Сотвори свое будущее. Как силой мысли изменить судьбу
Шрифт:
Глава V
Ближе к концу недели Лупе снова побывала в квартире Джонатана, на этот раз вытирала пыль со всяких безделушек, пока он сидел за столом, подписывая репродукции. Его квартира ей понравилась, с рядами книг, любопытных артефактов и десятками картин, многие из которых были завешаны тканью.
Уборка у нее продвигалась
– Это яйцо – оно что, из настоящего мрамора?
– Я плачу тебе за уборку!
– Ну скажите!
– Да, я купил его в Греции!
– В Греции, – повторила Лупе таким тоном, что было ясно, она не знает, где это.
– Да, в Греции. Колыбели цивилизации. Я раньше ездил на Эгину [6] . Это маленький остров в Средиземном море. К юго-западу от Афин. Вас что, не учат географии? Знаешь, как добраться до Лос-Анджелеса?
– У нас нет географии, – ответила она.
– Серьезно?! И английского тоже, судя по твоей речи.
– А что это за голая леди без рук?
– Это Венера Милосская, одна из самых знаменитых статуй в мире.
Лупе молча рассматривала статую.
– Мне нравится вот эта, с крыльями сзади.
– Это крылатая богиня победы [7] , – объяснил Джонатан, продолжая подписывать репродукции. – Там в конце на полке есть книга по всемирной истории искусства. Почему бы тебе не взять ее домой и не почитать, раз уж так интересно? Но сначала выполни ту чертову работу, за которую я тебе плачу. И никаких песен!
– Правда, можно взять, вы разрешаете?
– А какой мне теперь прок от книг?
Лупе нашла книгу и нерешительно подержала ее в руках.
Джонатан поднял голову, словно пытаясь различить, где она.
– Лупе?
– Да?
– Как думаешь, сможешь отнести эти заказанные репринты? Раз в две недели мне привозят огромную пачку на подпись. Некоторые из них достаточно большие.
– Да, я справлюсь, я сильная.
– А как у тебя со временем?
– Ну, я учусь в школе.
– А пропустить сможешь? Это важнее.
Лупе рассмеялась:
– Я приду сразу после занятий, обещаю.
– А в какой школе учишься?
– Милосердия Пресвятой Девы.
– А учит кто – монашки?
– Ммм-хм.
– По-моему, монашки ужасны.
– А мне они нравятся.
– Они тебе нравятся? Да, придется с тобой поработать!
Когда Лупе закончила уборку, Джонатан протянул ей немного денег.
– Ступай,
На следующий день Лупе открыла дверь, услышав, как Джонатан кричит на кого-то по телефону.
Она тихо вошла.
Джонатан в халате яростно бегал по комнате, держа в руке незажженную сигару.
– О договоренности не может быть и речи! Я никому не позволю использовать мои работы без разрешения! Категорически. Исключено!
Лупе зашла в ванную и начала уборку.
– Нет, к черту это. Я сказал «нет»!
За чисткой раковины Лупе запела одну из своих песенок. Неожиданно она замедлила работу. Вошла в гостиную, а Джонатан все продолжал браниться:
– Мне дела нет, что это больница! Они требуют плату за свои услуги, и мои тоже не бесплатные!
Лупе слегка толкнула его локтем.
– У вас есть бумага для заметок? – шепотом спросила она Джонатана.
Он прикрыл телефонную трубку рукой, раздраженный, что его перебили.
– Там, на столе. И больше меня не перебивай. И ничего не передвигай! А то ничего не найти потом!
Лупе взяла пачку бумаги для заметок со стола и написала по-испански: «Впереди у меня только добро». И приклеила листок к стене. Затем начала писать и на других листочках. Под конец она вернулась и приклеила записку посередине зеркала в ванной комнате.
Она отступила и взглянула на себя в зеркало. Пригладила непослушные волосы, посмотрела себе в глаза.
Джонатан перестал говорить по телефону. Но все еще что-то бормотал себе под нос.
– Мистер Джонатан?
– Что?
– Я знаю, что вы слепой, но вы имеете представление, как я выгляжу?
На мгновение он повернулся к ней:
– А почему ты спрашиваешь?
Она покраснела.
– Мне просто было любопытно. Бабушка говорит, что я привлекательная. Но только она. А девочки в школе не слишком хорошо ко мне относятся. Вот я и подумала, может, все потому, что я безобразная?
– Ничего не безобразная, можешь мне поверить!
– А вы откуда знаете?
– Просто знаю, и все. Вокруг тебя аура. И она не безобразна.
– Аура? Кажется, бабушка упоминала как-то это слово.
– Ага, разумеется. Поди сюда. Дай ощупать твое лицо.
Лупе подошла прямо к нему и позволила ему провести длинными пальцами вдоль контуров лица.
– Я когда-то был художником, так что в лицах разбираюсь.
Он продолжал ощупывать ее лицо, поглаживая пальцами, пока не дошел до лба.