Современная румынская пьеса
Шрифт:
С т а р и к. Глупое ремесло! Ты останешься ни с чем. А ученики у тебя есть?
Д и о г е н. Ты будешь первым…
С т а р и к (ухмыляясь). Слишком поздно, юноша. Жить мне осталось немного, а что за польза умереть философом. Ну ладно, входи, я дам тебе постель, только помолчи. При первом же умном слове я вышвырну тебя вон как последнего негодяя!
Диоген намеревается войти, но приближаются два прислужника Аристодема и загораживают ему дорогу.
П
Д и о г е н. Какие документы? Я свободный человек.
В т о р о й п р и с л у ж н и к. У всех свободных граждан должны быть документы.
Д и о г е н. Я не гражданин. Я Диоген.
В т о р о й п р и с л у ж н и к. Хватит болтать! Насколько мне известно, документы должны быть у всех, даже у Диогенов. (Шутит.) Откуда нам знать, что ты Диоген, а не кто-нибудь другой, скрывающийся под этим именем?
П е р в ы й п р и с л у ж н и к. Если у тебя нет документов, отправишься в тюрьму.
Д и о г е н. Очень хорошо. Я как раз искал себе приюта под небом Афин.
В т о р о й п р и с л у ж н и к. Ты вроде бы говорил, что ты человек свободный. Что же делать свободному человеку в тюрьме?
Д и о г е н. Свобода — это моя внутренняя суть, и ее нельзя заточить.
В т о р о й п р и с л у ж н и к. Где-то уже я слышал эти прекрасные слова. Документы!
С т а р и к. Я беру его к себе в дом.
П е р в ы й п р и с л у ж н и к. А ты помолчи, старикан! Не имеешь права давать приют бродячим метекам {112} , подозрительным типам. Хочешь заплатить штраф?
С т а р и к. Штраф? Я беден. Почти так же, как он.
П е р в ы й п р и с л у ж н и к. Тогда занимайся своим делом! Пока сам не угодил в тюрьму… И не открывай дверь всяким проходимцам. (Диогену.) А ты мотай отсюда, да поживее, пока я не свернул тебе шею!
С т а р и к испуганно уходит в дом.
112
Метеки — в Древней Греции чужеземцы, а позже рабы, отпущенные на волю, но не имеющие политических прав.
Катись отсюда, бродяга!
Д и о г е н. Кажется, вы соблазняли меня прекрасной тюрьмой…
В т о р о й п р и с л у ж н и к. Ты хочешь, чтобы государство кормило тебя и предоставляло кров… Но ты не гражданин Афин.
Д и о г е н. Я гражданин мира.
П е р в ы й п р и с л у ж н и к. О, это что-то новое! (Второму прислужнику.) Гражданин мира… Это что-то вроде шпиона, не так ли?
В т о р о й п р и с л у ж н и к. Скорее, вроде сумасшедшего.
Д и о г е н (раздраженно). А вы кто такие?
П е р в ы й п р и с л у ж н и к. Мы представители
Д и о г е н. Судя по тому, как вы себя ведете, я — представитель беспорядка.
В т о р о й п р и с л у ж н и к. Видать, что философ.
Д и о г е н. Значит, вы меня знаете. Так зачем вы требуете документы?
П е р в ы й п р и с л у ж н и к. Таков закон.
Д и о г е н. Второй раз слышу в Афинах о законе. Вчера вечером я попал в дом одного влиятельного и нахального типа — Аристодема, кажется, — где говорили о законе как о шлюхе высшего разряда.
П е р в ы й п р и с л у ж н и к (дает ему пощечину). Да как ты смеешь?!
Д и о г е н. Эта пощечина за закон или за Аристодема?
П е р в ы й п р и с л у ж н и к. Чтобы тебя не мучили сомнения, получай еще! (Снова дает ему пощечину.) И за то и за другое.
В конце улицы появляется А р и с т о д е м.
Д и о г е н. Та же рука, что защищает закон, защищает и Аристодема.
А р и с т о д е м (приближаясь). Я случайно проходил мимо и услышал свое имя. Что случилось, Диоген?
Д и о г е н. Надо быть чрезвычайно умным, чтобы случайно проходить мимо как раз тогда, когда произносят твое имя.
Аристодем смеется.
От твоего имени я и получил пощечину: собственно говоря, две. Вторую — от имени закона.
А р и с т о д е м (возмущенно). Кто осмелился тебя ударить?
Д и о г е н. Эти доблестные мужи, поддерживающие порядок пощечинами.
А р и с т о д е м (разгневанно прислужникам). В уме вы, идиоты! Мы живем в демократическом городе.
В т о р о й п р и с л у ж н и к. Он оскорбил закон.
А р и с т о д е м. Закон выше всяких оскорблений.
П е р в ы й п р и с л у ж н и к. Он и тебя оскорбил.
А р и с т о д е м. А что я, такой дурак, чтобы меня защищали от оскорблений? Разве я не такой же человек, как все прочие, и меня нельзя обругать или похвалить?! Прочь с моих глаз!
Оторопевшие п р и с л у ж н и к и уходят.
Д и о г е н. Отлично! Только вот пощечины остаются!
А р и с т о д е м (смеясь). Ничем не могу помочь. Даже если б я надавал им пощечин, тебе не стало бы легче… Просто было бы трое побитых вместо одного.
Д и о г е н. Чтобы прийти к подобной мудрости, не нужны были несколько тысячелетий цивилизации. Думаю, люди могут обрести тысячелетний опыт в считанные мгновения.
А р и с т о д е м. Или никогда. Чем ты занимаешься? Где живешь?
Д и о г е н. Я как раз пытался совершить обмен, предлагая прекрасное небо Афин за жалкую постель.