Совок 12
Шрифт:
Взбодрив своего подручного и схватив левой рукой за цепь браслетов, капитан рывком задёрнул меня во двор. Сопротивляться и провоцировать его на бездумные действия, в мои планы сейчас не входило. Еще чего доброго, пальнёт в живот и будет мне радость абдоминальная. В комплексе с жуткой болью и последующим перитонитом. И вовсе не факт, что после всего этого меня откачают.
Тем более, что я был уверен в Нагаеве. В отличие от сиженного хмыря с подорванным каторгой здоровьем, у Вовы честно подтверждённая квалификация мастера спорта по самбо. И выданный мной ПМ, когда-то унаследованный от Толика Воронецкого. Так что, справится Нагаев с жуликом. И я думаю, что справится он
— Вперёд шагай! — больно ткнул меня в спину стволом капитан, — А будешь орать, я тебе башку для начала проломлю! — и он снова толкнул меня стволом в область правой почки.
Пришлось выполнять распоряжение старшего по званию и, бодро перебирая ногами, двигаться к двери на веранду дома.
Остерегаясь нападения с моей стороны, Губанов грамотно запустил меня сначала в прихожку, а потом провёл на замызганную кухню. По всем внешним признакам, я сейчас находился в каком-то притоне. Не похоже, что это было чьим-то обычным жильём. Интересно, а как часто здесь появляется местный участковый? И где спецконтингент, присущий всем подобным вертепам? Это очень плохо, что никого здесь нет! Для меня плохо. Хотя для содержания здесь Лизаветы, отсутствие биологического мусора, по какому-то недоразумению, именуемого человеками, это было существенным плюсом.
— Чего ты там бормочешь, Корнеев? Садись сюда! — соратник по внутренним органам ногой пододвинул ко мне видавший виды табурет, даже на вид выглядевший липким. — И ты зря морщишься, не в том ты сейчас положении, чтобы такой ерундой брезговать! Если ты, падаль, не ответишь на все мои вопросы, я тебя живым в дерьме утоплю! Отведу к сортиру, в дырку вниз головой засуну и буду за ноги держать, пока не захлебнёшься! Ты в этом даже не сомневайся, сука! Я тебе не прощу твоего доброго к себе отношения! Помнишь, тварь, как ты меня в своей буржуйской квартире по полу ногами катал?
Разговор у нас начался хорошо. Теперь мне надо было еще немного раззадорить коллегу до необходимой кондиции и тогда всё может получиться так, как я и задумал.
— Ты, мой милицейский брат Губанов, должен гордиться, что я тебя по полу своей шикарной квартиры на пинках приобщал! — довольно осклабился я, глядя в глаза сотоварищу по МВД, — Теперь-то у тебя и такой вот помойки не будет! — обвёл я взглядом убогий интерьер притона. — Побегаете со своим корешем немного, а через месяц или даже раньше вас отловят! И на нары определят! Но это еще полбеды, капитан! Уж ты-то лучше своего подельника знаешь, что билет у тебя в один конец! Тут уж без вариантов! Кранты тебе, Губанов! Постреляют вас в спецпродоле централа, как собак безродных. А потом зароют под номерной табличкой. Тоже, как собак, без имени.
Расчувствовавшись от изложенных мной перспектив и понимая, что от истины я, если и отклонился, то не шибко далеко, капитан взревел. Аки безумный лев в момент кастрации. И наконец-то сделал то, чего я так добивался своими обидными речами. С разворота вмазал мне кулаком своей свободной левой руки, целясь в ухо. Я всего-то и успел, что подставить левую половину своего многострадального лба. Помогло это мне не очень сильно. В голове будто бы лопнул стеклянный плафон уличного освещения. А в ушах одновременно зазвенело и загудело. Но вместо того, чтобы расстроиться, я совершенно искренне возрадовался всем этим болезненным последствиям. Хотя бы потому, что меня в очередной раз не ударили по голове железом. И я из-за этого не утратил своей сознательности. Слетев с табурета, я оказался почти под столом. Где и затих, жалко скрючившись в позе эмбриона. Давая всем своим видом понять обозлённому сослуживцу по внутренним органам, что выпал ненадолго
— А ну не дуркуй, урод! — с размаху и довольно чувствительно заехал мне по спине носком казённого ботинка вконец озверевший опер. — Это я тебя еще не бил, паскуду, это я тебя только погладил.
Мне удалось ничем не выдать, что от соприкосновения форменного капитанского ботинка с моей спиной, я почти обкончался. И получил все яркие эмоции, которые он хотел мне передать своей обувью. С большим трудом вытерпев, я не дёрнулся и даже не застонал. В это самое время я очень осторожно, по миллиметру проникал двумя пальцами правой руки под носок, где у меня хранился ключ от добытых Нагаевым браслетов. Но, всё равно, как же, сука, больно! Почти нестерпимо больно… И голова опять под раздачу попала, и теперь еще спина вдобавок… Но это ничего, это я теперь уже не забуду и обязательно припомню товарищу капитану! От всей своей широкой лейтенантской души припомню…
Глава 3
Всё же хорошо, что ассортимент спецсредств МВД в эти времена невелик. И еще хорошо, что наручники в самой свободной стране планеты пока еще клепаются по единому советскому образцу. А так же повезло, что конструкцию браслетов амеровского стандарта мы пока еще у пиндосов не подтибрили. В противном случае, прямо сейчас могла бы случиться досадная незадача и все мои благие планы разом пошли бы прахом. Заранее припасённые ключи к оковам, надетым на меня криминалитетом, могли бы тупо не подойти. К этим вот самым браслетам, которыми в данную минуту бандиты ограничивали мою свободу в стенах своего вонючего гадюшника.
Но, ангелы, крышующие сегодня ментов-попаданцев, видать, были сегодня на моей стороне. А потому, несмотря на отбитые бока и ударенную маковку, я в данную минуту чувствовал себя счастливым везунчиком. Поскольку мне удалось не только поочерёдно вставить заветный ключик в дырки фиксаторов. Затем незаметно расстегнуть оба замка на царапающих запястья БКС. Сначала левый замок, а затем и правый. Очень аккуратно, стараясь не звякнуть, я положил подальше под стол наручники. И без резких движений взялся отматывать от щиколотки нож. Примерно зная, как оно всё будет, изоленты я потратил всего на два витка.
— Встать! А ну встать, паскуда! — раздалась сверху резкая команда и в поясницу снова прилетел тычок тупоносого губановского штиблета.
Правда, на этот раз он не был таким болезненным, как предыдущий. Не исключено, что капитан просто не был до конца уверен, что я симулирую отключку. Что ж, я, в свою очередь, тоже решил не увлекаться театральщиной, изображая глухое беспамятство. Зашевелившись, тихо застонал, давая понять своему мучителю, что мне чрезвычайно плохо и, что я нахожусь в крайне беспомощном состоянии. Не нужно, чтобы он меня сейчас воспринимал, как опасного и боеспособного противника. Чем меньше меня будет опасаться эта злобная тварь, тем больше у меня появится шансов на спасение. А там глядишь, уже и самому капитану вместе с его шестёркой грустно станет. Настолько грустно, что аж до слёз…
Поднимался я с грязного и заплёванного пола очень медленно. И в эту самую минуту притворяться нужды никакой не было. Взбодрённый капитанским кулаком разум в моей черепной коробке гудел, как перегруженный трансформатор. И бока со стороны спины тоже отдавали нестерпимой болью, исключавшей любые сомнения относительно частично порушенного скелета. Определённо, что-то там не всё хорошо с моими рёбрами. Ну да ладно, жалеть себя я буду позже. Ох, как горько взрыднёт у меня капитан! Когда, то есть, если я у него отберу револьвер! Вот только бы это у меня получилось…