Современная румынская пьеса
Шрифт:
П а с и ф о н. Привет, Диоген!
Д и о г е н. А ты откуда меня знаешь? (Пауза.) Вроде бы и я тебя знаю. Кажется…
П а с и ф о н. Мы встретились вчера вечером на том ужасном пиру.
Д и о г е н. А, и ты был среди этих голодных волков Аристодема?
П а с и ф о н. Да, я был среди них. Но не с ними. Я ненавижу их всем своим существом.
Д и о г е н. Странно! Ты выглядишь вполне довольным.
П а с и ф о н (улыбаясь). Довольным? Чем? Кем?
Д и о г е н. Но они тебя кормят.
П а с и ф о н. Потому что еда принадлежит им. И храмы, и статуи, и философы… Надо что-то делать, Диоген.
Д и о г е н. Это еще зачем? (Смеется.) Думаешь, будешь лучше, если ты станешь архонтом вместо Аристодема?
П а с и ф о н. Я не стану архонтом, потому что не хочу им быть.
Д и о г е н. Зачем же тебе тогда бросать в них камни, если ты не хочешь занять их место? Чего ты, собственно, хочешь?
П а с и ф о н (прищурившись, смотрит на него). Собственно говоря, не знаю.
Д и о г е н. Как тебя зовут?
П а с и ф о н. Пасифон.
Д и о г е н. Ты — сын богатого и влиятельного человека. Чего тебе еще надо?
П а с и ф о н. Другого!
Д и о г е н (смеясь). Бедности, например.
П а с и ф о н (пылко). Я задыхаюсь, понимаешь? Я не хочу больше целыми днями бездельничать, не хочу выслушивать их добропорядочные и полезные советы, не хочу веселиться на их непристойных пирах, терпеть их нудную и тупую болтовню. Это же несчастье!
Д и о г е н. Нелегко тебе было бы отвыкнуть от таких несчастий. Существуют несчастья позначительнее и поощутимее.
П а с и ф о н (патетически). Ты не боишься их, Диоген. Я видел, как ты схватился с ними на пиру. Надо собрать молодежь…
Д и о г е н. Собрать? Мне? (От души смеется.) Зачем ее собирать? Да и где? Вокруг меня могут собираться лить собаки да мухи. Я не обладаю ни талантом, ни честолюбием вождя. И потом, мне нравится быть одному…
П а с и ф о н. Тебя они слушались бы, потому что ты изгой.
Д и о г е н. Это еще что такое?
П а с и ф о н. Аристодем приказал, чтобы тебя нигде не принимали. Его люди обходят дом за домом и угрожают штрафами и тюрьмой любому, кто тебя впустит.
Д и о г е н. Итак, Афины меня не приемлют. (Грустно улыбается.) Но я люблю их. И покуда жив, я отсюда не уйду.
П а с и ф о н. Ты должен бороться.
Д и о г е н (удивленно). Бороться? За место под открытым небом Аттики? За тень, которую я отбрасываю на ее землю? Нет, Пасифон, я не борец. Борец никогда не бывает свободным. Он тоже раб. Раб идеи, за которую борется.
П а с и ф о н (горячась). Но ты борешься за идею свободы.
Д и о г е н. Я не хочу быть рабом даже идеи свободы, понимаешь? Я ничего не хочу, кроме одного — быть свободным.
П
Д и о г е н. Земля не принадлежит никому… только богам… или природе. И небо тоже. А за еду, которую я получаю, я ничего не даю взамен, даже признательности.
П а с и ф о н. Они будут отравлять тебе жизнь, гнать тебя отовсюду, преследовать тебя по пятам…
Д и о г е н. Отравлять жизнь? Что может отравить ее больше, чем изгнание? Как бы ни поступили со мной афиняне, им не превзойти в жестокости граждан Синопа. Они будут меня гнать? Куда? Более изгнанным, чем я сейчас, быть невозможно.
П а с и ф о н. Они тебя уничтожат.
Д и о г е н. Вряд ли, потому что они нуждаются во мне.
П а с и ф о н (изумленно). В тебе?
Д и о г е н. Людям нужны символы. А я тоже символ.
П а с и ф о н. Символ?!
Д и о г е н. Символ свободы. Ведь хорошо, если афиняне и все другие люди будут знать, что существует свободный человек, который живет по своим законам, делает только то, что хочет, никому не подчиняется и никого не угнетает, человек-собака, бродячий пес, существо, обитающее между небом и землей…
К и ф а р е д. (приблизившись). И я хочу быть свободным человеком, собакой, кем угодно, лишь бы мне не швыряли денег и не приказывали…
Д и о г е н. Если тебе не будут швырять деньги, кифаред, то будут швырять кости, как собакам… Какая разница?
П а с и ф о н. Мы могли бы… (замявшись) организоваться…
Д и о г е н (поворачиваясь к нему). А это еще что за слово? Где ты его откопал?
П а с и ф о н. Мы, все, кто одинок, могли бы собраться, объединиться…
Д и о г е н. Если мы соберемся и объединимся, то мы уже не будем одинокими. А если мы больше не одиноки, то мы больше и не свободны…
П а с и ф о н (взволнованно). Ты ничего не хочешь? Ничего не желаешь?
Д и о г е н. Найти бы человека… Настоящего человека.
К и ф а р е д.. Где же ты его найдешь?
Д и о г е н. Не знаю. Я его ищу. Возможно, я и не найду его никогда, но мое призвание в том, чтобы искать, искать до изнеможения.
П а с и ф о н (тихо, кифареду). Он безумец.
К и ф а р е д. (громко). Безумие Диогена мне нравится.
Д и о г е н (протягивает кифареду кусок мяса, полученный от старика). Возьми и ты немного мяса. Ты, верно, голоден…
Кифаред берет мясо и начинает есть.
П а с и ф о н (Диогену). Безумец ты или нет, хочешь ты того или не хочешь, но я соберу вокруг тебя молодежь.
Д и о г е н (испуганно). Нет!