Современный румынский детектив
Шрифт:
7.30 — прибыл д — р Д. К.; прок. В. Н. ушел.
7.40 — мил. ст. Яссы: поезд на Бырнову. А. М., спальный вагон. Поставлен в известность.
7.45 — прибыл м — р П. Корбан.
Используя лист записной книжки Голема и его ручку, майор добавил еще одну строчку, стараясь употребить как можно больше слов:
7.52 — взошло солнце!
— Франгу Тантана, ты становишься все более расточительным! — Он укоризненно покачал головой, — В следующий раз, пожалуйста, делай записи на трамвайном билете. Прокомпостированном контролером! Может, так ты сумеешь стать
Пальцы Голема сжались впустую. Тесак протянул ему мячик. Под пышными, как у лихого корсара, усами гиганта в признательной улыбке сверкнули крепкие зубы.
— Аркадие Манафу — муж убитой. Вчера ночью они вместе должны были ехать в Яссы. Первым делом я это проверил. Сотрудники отделения милиции станции Бырнова видели его в поезде, — тяжело дыша, разгружался от стольких слов Голем.
Патрон в задумчивости перетолкнул листок из одного угла рта в другой.
— С чего ты вздумал его проверять?
— Первый подозреваемый.
— Прошу тебя, побольше здравого смысла! Какие у тебя основания? — Майор пожал плечами и повернулся к Тесаку. — А ты что скажешь?
Тесак снял шляпу и осторожно положил ее на стол. Можно было подумать, что голова его, точно курочка — ряба, снесла туда золотую мысль. Собрался было открыть рот, но передумал. Как раз в эту минуту на носилках, влекомых двумя санитарами, появился труп красавицы, причины смерти которой они пока не знали.
— Когда прибыли мы, Нетя и прочие, — вымолвил наконец Тесак, глядя вслед санитарам, — Иоана Горунэ находилась в психическом шоке. Врачу" Скорой помощи" пришлось сотворить парочку чудес, чтобы привести ее в относительно нормальное состояние. С ней нельзя было говорить, поэтому первую информацию она дала не мне, а почтеннейшему Шприцу. Хотя и весьма туманную. Я стоял — стоял, а после того, как ее немного отремонтировали, исподволь подвел ее к теме. Все, что удалось выяснить, на трамвайном билете, пожалуй, уместится. Рыбка, попавшаяся сегодня ночью на удочку лукавого, была существом разумным и красивым. Ничем не страдала. Злодей, который по неизвестной причине погубил ее, сам не остался целым и невредимым: гарпун, выпущенный из ружья для подводной охоты, вынудил его стать непочетным донором большой дозы крови.
— Разноцветные кусочки картона, которые я заметил на полу у дверей спальни, — что это? Не игральные ли карты?
— Да, — ответил Тесак, — обрывки игральных карт. Ребята уже восстановили одного пикового валета. Он был разорван в клочки и испачкан кровью. Там, где я нашел карты, отброшенный инерцией гарпуна, предполагаемый убийца упал и, кажется, некоторое время находился без сознания,
— А что говорит наш эскулап? Он все закончил?
— Да, вроде, но пока еще наверху. Не захотел ничего сообщить. Разве вы не знаете, какой он?
— Кто-нибудь повез в лабораторию первые отпечатки пальцев?
— Да.
— Позвони, может, есть что-то для нас,
— Уже звонил.
— Когда? — удивился майор.
— Когда вы думали, что я сплю, — Ну?
Лазурные
— Отпечатки принадлежат некоему Анатолю Бербери,
— Кто это такой?
— Мелкий жулик. Недоучившийся студент. Шесть месяцев тюремного заключения за то, что на него напала блажь — отправился покататься в чужой машине, да к тому же без водительских прав. Попутно на него взвалили вину и за другие мелкие мошенничества. Сейчас в нем сажень роста, центнер веса и около тридцати лет стажа беспробудной дури в башке.
Из-за портьеры появилась сначала чашка, а потом Иоана Горунэ. Вокруг нее распространился аромат свежего кофе. Женщина поставила чашку на стол и, молчаливая и бесплотная как тень, уже собиралась выйти, когда майор ее остановил. Сделал глоток кофе и причмокнул от удовольствия.
— Чудесный кофе, большое спасибо. А скажи, пожалуйста, зачем ты вернулась в Бухарест? Ведь ты знала, что дома никого нет.
— Мне тоже хотелось подольше побыть у своих родных, но господин инженер велел, чтобы дом не оставался пустым.
— А почему госпожа не уехала с ним? Насколько я понял, она тоже собиралась.
— Да, ведь я покупала билеты для обоих. Откуда же я могу знать, почему она не поехала? — со слезами на глазах сказала женщина.
— Сколько времени ты работаешь в этом доме?
— Десять лет, с тех пор как вышла замуж барышня Рафаэла.
— Чем занимается твоя хозяйка? То есть какая у нее профессия?
— Что-то связанное с океаном, с рыбами, с… ряской.
— С чем? — удивленно поднял брови майор.
— Ну, с этими… с водорослями. Она была на специальной стажировке. В Америке.
— Где она работает?
— Где-то в районе Снагова.
Майор перевернул листок с рапортом Голема и начал чиркать по нему ручкой.
— Какое мнение сложилось у тебя об их семейной жизни? — задал он последний вопрос.
— Хорошее, только вот… Женщина была в нерешительности.
— Говори, не смущайся! — подбодрил майор, продолжая разрисовывать бумажку,
— Господин инженер был хорошим человеком, хотя… — Она снова запнулась, вытерла руки о фартук и, словно вспотевшие ладони были причиной колебания, продолжила: — Что могу сказать я, если вы сами, господи боже, ничего не понимаете? По моему глупому разумению господин инженер слишком стар для барышни Рафаэлы… Он был стар духом, а не телом! — решила она уточнить, когда слева от майора вдруг зашевелился Тесак.
Телефонный звонок заставил всех вздрогнуть. Иоана Горунэ смотрела вопрошающе. Майор попросил ее снять трубку. Не успев даже поднести ее к уху, женщина разразилась рыданиями, от которых содрогалось все ее тело.
— Да, господин инженер. Нет, господин инженер, — бормотала она между всхлипами. После длительной паузы, вытерев глаза полой все того же фартука, она протянула трубку майору.
— Это господин инженер, — сообщила она. — Звонит из Ясс. Хочет поговорить с кем-нибудь из вас.