это продолжалось минут по десять без перерыва. Иногда не случалось ничего. Посидев не шевелясь минут пять, он расслаблялся и ждал, когда отпустит мышцы. В такие моменты ему всегда хотел закурить. Он щелкал зажигалкой, затягивался, стряхивал пепел в переполненную пепельницу — настоящую сигаретную могилу, которую он никогда не опустошал. Квартира пропиталась запахом табачного дыма и старых окурков.
Вверх-вниз, вперед-назад, раз-два… И так день за днем.
Номер был мобильный — другого Джейми и не ждал. Он представил себе громилу, в ладони которого теряется крошечный телефончик. Его выслушают, обсмеют и бросят трубку. Но он не сдастся. Он знал, что сможет их убедить помочь ему.
Джейми взял трубку в одну руку, а сигарету — в другую. Набрал номер, который дал Майк, и стал слушать длинные гудки. Он уже собирался повесить трубку и попробовать снова — может быть, возникли какие-то проблемы с сетью? — но тут голос в трубке ответил:
— Алло.
Джейми сделал глубокий вдох, но не нашелся, что сказать.
— Алло! — раздраженно повторил голос.
Джейми понял, что трубку сейчас бросят, и запаниковал:
— Мне нужна ваша помощь.
— Это не благотворительное общество.
— Нет, — быстро заговорил Джейми, — я знаю, кто вы. Вы Чарли. Мне нужна ваша помощь, чтобы разобраться кое с кем.
Человек замолчал. Джейми слышал шум в трубке: работала дрель, гудел экскаватор, слышались голоса и гул проезжающей мимо машины. Джейми подумал, что их сейчас разъединят, но тут человек снова заговорил:
— Кто это? Откуда у вас номер?
— Друг дал.
— Что за друг?
— Не могу сказать.
Человек втянул воздух сквозь зубы:
— Положите трубку. Я вам перезвоню.
— Но…
Трубка замолкла. Джейми ждал. Прошло пять минут — пять долгих, жутких минут, — и телефон зазвонил снова. Джейми судорожно схватил его, чуть не выронив из рук.
— Что вы имеете в виду под «помочь разобраться»? — спросил мужчина. Фоновый шум исчез. Джейми догадался, что человек зашел в какое-то помещение. Может быть, он сидел в машине или в вагончике на складе. В голове у него теснились образы из фильмов: безопасный мир кинонасилия, ужастики для тех, кто живет в полной безопасности. Джейми больше не чувствовал себя частью безопасного мира. Это было страшнее, чем он думал.