Сотвори свое будущее. Как силой мысли изменить судьбу
Шрифт:
– Смотри, лицо следует делить на три равные части по горизонтали. Это хорошо знал Леонардо да Винчи. И даже древние греки-математики. У тебя как раз такое лицо. С безупречными классическими пропорциями. Другими словами, Лупе, ты очень хорошенькая, и не верь, если тебе скажут что-нибудь другое.
Лупе взглянула на него так, словно вот-вот расплачется.
– Спасибо.
Она вышла из комнаты. А когда закрыла дверь, то Джонатан услышал как она воскликнула: – Классические!
На той же неделе Лупе стояла в школьной аудитории на занятиях хора среди популярных девочек.
Когда монашка начала исполнять ведущую партию в «Как ты велик», сопрано Лупе звучало необыкновенно чисто и сильно.
Это вызывало ухмылки у всех девочек, которых в школе любили, особенно у Бри, которая даже глаза закатывала от смеха. Лупе стояла в одиночестве в отдельном ряду, там, где на концерт обычно покупают дешевые билеты, а другие девочки сгрудились в стайку вокруг Бри, которая, судя по всему, была среди них заводилой и подстрекательницей в насмешках над Лупе.
После первого псалма монашка постучала дирижерской палочкой.
– Девочки, встаньте рядом! Почему все разбрелись? Пожалуйста, все сопрано, встаньте вместе! Начнем!
Популярные школьницы посмотрели на Бри, которая опустила глаза, пока они неохотно занимали певческий ряд.
Лупе сделала вид, что ничего не замечает. Она вежливо улыбалась одними губами и бормотала, чтобы никто не слышал:
– Я люблю себя и поэтому думаю обо всех с любовью, ибо знаю, что отдаю, то возвращается ко мне сторицей.
Тем вечером в квартире у Джонатана, пока тот стоял у окна, Лупе убирала в шкафчик разную бакалею, что купила ему.
– Мистер Джонатан?
– Да?
– Мне вот всегда было любопытно…
– Что?
– Почему так много ваших картин закрыты листами бумаги, чтобы их не было видно?
Услышав вопрос, Джонатан нахмурился.
– Когда в следующий раз пойдешь в магазин, купи немного клейкой ленты, чтобы залепить тебе рот, если тебе вдруг вздумается задавать подобные нелепые вопросы.
– О’кей.
Джонатан вздохнул.
– Во‑первых, я их все равно не вижу. Во‑вторых, не хочу, чтобы они испортились от сигарного дыма или солнечного света.
– Не слишком убедительные причины, – сказала Лупе. Она придвинулась к столу Джонатана, где находилось особенно большое занавешенное тканью полотно. – И, кроме того, вы же здесь даже не курите.
– А зачем ты суешь свой нос в чужие дела? – произнес Джонатан, двигаясь в ее сторону. Когда он понял, где она стоит, то остановился и какое-то время стоял молча.
– Эта, что у меня над столом, – это Бо, моя собака. Он был самым умным и верным…
– Был? Его больше нет?
– Нет.
– А что на той картине рядом?
– Мои родители.
– Их тоже больше нет?
– Их нет, но они живы. Живут во Флориде. В Бока-Ратон, но это практически одно и то же.
– Вы их разве не навещаете? – спросила Лупе.
– Нет. Много лет назад я поссорился с матерью. Я никогда ее особенно не любил, да и она меня тоже. Мы все эти годы совсем не общались.
– Грустно, – сказала Лупе. – А мне бы хотелось повидаться с родителями.
Джонатан замялся:
– Я как-то не думал, что у тебя есть родители. Считал, что тебя воспитывают дедушка с бабушкой.
– И все-таки у меня есть родители. Они у всех есть.
– А тогда почему ты живешь с бабушкой и дедушкой?
Лупе отвернулась:
– Может, вам тоже не помешает клейкая лента.
Джонатан хмыкнул:
– Туше. Ты хоть знаешь, что это означает?
Лупе отрицательно покачала головой и только потом поняла, что он же ее не видит.
– Нет.
– Это значит, ты в меня попала, словно укол шпагой.
Джонатан отвернулся и пошел на кухню. Поставил чайник, чтобы приготовить чай.
– А как насчет картины, что висит у вас в спальне?
Джонатан выключил газ и на секунду задумался.
– Это один из моих… Жена…
– О, а ее тоже уже нет?
Джонатан утвердительно кивнул.
– Она во Флориде?
– Нет, умерла. Сначала она, потом и наш малыш.
– Ребенок?
– Нашим ребенком был Бо. По крайней мере, мы так к нему относились.
Лупе смутилась:
– Хотите сказать, у вас с женой не могло быть собственных детей? У меня когда-то была знакомая леди. Она делала всякие уколы в больнице, а потом ей внутрь клали всех этих крохотных существ, которых они делают в пробирках. Но ничего не вышло.
У Джонатана на лице застыло странное выражение. Он сокрушенно покачал головой.
– А Бо был похож на вас? – спросила Лупе. – Вот моя собака Бонита, как говорили, была очень похожа на меня.
Лицо Джонатана просветлело.
– Не думаю. По крайней мере, такого никто не говорил. Это был боксер. Желтовато-коричневого окраса. Весь мускулистый. А что случилось с Бонитой?
– С ней ничего не случилось. Она осталась в Мексике.
– В Мексике? – сказал Джонатан. – Так вот ты откуда?
– Да, – кратко ответила Лупе. В первый раз оказалось, что есть темы, на которые ей не хочется говорить.
– И это там остались твои родители?
– Да, с Бонитой и остальными. А почему бы вам не завести другую собаку?
Джонатан задумался.