Современная китайская проза
Шрифт:
На сцену выбежал длинный военный начальник.
— Организуйте людей и тут же отправляйтесь, — сказал Ли Цзячэнь.
— Слушаюсь, — ответил начальник Ли.
Тут на площади поднялся невообразимый гвалт, люди кричали:
— Без еды какая работа?
— У нас дети, нам как быть?
Военный начальник кричал и руками размахивал, чтобы успокоить толпу, но все безуспешно. Пришлось ему бежать к Ли Цзячэню за новыми указаниями.
Вернулся он к микрофону и громко сказал:
— Тихо, тихо! Мы сейчас решили: женщины с детьми не пойдут, а насчет еды — когда придем на место, каждый получит
В толпе понемногу успокоились.
Уже совсем стемнело, ветер бросал людям в лицо тучи невидимой пыли. В небе непрерывно сверкали молнии, вот-вот должен был начаться ливень. Руководимые военным начальником, ополченцы погнали людей по улице куда-то за город, из уличного репродуктора неслась песня героини пьесы:
С дорогой книгой в руке и с сердцем, полным любви…
А красное солнце освещает мне путь впереди…
Едва мы миновали перекресток, как полил дождь. Над головой гремел гром, и в свете молний я увидел, что Ли Цзячэнь с важным видом стоит в дождевике на насыпи у дороги. Я услыхал его гнусавый голос:
— Спорьте с небом, воюйте с землей, революционеры не боятся смерти… Начальник Ли, зажгите в людях огонь, пусть у них хватит энтузиазма на весь ночной бой…
Плотная колонна шла вперед. Люди ступали нестройно, скользя в дорожной грязи. Кроме ополченцев, отдававших приказания, никто не открывал рта, слышалось только напряженное сопение.
— Ой! — Впереди кто-то упал, мы невольно замедлили шаг.
— Дунпин, бежим! — тихо сказал Ши Гу, схватив меня за рукав.
— Угу, — откликнулся я.
— Ну, разбегаемся… — Ши Гу быстро бросился в сторону и через мгновение уже исчез из виду.
Я тоже пробежал вперед десяток шагов, упал в придорожную канаву, дополз до каких-то зарослей и укрылся в них. Холодный дождь лупил по моей спине, а по груди струился горячий пот. Вода в канаве омывала мои ноги, шею кусали комары, мне было больно и противно, но я боялся пошевелиться. Лишь когда шум уходившей колонны смолк вдалеке, я перевел дух. Но едва я поднялся, намереваясь пойти назад, как меня вдруг осветило лучом карманного фонарика.
— Кто тут? — окликнул кто-то, потом погасил фонарик и подошел ко мне. Прятаться было поздно.
Я узнал подошедшего ко мне человека — это был военный начальник Ли. От страха я весь затрясся.
— Ты что тут делаешь?.. — спросил начальник Ли, но голос его был совсем не строгим.
— Я плоты сплавляю, а проходил тут…
— Живот, что ли, болит?
— Нет… да, немного…
— Живот болит — жизни нет, чего стоишь, иди себе! — сказал он и пошел дальше по дороге.
Видно, он нарочно позволил мне бежать. Почему бы это? Я оторопело постоял немного и побежал обратно. Но не успел я дойти до того перекрестка, через который мы только что проходили, как услыхал голоса. По улице двигался огонь факела и в нескольких шагах от меня остановился. В пляшущем отсвете огня я к своему удивлению опять увидел военного начальника, а рядом с кем насквозь промокшую женщину. Приглядевшись повнимательнее, я понял, что это У Айхуа.
— Начальник Ли, ты же знаешь, что я не дурной человек,
— Ну а как же женьшень? — спросил начальник Ли.
— Мне поручили отнести его, я правду говорю…
— Кому отнести?
— Нет, я не могу тебе сказать.
— Даже мне не веришь?
— Ну хорошо, скажу тебе: женьшень я должна была отнести бывшему районному начальнику Сюй Минхуну!
— Почтенному Сюю? А что с ним?
— Я слыхала, что он при смерти…
— А где же он сейчас?
— Нет, этого я не могу сказать…
— Ну ладно… Только вот женьшень в чужие руки попал, теперь его назад не вернешь.
— Что же делать?
— У меня с собой есть двадцать юаней, пойди еще купи!
— Хороший ты человек…
— Возьми-ка деньги… Увидишь почтенного Сюя, передай ему поклон от меня, скажи, что большой Ли его помнит… Ну, иди быстрей!..
Они поспешно разошлись в разные стороны. Улицу осветила вспышка молнии.
Я не осмелился добираться до реки по улицам, забежал за дома и понесся не разбирая дороги. Вскоре я попал в густой лес. Вокруг был кромешный мрак, и я слышал только, как капли дождя барабанили по листьям. Я метался в зарослях, не зная, куда идти. Потом вдруг земля ушла у меня из-под ног, и я рухнул в глубокий овраг.
Едва я выбрался наружу, шагах в десяти от меня кто-то спросил:
— Кто тут?
Я уж собрался бежать наутек, но при свете молнии успел разглядеть лицо спрашивающего.
— А, это ты!
Человек подошел ко мне, его очки блеснули при свете молнии. Это был невоздержанный на язык «интеллигент» из Чанша.
— Удрал? — спросил он меня весело.
Я кивнул.
— А ты что здесь делаешь?
Он поднял короткий бамбуковый сачок.
— Да вот, кузнечиков ловлю… Будет завтра чем закусить.
Я спросил его, как выйти к реке.
Он указал мне путь и помог выбраться из оврага. Я хотел поблагодарить его, но он сказал мне нараспев высоким голосом, как говорят в кино старики из народа:
— Бывай здоров…
Я пробежал несколько десятков шагов и увидел перед собой белевшую в темноте реку. Я перевел дух, вытер пот и непонятно почему почувствовал себя бесстрашным молодым героем из фильмов о войне против японцев. А тот военный начальник Ли напомнил мне командиров из тех же фильмов, которые «белые снаружи и красные внутри». За прошедший вечер я словно прожил целую долгую жизнь. В душе у меня было неспокойно, а к беспокойству примешивалось тягостное недоумение…
VI
Пань Лаоу, Чжао Лян и Ши Гу давно уже вернулись на плот и с нетерпением дожидались меня. Они не прятались от дождя в кабинке и потому вымокли до нитки.
— Ну, паршивец! Пошел на это чертово представление… Если б не сбежал, то все еще вкалывал бы там! — ругался Пань Лаоу, втаскивая меня на плот.
— Хотел убежать, да не вышло сразу… — подавленно ответил я.