Сотрудник гестапо
Шрифт:
Всего несколько дней назад шеф, самодовольно улыбаясь, восхвалял генерала Гота и его 4-ю танковую армию, генерала Кемпфа с его оперативной группой, которые так искусно прорвали русскую оборону и скоро достигнут Курска. А сейчас в ярости брызжет слюной, распекая своих подручных.
Дубровский понимал, что под Орлом и Белгородом решается судьба всей летней кампании и от ее исхода будет зависеть многое. Именно поэтому хотелось как можно больше сделать здесь, в немецком тылу. И он был счастлив, что нашлись люди, которые слушают Москву, которые переписывают и распространяют сводки Советского информбюро.
Сразу же после построения он отправился к дежурному по штабу, чтобы доложить об уходе на биржу труда по поручению полицайкомиссара Майснера. В этот день с повязкой дежурного на рукаве был Александр Потемкин.
– Здравствуйте, Алекс! Как прошла ночь?
– спросил Дубровский, входя в комнату.
– Ничего. Вроде бы все в порядке.
В это время за дверью послышался шум, топот ног, а через мгновение в комнату дежурного втолкнули двух мужчин. У них на руках были наручники. Вслед за ними вошли два тайных агента полевой полиции.
– Кто такие?
– спросил у них Потемкин.
– Энтот, что помоложе, и есть Гавриленко. Командир партизанский,- сказал один из агентов, переводя дух.- На трамвайной остановке взяли. Вот и оружие при них было.
Он вытащил из карманов два пистолета «ТТ» и выложил их на стол перед Потемкиным.
– Та-ак, попался, гусь лапчатый,- проговорил тот, подходя к задержанному, которого назвали Гавриленко.- А ну подними руки!
И когда Гавриленко поднял над головой скованные кисти рук, Алекс резко ударил его ногой в пах. От боли Гавриленко согнулся, присел на корточки.
– Погоди, погоди корчиться,- сказал Потемкин.- Ну-ка встань!
Превозмогая боль, Гавриленко медленно выпрямился. На его исхудавшем лице с запавшими глазами появилась презрительная гримаса. На лбу проступили капельки пота.
– Чегой-то тяжелое у тебя в кармане?
– спросил Потемкин, запуская руку в карман его брюк.- А-а! Еще один пистолет,- ехидно сказал он, показывая окружающим небольшой браунинг.- До зубов вооружился, бандюга! Ничего, теперь твоя песенка спета.
Коротким, но быстрым движением он ударил Гавриленко рукояткой пистолета по голове. Взмахнув скованными руками, тот беззвучно повалился на топчан, стоявший возле стены.
– Ты что разбуянился?
– спросил Дубровский.- Он ведь полицайкомиссару живой нужен.
– Ничего, сейчас отойдет. Я ведь не сильно.- И, обращаясь к агентам, доставившим задержанных, сказал:- А ты молодец, Филатьев. Такую птицу поймал. Награды тебе не миновать.
– Это Шестопалов его опознал,- кивнул тот на второго агента.- Стоит, понимаешь ли, на трамвайной остановке и спокойненько беседует вот с этим…
– А твоя фамилия?
– спросил Потемкин у второго задержанного, который, опустив голову, молча стоял чуть поодаль.
– Новиков.
Гавриленко пришел в себя, и, приподнявшись, присел на топчане. По его шее, за воротник рубахи, стекала тоненькая струйка крови.
Леонид Дубровский с силой сжал кулаки. Он готов был наброситься на Потемкина, но вместо этого, сдерживая гнев, спокойно сказал:
– Алекс, немедленно доложите полицайкомиссару о задержанных! Иначе эту радость доставлю ему я.
Он решительно повернулся к двери. И этот жест не ускользнул от Потемкина.
– Послушай! Побудь минуточку здесь, я сам сбегаю к Майснеру,- примирительно обратился тот к Дубровскому.
– Давай! Только побыстрее, а то я тороплюсь на биржу труда.
Схватив со стола пистолеты, Потемкин выбежал из комнаты. Не прошло и минуты, как он вернулся в сопровождении адъютанта полицайкомиссара Майснера.
– Гавриленко, к полицайкомиссару!
– выкрикнул адъютант и чуть потише добавил:- Филатьев и Шестопалов, тоже пройдите к шефу. А этого,- кивнул он на второго,- пока в подвальную камеру.
Когда Гавриленко встал и направился к двери, Потемкин остановил его жестом. Вновь ощупал его карманы и, ничего не обнаружив, подтолкнул в спину.
Дубровский собирался выйти вслед за Гавриленко, но Потемкин придержал его за рукав:
– Погоди немножко.
– Я же тороплюсь.
– Ничего, успеешь!
– рассмеялся Потемкин. Он снял телефонную трубку, вызвал конвойного и, когда тот явился, отправил Новикова в камеру. Только после этого он обратился к Дубровскому:- Тебе что, не понравилось, что я этого типа ударил?
– Откровенно говоря, это было ни к чему. Ему еще на допросах достанется. А попади ты ему в висок - и допрашивать некого было бы.
– А я уж думал, что ты его пожалел. А ты знаешь, кто это?
– Если верить этим агентам, партизанский командир.
– Командир-то командир, но ведь он еще и чекист. Капитан НКВД. Этих я бы своими руками душил. Но ничего. Полицайкомиссар сейчас на хорошем взводе. Он ему сам по первое число выдаст.
– А почему на взводе? Все из-за этих листовок психует?
– Какие там листовки!
– отмахнулся Потемкин.- Мне сейчас адъютант сказал, что звонили из штаба генерала Холидта. Сообщили о начавшемся русском наступлении на широком фронте.
Дубровский еле-еле сдержал радостную улыбку.
– Неужели так обернулось?
– хмуро проговорил он.
– Да-а, дела-а!
– протянул Потемкин.- Еще неизвестно, чья возьмет.
– Ну, нам-то с тобой отступать некуда. Как говорят, все мосты сожжены. Если живыми к ним попадемся, петля обеспечена.
– Постараемся не попадаться. Будем обеспечивать себе жизнь на Западе!
Потемкин достал из кармана золотые часы и повертел их перед глазами Дубровского.
– Откуда у тебя это?