Современный детектив ГДР
Шрифт:
— С какого часа вы дежурили и до какого? — спросил он.
— С восемнадцати до пяти утра.
— И за все это время вы не покидали клинику?
— Нет, дежурство было спокойное, мне только пришлось несколько раз побывать в отделениях.
— А есть у вас свидетели, что вы не покидали здание? Я спрашиваю об этом, чтобы исключить всякое подозрение против вас лично.
— Подозрение? Свидетели? — Лицо Николаи потемнело. — Довольно наглые вопросы, на мой взгляд. Я главный
Крейцер смотрел на него неподвижным взглядом и молчал, стиснув зубы. Доктор Николаи правильно истолковал этот испытующий и неуступчивый взгляд. Он стряхнул в стеклянную вазочку сигарный пепел, провел языком по губам и сказал уже более спокойно:
— Ну хорошо. Свидетелей я могу вам представить сколько угодно. С какой стати я буду скрывать что-то из-за вмятины на крыле?
— Речь не только о вмятине. Тяжело ранен человек. До сих пор не снята угроза для жизни. Шофер оставил беспомощного человека на дороге. За это полагается тюрьма.
— Что? — взревел Николаи и провел ладонью по лбу. — Я этого не знал, — добавил он почти беззвучно, потом наклонился, отвинтил серебряный колпачок с хрустального графина, налил себе коньяку и залпом выпил.
Крейцеру показалось, что руки у Николаи не такие спокойные, какими должны быть руки врача. Он спросил:
— Левая фара тоже была повреждена, не так ли?
— Да. А разве это имеет какое-нибудь особое значение? — Николаи говорил тихо и глядел не на Крейцера, а в свой стакан.
— Я только хотел убедиться, — объяснил Крейцер и встал. — Вы разрешите от вас позвонить?
Врач указал на изразцовый столик возле окна, уставленного цветами. Крейцер увидел телефон, блокноты и стакан, полный карандашей. Он подошел к столику, снял трубку и набрал номер.
Услышав голос секретарши, Крейцер сказал:
— Попробуйте связаться с Арнольдом. Пусть прекратит розыск и как можно скорей приедет в Клейнмахнов, Шпанишервег, четырнадцать. Записали? Хорошо. У меня все.
Он положил трубку и вернулся к своему креслу. Николаи поглядел на него с любопытством.
— Почему вы так уверены, что нашли именно ту машину? Я ведь вам объяснил, что позапрошлой ночью машина стояла без движения.
Крейцер покачал головой.
— У нас есть точные сведения о разыскиваемой машине. И это ваш «вартбург», почти на сто процентов. Разумеется, мы самым тщательным образом проведем дополнительное техническое расследование, но я убежден, что оно только подтвердит наше предположение.
— Господин лейтенант! — Николаи хлопнул ладонью по столу. — Да поймите же наконец: я всю ночь не пользовался машиной. Я был в клинике.
— Тогда еще один
— Никто. У меня не ахти как много времени для всяких там развлечений, но на машине я езжу с большим удовольствием. Она ухожена и обихожена, и я никого к ней не подпускаю, кроме механика, конечно.
— Вы женаты?
— Да. У моей жены тяжелое нервное заболевание, она частично парализована, боится людей и вот уже много лет практически не выходит из своей спальни, не говоря уже о том, чтобы разъезжать на машине.
— Дети взрослые у вас есть?
— Есть, сын. Но у него, во-первых, свой мотоцикл, а во-вторых, нет водительских прав.
— Тогда, может быть, стоит подумать о знакомых и сослуживцах?
— Отпадает. Я не выпускаю ключи от машины из рук. А запасные лежат в шкатулке дома. — Он выдвинул ящик письменного стола, достал шкатулку, открыл. Ключи оказались на месте.
— Ладно, — сказал Крейцер. — А как вам удалось так быстро починить машину?
Николаи пожал плечами.
— Я ведь уже говорил, что очень берегу свою машину. Когда вчера утром я обнаружил повреждение, меня это, конечно, очень раздосадовало. Я тут же позвонил одному знакомому, который очень искусен в такого рода делах и осуществляет у меня весь мелкий ремонт машины, а также некоторые работы по дому. Он явился сразу же и быстро привел все в порядок. При случае он еще раз покроет это место лаком в мастерской: лак для подкрашивания недолговечен.
— А почему вы не заявили о происшествии в полицию?
— Я ведь считал, что меня кто-то стукнул, когда парковался, и не видел возможности найти виновника, а коли так, зачем мне лишние разговоры в полиции? Потому и не заявил.
— Машина застрахована?
— Конечно.
— А в страхагентство вы уже заявили?
— Нет еще. Собирался, но пока не успел. Да и все это обошлось марок в сто пятьдесят, не больше того.
— Гм, гм, — сказал Крейцер, — а как зовут того благодетеля, который так скоро оказался под рукой?
— Кривиц. Он живет в Штансдорфе и приходится шурином хозяину той мастерской, в которую я всегда обращаюсь.
— Адрес его вы не могли бы мне дать?
— Зигбертштрассе, а вот номера не знаю, мастерская Гехта.
Крейцер достал блокнот и все это записал. Потом он спросил:
— А Кривиц состоит на службе у своего зятя?
— Нет, насколько мне известно.
— Где же он работает?
— Он на пенсии, по болезни. Он сердечник. Кстати, если вы хотите с ним сегодня наговорить, он, мне кажется, работает в саду у моего соседа. Во всяком случае, я его там видел.