Совок 12
Шрифт:
Решив быть экономным, наручники на капитана тратить я не стал. Подняв их из-под стола, рачительно засунул их себе в карман. Помимо того, что браслеты сами по себе дефицит, на них еще и номер выбит. А номерными спецсредствами, даже, если за них расписывался не ты, лучше не разбрасываться. Ибо чревато такое разгильдяйство самыми канительными последствиями.
Где-то во дворе глухо прорычал на перегазовке мотор, после чего сразу же умолк. Меньше, чем через минуту в гадюшнике, к которому я уже притерпелся и принюхался, снова появился Нагаев. Канистру он поставил на пол, а изрядно поюзанный профессорский портфель пристроил на стол. Я поблагодарил друга и начал его выпроваживать.
— Вов, я здесь сейчас жесткой мерзостью заниматься буду, так что ты подожди пока во дворе! — не желая обижать словоблудием неискушенного друга,
Напарник недоумённо выкатил на меня свои выразительные глаза и пару раз недоумённо хлопнул своими пушистыми ресницами. Он явно не понимал, почему я его выгоняю. И ведь действительно, не понимал! Он, наверное, думает, что я намереваюсь жестоко избивать капитана Губанова. И тем самым не хочу его смущать. Вовка просто не знает, что это работает совсем не так. Капитан не квартирный вор с тремя судимостями. Он даже не мокрушник. Вернее сказать, он не просто мокрушник. И предмет нашей с ним беседы совсем из другой категории. Поэтому самый изощрённый мордобой и упражнения с его почками и печенью, эффекта не дадут. Точнее сказать, быстрого и всеобъемлющего эффекта. Обычным применением дедукции уродовать его придётся до завтрашнего вечера, а информацию он будет выдавать рваными частями. Так уж устроен человек. А капитан Губанов к тому же еще не простой инженер по технике безопасности из соседнего ЖЭКа. И не банщик. Он во время допроса наверняка будет пытаться что-то выкруживать и вести свою игру. Как ты его при этом ни бей. Издержки профессии, это раз. И на слабака он не похож, это два!
А тут еще хер его знает, что это за клоака, где мы сейчас находимся. Когда и кто в ней неожиданно появится. Сами притоносодержатели, прописанные по этому адресу или же участковый инспектор со своим напарником или с внештатниками. И какими сказками булонского леса нам их тогда развлекать? Нас-то с Вовой они не тормознут, а моих врагов мы в таком случае точно, упустим. И где я их потом буду отлавливать? Ждать, когда этот Губанов со своим Скобарём опять Лизу прихватят? Или Пану? Нет, ребята, так не пойдёт! Мы пойдём другим путём! Давным-давно и многократно проверенным. Лучшее средство от зубной боли, это всегда зубной кабинет и только он! Да, я простоват и местами бываю излишне наивен. Но всё же не настолько я толерантный утопист, чтобы лечить воспалённый аппендикс таблеткой аспирина. А Нагаеву всё равно лучше не видеть того, чему меня научили славные девяностые. Бывшие-будущие. И не менее волнительные, чем эти девяностые, так же очень весёлые вояжи по горам и предгорьям. Когда каждый проведённый там день, скуповатая родина засчитывала мне по выслуге за целых три.
— Ладно, как хочешь! — пожал плечами Вова и мне показалось, что в его голосе прозвучали нотки обиды. — Зови, если что! — потоптавшись, он вышел и тактично прикрыл за собой дверь.
— Мучить будешь? — не шибко испуганно спросили меня с пола, — На хера тебе это надо, мы же ничего тебе сделать не успели! И девку твою не тронули!
Терять моим штанам в плане антисанитарии было уже нечего, и я уселся на знакомую табуретку. Как бы оно не было, но какое-то время надо будет потратить на предварительную беседу. От неё, от этой беседы я тоже рассчитывал кое-что получить.
— Вы мне ничего не сделали потому, что я вам этого не позволил сделать. И Лизу по этой же причине вы не тронули. А это значит, что для тебя и для твоего ублюдка-подельника данное обстоятельство смягчающим являться не может! — я уже начал настраиваться на тягостную и неприятную работу. — Говоришь, с Лизой он поближе познакомиться хотел? А меня ты в сортир вниз головой засунуть собирался?
Городской опер начал горячо и очень убедительно доказывать мне и объяснять, что далеко не все его слова следует воспринимать буквально. Что большую часть грубых слов, а, тем более угроз, он высказал по причине душевного расстройства. Которое он переживает в основном из-за неприятностей по службе.
Меня постепенно уже начинала утомлять и раздражать уверенность Губанова, что ему по силам засрать мне мозг. Я видел, что он всерьёз настраивается на попытку меня уболтать. Ну да, кто он и кто я! В отличие от меня, пионера, он уже лет пятнадцать оперит. И серьёзным криминалом занимается уже не два и не три года.
— Рассказывай, ради чего вы всю эту канитель затеяли? Для
Разглядев на полу оборонённый мною нож, я поднял его и положил на стол рядом с портфелем. Капитан проследил пристальным взглядом за всеми моими движениями. Наверное он подумал, что таким образом я пытаюсь зашугать его психику. В любом случае, радости его лицо не выражало. А ведь я просто поднял принесённый из дома нож и положил его на стол. Потом надо будет где-то найти Пане именно такой! Этот же, следует выбросить где-нибудь подальше от здешних мест.
— Я просто хотел с тобой поговорить! Насчет денег — выпалил, как будто с обрыва прыгнул в холодную воду мой собеседник, — Куда тебе столько?!
Вот это номер! Он, что, хочет забрать у меня никитинскую кубышку? А с хера ли? И откуда капитан Губанов знает, что я обжал колбасника? Вряд ли тот вешал на столбах и на остановках объявления по этому поводу. И в то, что Никитин встречался для обсуждения этого сугубо интимного вопроса с капитаном, я не верил. Без смертельной нужды он близко не подойдёт к этим беспредельщикам. Просто, исходя из элементарного инстинкта самосохранения поостережется. Слишком разные у них весовые, а точнее сказать, интеллектуальные категории.
— Я же точно знаю, что это ты водовозовскую кассу прибрал! — отчаянно выпалил всё еще лежащий на полу коллега, — Ты же понимаешь, что без денег мне от розыска не оторваться! По-хорошему прошу тебя, поделись, Корнеев!
Глава 4
— Чего-чего? — опешил я от такой беспредельной наглости, — Чью кассу я прибрал? Ты чего городишь, убогий?! — отступив на шаг, я выпучил ошалевшие глаза на в край оборзевшего инсинуатора.
И на всякий случай не поленился встать поудобнее, чтобы вовремя и эффективно отреагировать на любую резкость недорезанного оборотня. Так как в голове вдруг появилось подозрение, что моё внимание сейчас просто-напросто пытаются отвлечь. Дабы снова поменять полярность наших отношений, по второму кругу взяв меня в плен. Особых в этом сомнений у меня не было, потому как даже с учетом глубокого пореза конечности, капитан на это решиться был способен. Терять-то ему уже всё равно нечего.
— Не надо, Корнеев, я же вроде на дурака не похож! — очень правдоподобно расстроился и болезненно поморщился Губанов, — Ну чего ты удивлённую рожу мне тут корчишь? Не кривляйся, Корнеев, не надо! Я совершенно точно знаю, что это ты все сбережения Якова Соломоныча выгреб! И не только все деньги, но, и цацки вместе с незаконной валютой, тоже все забрал! Я тебе вот, что скажу! Дурак ты, Корнеев! Ты ведь по молодости лет просто не понимаешь, что столько денег тебе не надо! Ты их потратить даже не сможешь. Не успеешь! Тебя же за них на куски изрежут! На тебя, чтоб ты знал, уже охоту открыли!
Я смотрел в злые и сочащиеся болью глаза пленного опера. И чем дольше смотрел, тем мне становилось всё грустнее и тревожнее. По причине того, что у меня не складывалось впечатления, что он со мной шутит. Или пытается засрать мне мозги, исходя из сиюминутных тактических соображений. Похоже, что капитан искренне уверен в той ахинее, которой он пытается меня загрузить. Это плохо. Хотя бы потому, что ни хера мне это всё не понятно.
На ум мне пока пришло лишь одно предположение. Кто-то невероятно хитрый, а, быть может, еще и умный, решил всех дохлых кошек навесить на мою спину. И всех голодающих Поволжья, охочих до жирного наследства спиртового комбинатора, пустить по моему следу. Используя молодого и глупого лейтенанта, как примитивный, но от того не менее эффективный громоотвод. Меня, значит, он решил спихнуть в сырую землю, а себя вознести в райские кущи сладкой и очень сытой жизни. Предварительно приняв на свой баланс весь золотовалютный запас Якова Соломоновича Водовозова. Не так давно почившего в бозе. Но задолго до того печального события придумавшего и реализовавшего незатейливую, но очень прибыльную схему. Задуманную для изъятия у советского государства обременяющих его излишков спирта. Примерно по три тонны ежемесячно. Очень недурственный доход вырисовывается! Ах, да! Ведь не просто банального изъятия, а с последующей конвертацией стыренной спиртяшки в скрепоносный национальный продукт! В простонародье прозываемый водкой. Который затем, при помощи всё той же госторговли долгие годы реализовывался алчущему люду. Как глубинному из нашей родной области, так и всему прочему из соседних регионов.